Мир вместо защиты - Николай Иванович Курдюмов
Откуда же берётся эта тотальная глупость? Михаил Иванович раскрыл суть тремя фразами:
«Интенсив — не агрономия, а товар. Его главная цель — продажа себя. Любая интенсивная агротехника содержит минимум треть планового вреда, чтобы продать дополнительные препараты и средства».
Агрометод — агрономия без планового вреда.
Здесь, помимо нашей беседы, я обобщил доклады двух научных конференций. И одна из них — первая международная конференция по агрометоду, созванная по инициативе Зазимко в июне 2007‑го. Там я с радостью увидел: агрометодом занято немало учёных по всей стране!
Эффект мозаики
Давайте же зрить в корень того яйца, из которого курица!
Очень многие учёные–агрозащитники исследуют эффекты смешанных культур. Вот их общий вывод: верная смесь сортов, сочетание видов и правильная смена культур по эффекту превосходят все лучшие пестициды.
Сила насекомых и грибков в их колоссальном генетическом разнообразии. Их изменчивость просто насмехается над нашими средствами борьбы! Значит, единственное, что можно им всерьез противопоставить — то же генетическое разнообразие. Доктор Ю. Одум ещё сорок лет назад разъяснил: природа не знает чистой продукции. Цель природы — валовая биомасса всех видов. Эта древнейшая цель прописана в генах каждого сорта и гибрида. Иными словами, монокультура — неестественная жуть для растений. Они мучаются, а мы боремся с ними «за урожай». А на самом деле — за прибыль химических концернов.
Монокультура — агроглупость, особо трудная для осознания. Моя гипотеза: таково свойство нашего ума. Ровные ряды одного и того же — это просто. «Сказано пшеница — значит, пшеница! Все 10 000 га — как один, всё ровно, всё видно. Красота! И не марайте мне мозги всякими сложностями». Узнаёте? Одномерное мышление прямых извилин. Ох, и сильна эта одномерность! По себе знаю, пережил. Грядка томатов — это ясно. Вторая культура уже напрягает. А три, да с сорняками, уже раздражают: тут же чё–то кумекать надо, следить! Ну, на кой ляд было так усложнять!? И жадность подпевает: одних томатов было бы больше!..
Похоже, братцы, мы изобрели земледелие, доступное нашему интеллекту. На полях–то рабы работали, а им думать зачем? Вот и не думаем. Сеялки — под моно, агротехника — под моно, нормы — под моно. Даже зерно разносортное не сдашь: стандарт! А уж как мономозги выгодны в эпоху кризисов — не передать.
Двумерно мыслят единицы вроде Б. Донбаева, совмещавшего люцерну с любой кормовой культурой (стр 324). Полвека человек чудеса творил — так и не заметили! Фермеры–органисты давно совмещают разные овощи, но для нас это пока из области сказок. Ещё я читал, как по пшенице через каждые полсотни метров сеяли полосы кукурузы. Уменьшили суховей, запутали вредителей, собрали полтора урожая хлеба плюс кукурузу. Но кому ж охота возиться?.. А уж представить в поле смесь сортов, а не дай бог полосы разных культур!.. Если кто и упрётся, ему пальцем у виска покрутят.
Но крутить будут недолго, обещаю. Сегодня на плаву те, кто восстановил биоразнообразие в почве. Завтра поднимутся те, кто прибавил к этому разнообразие над почвой. Давно не секрет: бизнес защиты бесконечен. Удачные яды создают те, кто так же хорошо создаёт новых вредителей. Любой иммунный сорт тут же изучается на предмет, чем его можно грохнуть. Единственное, против чего не сможет играть ни одна корпорация — генетическая вариабельность и непредсказуемость агроценозов. Единственный способ не зависеть ни от кого — свести пестициды к вспомогательному минимуму. Этот путь давно проторен: исследований и наработок вполне достаточно.
Многие региональные НИИ испытывают смеси сортов или видов злаков, не конкурирующих друг с другом. Их резюме: защитный эффект удачных смесей — до 60%. В среднем же сортовые смеси на треть устойчивее, и продуктивность поля в целом растёт.
В практику вводится понятие «защитные сорта».
Везде есть сорта, устойчивые или иммунные к определённым болезням. Например, 8% форм пшеницы иммунны к септориозу, и ещё 15% поражаются очень слабо (ВИР[4]). Примерно то же и по другим культурам, включая многие овощи и фрукты. Есть и такие сорта, что не нравятся вредителям. Например, на некоторых сортах риса всегда втрое меньше тли (ВНИИ риса). Такие сорта могут санировать агроценоз, защищая слабые сорта и одновременно давая урожай.
Опыты ВИЗРа показали: привлекательность разных форм томата для белокрылки различается в пять–шесть раз, и на «невкусных» сортах вылупляется вдвое меньше личинок. Та же картина и с паразитом белокрылки, энкарзией: на одних сортах она поражает до 90% вредителя, на других — всего 30%, а на некоторых гибнет половина яиц энкарзии. А есть «инсекто–сорта»: частично убивают яйца и тех, и других. Тот же разброс с галлицей и паразитом лизифлебусом на огурцах. Узнаёте? Кухня биоценоза!
Наш ВНИИБЗР исследовал яблоневые сады. Оказалось: в монокультуре Ренета Симиренко в два с половиной раза больше вредителей, чем в смеси с другими сортами. На столько же различается привлекательность сортов для плодожорки. Вывод учёных: грамотная структура сада решает больше половины проблем с патогенами.
Как правило, устойчивые сорта не дотягивают по урожаю или по качеству. И наоборот, очень продуктивные сорта обычно слабы, неустойчивы. Дилемма! Что мы делаем? Самую большую глупость: выращиваем неустойчивые сорта и «боремся за их высокую продуктивность». И попадаем в капкан: именно на слабых сортах патогены мужают и крепчают быстрее всего.
Слабый сорт плюс химия — лучшая лаборатория для эволюции паразита. Наоборот, устойчивый сорт эту эволюцию максимально растягивает, ограничивая вредную популяцию мягко и естественно. «Устойчивые сорта — главнейший фактор стабилизации агроценозов» (академик В. А. Павлюшин).
На самом деле, и эта дилемма — продукт мономышления. Зачем разделять сорта? Разумнее объединять их достоинства в сортовых популяциях.
Главное, найти верное сочетание и нужную пропорцию. Задача защитных сортов — вывести продуктивный сорт на предельную отдачу, но не ухудшить качество урожая. Такие опыты уже ведутся от Краснодара до Новосибирска. За конкретными примерами — прошу в региональные НИИСХи: всё решают местные сорта и условия. Например, под руководством М. И. Зазимко десятки сортов пшеницы протестированы на полевую устойчивость и выносливость к разным факторам Кубани. Кстати,
