Г. Семга - Блатные и уличные песни
ПОМНЮ ДЕВУШКУ
Шум проверок и звон лагерейНи за что не забыть мне на свете.Изо всех своих старых друзейПомню девушку в синем берете.
И, людей не стесняясь, онаС ним готова была повстречаться.Иль просто была влюблена,Или жизнь заставляла влюбляться.
А когда угасал в зале свет,И все взоры стремились на сцену,И склонялся тот синий беретНа плечо молодому шатену.
Он красиво умел говорить,Не собьешь его фальшью в ответе.Да и нет, он не может любитьЗаключенную в синем берете.
Быстро годы промчатся над ней,Пролетят, как осенние ветры,Мимо тюрем и спецлагарей,Мимо девушки в синем берете.
А когда упадет с дуба лист,Он отбудет свой срок наказанья,И на скором уедет в Ростов,И не скажет тебе: «До свиданья!»
Шум проверок и звон лагерейНи за что не забыть мне на свете.Изо всех своих старых друзейПомню девушку в синем берете.
ЛОДОЧКА
Наш домик под лодкою у речки,Вода по камешкам течет.Не работай! Карты, деньги, ха-ха!В нашей жизни все это почет.
Ты плыви, моя лодочка блатная,Куда тебя течением несет.Воровская жисть такая, ха-ха!Нигде и никогда не пропадешь!
Воровка никогда не станет прачкой,А урка не подставит нож к груди.Грязной тачкой руки пачкать, ха-ха!Мы это дело перекурим как-нибудь!
НОЖКОЙ БОЛТАЯ
Ну что ты сидишь и сверкаешь коленямиСтройных, еще неизношенных ног?Ждешь посетителя, ножкой болтая,Смотришь на старый потертый порог.
Кудри твои так мятежно растрепаны,Груди твои жаждут ласки, любви.Сам я когда-то ласкал твои локоны.Вспомни, как им сочинял я стихи.
Всех ты влекла красотою и юностью,Каждый парнишка мечтал о тебе.Всех ты манила красою и свежестью,Шелестом платья манила к себе.
Ну что же случилось? Почему ты так дешевоПылкость любви и себя продала?Что же нашла в этой жизни хорошего:Спать, раздеваться всегда догола.
С рожею пьяной, бродягой бездомнымШампанским и водкой свой стыд заливать.Сколько нечистого, грязного, темногоМожно в глазах у тебя увидать.
Вот он зашел и дымит своей трубкой,В темном плаще портмоне ты берешь.Все его мысли ты носишь под юбкой.Ласку, любовь ты за грош продаешь.
Ну что же случилось, зачем ты так дешевоПылкость любви и себя продаешь?Что же случилось, зачем ты так дешевоЛаску, любовь и себя продаешь?
Ну что ты сидишь и сверкаешь коленямиСтройных, еще неизношенных ног?Ждешь посетителя, ножкой болтая,Смотришь на старый потертый порог…
Я ВСТРЕТИЛ ДЕВУШКУ
Я встретил девушку, такую милую,Такую нежную, как никогда.Вилася змейкою ленточка синяя,И были слез полны ее глаза.
Она то плакала, а то смеялася,И доверяла мне свои мечты,Но пришло времечко, и мы рассталисяС любимой девушкой моей мечты.
Куда девалися глазенки карие?Кому любовь свою ты отдаешь?А я давно сижу в тюряге КиевскойИ жду, когда ты мне письмо пришлешь.
Теперь, как никогда, домой мне хочется.Теперь, как никогда, тебя люблю.Лишь об одном прошу — останься верной мнеИ сохрани ко мне любовь свою.
Я встретил девушку, такую милую,Такую нежную, как никогда.Вилася змейкою ленточка синяя,И были слез полны ее глаза.
РАБОТА
Пожелтел и тает снова снег весной,Все ожило и все вокруг поет.Только нас с тобою ранним утромНа работу зорька поведет.
И теплу весеннему не рад,Трезвого качает, как от водки.Как хочется с себя сорвать бушлат, Разогнать конвой, погнуть решетки.
Солнце, парень, светит не для нас с тобой,И все ожило не для нас, и все поет.Только нас с тобою ранним утромНа работу зорька поведет.
И теплу весеннему не рад,Трезвого качает, как от водки.Как хочется с себя сорвать бушлат,Разогнать конвой, погнуть решетки.
СЕДОЙ
Случай на севере был в отдаленном районе:Срок в лагерях отбывал паренек молодой.Всюду по зоне звучал его голос чудесный,Все уважали и дали кликуху «Седой».
Как-то приходит к Седому письмо заказное,Пишет Седому из дому родимая мать:«Я заболела… О, горе какое, сыночек,И не хотелось, не видя тебя, умирать».
Брови, глаза у Седого тотчас потемнели.Все замечали, что голос Седого дрожал,А на рассвете, когда все начальство явилось,Всем объявили, что ночью Седой убежал.
Вот, через месяц к Седому письмо заказное, Пишет Седому из дому родимая мать:«Я поправляюсь! О, счастье какое, сыночек,И дождалась возвращенья родного отца!»
Слухи пошли, что Седого в побеге убили.Горем убит, похоронен Седого отец,Но никогда и никто из родных не узнает,Где и когда похоронен был этот беглец.
ВОРКУТА — ЛЕНИНГРАД
Это было весною, зеленеющим маем,Когда тундра надела свой зеленый наряд.Мы бежали с тобою, опасаясь погони,Чтобы нас не настигнул пистолета заряд.
Дождь нам капал на рыло и на дуло нагана,ВОХРа нас окружила. «Руки в гору!» — кричат.Но они просчитались. Окруженье пробито.Кто на смерть смотрит прямо, пуля тех не берет.
По тундре, по железной дороге,Где мчится скорый «Воркута — Ленинград»,Мы бежали с тобою, опасаясь погони,Чтобы нас не настигнул пистолета заряд.
Рано утром проснешься, на поверку построят,Вызывают: «Васильев!» — и выходишь вперед… Это Клим Ворошилов и братишка БуденныйДаровали свободу — их так любит народ.
Мы теперь на свободе, о которой мечтали,О которой так много в лагерях говорят.Перед нами раскрыты необъятные дали,Нас теперь не настигнет пистолета заряд.
По тундре, по железной дороге,Где мчится скорый «Воркута — Ленинград»,Мы бежали с тобою, опасаясь погони,Чтобы нас не настигнул пистолета заряд.
Я ДОМОЙ ВОЗВРАЩУСЬ
Дни уходят один за другим,Месяца улетают и годы.Я недавно так был молодымИ веселым юнцом безбородым.
Но пришла и увяла весна,Жизнь пошла по распутистым тропкам.И теперь вот сижу у окна,Постарел за тюремной решеткой.
А на воле осенняя стужа.Рощи стонут под инеем синим.Все равно я домой возвращусь,И родные края меня примут.
Не по сердцу мне здесь ничего.Край чужой, чужеземные дали…Извели, измотали всего,В сердце грубо, смеясь, наплевали.
Знаю, счастье мое впереди:Грязь я смою, а грубость упрячу,И прижмусь к материнской груди,И тихонько от счастья заплачу…
Здравствуй, милая, добрая мать!Обнимаю тебя и целую.Может быть, опоздал целовать,Не застав тебя дома живую.
ЧЕРНЫЕ КОНИ
Кони мчались, в снегу утопая,Вспоминались прошедшие дни.Ждет меня там моя дорогая.Ой вы, кони, быстрее, мои!
Мы подъехали быстро и смело,И из саней я вылез скорей,Обнимая легкое девичье тело,И на сердце мне стало теплей.
Чтоб сделать ее жизнь словно в сказкеТемной ночью я в банк проскользнул,Набрал денег мешок под завязкуИ с деньгами как в воду канул.
Восемь лет мы с ней жили как в сказке,Но всему ведь бывает конец.И всему тому, горе-несчастье,Виноват, виноват лишь отец.
Как-то в карты старик проигрался,Денег не было, чем уплатить.У красотки занять постеснялсяИ решил он меня заложить.
И вот меня вызывают,Вызывают меня в ГПУ.Областным меня судом судилиИ послали меня в Колыму.
В Колыме я три года скитался,В Колыме было там отдыхать.Как-то раз я за зону прорвался,Обманул часовых и бежать.
Вот приехал в родной городишко,Вот мой дом, вот кони мои.Я тихонько в конюшню пробрался,Кони сразу узнали меня.
Узнали меня, дорогие,Я им мордочки гладил в ответ.А где ж хозяйка? А хозяйки дома нет.Где же хозяйка? Хозяйки дома нет.
А хозяйка томилась в неволе,Посадили хозяйку в тюрьму.Ах вы, кони, вы черные кони!Выручайте хозяйку свою!
Кони мчались, в снегу утопая,Вспоминались прошедшие дни.Ждет меня там моя дорогая.Ой вы, кони, быстрее, мои!
ХОЧЕТСЯ ДОМОЙ
