Гретхен Рубин - Счастлива дома
Думая о регистре, я почувствовала, что в моей жизни настал этот момент. Моя Калькутта! В этой сфере я – не врач, не специалист по донорству! – могу принести реальную помощь. Я твердо верила в значимость этого предприятия.
Но я не спешила. Я не была специалистом ни в интернет-маркетинге, ни в государственном здравоохранении, ни в донорстве. Что я могла предложить? Может, этим следует заниматься тем, у кого есть опыт? У меня и без того хлопот полон рот – где взять время и силы? Я так редко использую свои юридические знания – буду ли я полезна?
Все так. Я – не специалист в интернет-маркетинге, но я умею пользоваться социальными сетями и другими механизмами. Я мало знаю об устройстве Интернета, но кое-что мне известно. Я – дипломированный юрист. Я понимаю основные проблемы регистра и знаю, почему необходимо срочно осуществить какие-то перемены.
Раздумывая над этой задачей, я ощутила знакомое, опасное желание все упростить – т. е. ограничить свое участие задачами, находящимися в моей зоне комфорта. Начиная, я предполагала ограничиться разъяснениями по почте, но реальность оказалась серьезнее. Гораздо серьезнее!
В процессе реализации решения произошло то, чего я не ожидала: Джейми заразился моим интересом и подключился к работе. Его энциклопедическая память на людей, с которыми встречался – он помнил, что их интересует, что они знают, какими навыками обладают, – оказалась более чем кстати. Джейми нашел нужных людей, с участием которых работа пошла веселей.
Мне было очень приятно сотрудничать с Джейми. В первый год нашего брака мы вместе работали в офисе Рида Хандта в Вашингтоне, часто ходили на одни и те же совещания, получали одинаковые рассылки. Мне нравилось снова работать с ним и воспринимать его совершенно иначе (так, деловые письма он писал совсем не так, как адресованные мне). Мы снова трудились вместе – и работа наша не была связана с детьми, подготовкой поездки в отпуск или ремонтом.
По мере того как мы с Джейми втягивались в эту работу, наши действия заинтересовали моих свекров, и они тоже подключились к работе фонда. Они и раньше интересовались донорством органов, но не знали, что делать.
Как это часто бывает, чем больше мы узнавали, тем невежественнее я себя чувствовала. Диапазон работы расширялся. Люди шли к нам с предложениями:
– Разверните кампанию… Проведите опрос, чтобы узнать… Вы должны позвонить…
Чем больше людей и организаций участвовали в нашей работе, тем больше приходило писем, больше возникало вопросов и тем больше встреч приходилось проводить.
...Но становилась ли я счастливее от осознания, что делаю все, что могу, использую все свои способности во имя движения донорства органов? Становилась!
Как-то вечером на углу нашей улицы я встретила своего свекра. Нью-Йорк – большой город, но порой кажется, что он не больше деревни.
– Эй! – окликнула его я, увидев, как он выходит из такси и вытаскивает две большие черные папки.
– А где девочки?
– С Джейми, – ответила я. – Спасибо за звонок!
Свекор недавно сделал очень важный телефонный звонок касательно регистра доноров.
– Очень рад, – ответил он, – что помог. Сообщи мне, если я еще что-то могу сделать.
– Ага! – откликнулась я.
Мне нравилось работать с Джейми, но работать с его родителями было еще интереснее. Мне нравилось, что у нас есть общие интересы, помимо семейных. Никогда бы не подумала, что это решение даст мне возможность поработать со свекрами.
Создать тайное место
Перед началом моего «Проекта Счастье» в сентябре я составила расписание своих решений на год вперед. Но в этом месяце я добавила еще одно – почти в конце месяца, когда сумела сформулировать свое давнее желание.
Как-то я забрала Элизу из школы, и мы отправились на наше еженедельное приключение в музей Уитни. Выходя из музея, мы остановились полюбоваться диорамой Чарльза Симмондса, изображающей жилище первобытных обитателей американского юго-запада. И тут я заметила табличку, на которой было написано, что диорама является частью трехчастной композиции. Две другие части выставлены снаружи: одна – в витрине магазина напротив музея, а другая – в соседнем жилом доме.
– Почитай-ка, – сказала я Элизе. – Две части этой композиции расположены за пределами музея. Прямо через улицу!
– Не может быть!
Мы обе уставились в окно.
– Вот они, вот! – воскликнула я, указывая на соседние дома.
– Где?
– Одна в витрине магазина, а вторая чуть выше, возле дымохода.
– Ага! Я тоже вижу! Они на улице! А разве так можно – хранить произведение искусства на улице?
– Это так здорово, – сказала я. – Мы ходили мимо этого здания десятки раз. Не могу поверить, что мы об этом не знали.
Мы еще долго смотрели на диорамы. Когда мы вышли из музея, Элиза спросила:
– А можно я все сфотографирую?
– Конечно!
Элиза сделала несколько фотографий и пробормотала:
– Без фотографий ощущение неполное.
По дороге домой мы только и говорили о своем открытии. Не помню, чтобы что-то производило на меня такое впечатление со времен выставки Джозефа Корнелла в Художественном институте Чикаго.
Всю жизнь мне хотелось получать больше удовольствия от искусства. Я всегда чувствовала, что готова любить его больше, но не могла найти направления своим интересам. Я ходила на курсы рисунка, думая, что мне поможет умение рисовать, но нет… Увидев произведение искусства, которое мне нравилось, я ощущала огромное желание… использовать его, изменить, внедрить в свою жизнь… И, поскольку сделать этого я не могла, меня охватывало глубокое разочарование.
Когда мы шли домой, я подумала: «Чем мне так нравится эта диорама? Почему меня к ней так тянет?». «Проект Счастье» научил меня обращать внимание на любые проявление энтузиазма. В прошлом я часто игнорировала собственные интересы. Мне что-то нравилось, какая-то тема меня увлекала, но я об этом не задумывалась. А теперь я начала понимать, что у меня не так уж много увлечений, чтобы не думать об этом. Я продолжала думать о диораме, и вдруг меня посетила замечательная идея. Я приняла новое решение на этот месяц – «Создать тайное место».
– Послушай! – Я схватила Элизу за руку. – У меня идея! Давай сделаем подобный миниатюрный пейзаж дома. Сделаем сценку – в аптечке или на книжной полке! Это будет замечательно!
Я уже все себе представила. Мы бы открывали дверцу шкафа, а там не заурядные тарелки, а крохотная гора с озером.
– Здорово! – подхватила Элиза. – Но все нужно сделать очень хорошо. Мы сможем?
– Угу, – кивнула я. – А какую выбрать тему?
– Может, у Чарльза Симондса есть и другие диорамы?
– Возможно, но его работа музейного уровня. Это слишком дорого. Может, есть другие художники, которые делают миниатюрные сценки… Надо поискать…
– Я тоже буду искать!
– Конечно!
В тот вечер мне позвонила моя мама. Я рассказала ей о наших планах.
– Я уже смотрю на этот экспонат в Интернете, – сказала мама. – Замечательно!
– Представляешь, как было бы здорово: открыть дверцу и увидеть… сценку с русалками!
– Как Нарния в платяном шкафу! – подхватила Элиза.
В этот момент в комнату вошла унылая Элинор.
– Мамочка-аа… – печально протянула она.
– Минутку, ма, – сказала я. – Что случилось, Эно?
– Ты сказала бабушке, что хочешь сделать сценку. Но я так люблю маленькие игрушки! Я хочу играть с твоей сценкой в своей комнате.
– Ты права, – сказала я. – Я рада, что ты заговорила об этом, и мы все обдумаем.
Элинор была права. Она наверняка захочет играть. Нужно все как следует обдумать.
Несколько дней я рылась в Интернете. Я спрашивала советов у друзей, ходила на разные сайты, в том числе и туда, где продавали разные поделки.
– Посмотри-ка, – сказала я Элизе (мы с ней рыскали по Интернету на разных компьютерах). – Это называют фотографией со сдвигом и наклоном.
– Так фотографируют миниатюры? – спросила она, заглядывая мне через плечо.
– Нет! – ответила я. – Вот почему это так интересно. Это реальные фотографии, но прием со сдвигом и наклоном превращает эти сцены в миниатюры.
– А мы можем это сделать?
– Почему нет? Нам нужно побольше узнать об этом, когда будем делать свои миниатюры.
В конце концов я нашла человека, который делал именно то, что нам было нужно.
Я разместила в Twitter объявление: «Разыскиваю художников (в широком смысле слова), работающих в технике миниатюры. Есть какие-то предложения?» Кто-то из знакомых прислал мне ссылку на работы Жаклин Шмидт. Я была в восторге. Я тут же написала Жаклин, потом созвонилась с ней. Она прекрасно поняла, что мне нужно, и приехала к нам. Мы обсудили возможные элементы: вид на гору, синие птицы (мой личный символ), маргаритки (символ Элизы), бабочки (символ Элинор) и кусты черники (символ Джейми), а еще ручей или пруд, яркие облака, еле заметный деревенский домик, гнездо с четырьмя яйцами…
