Алексей Синиярв - Настольная книга писателя
А.Толстой
Покуда предыдущее не сделано, я не могу идти дальше. Отсюда метод работы: я не пишу черновиков, не могу заставить себя набросать, скажем, рассказ вчерне и затем отделать его - работа опротивеет, соскучусь, брошу. То, что написано, - уже почти готово (исключая мелочей, длиннот, неудачно найденных слов). Так работать - лучше всего.
А.Толстой
Если подготовительный период тянется для меня обычно долго, то самый процесс писания иных вещей - довольно краток. Так, роман написан мною в три с половиной месяца, рассказ - в один.
М.Слонимский
Пишу я быстро, может быть потому, что мне неприятен процесс... писания. Мне легче «мыслить» рассказ. И если он не выписывается сам из одной начальной строчки, то он где-то у меня сложился - либо в образах, либо в эпизоде, либо в отдельных фразах. Сюжет и характеры самостоятельно разворачиваются во время самого процесса. Таким образом, процесс написания - лишь действие первичное и чуть ли не механическое.
Н.Никитин
Я очень медленно писал первый рассказ, вернее - долго обдумывал, прежде чем взяться за перо. С той поры подготовительный период обдумывания и отрывочных записей не сократился для меня. Вынашиваю каждую вещь долго, добиваясь для себя полной ясности основного мотива вещи и характеров персонажей ее.
М.Слонимский
Больше всего времени уходит на мозговую атаку.
В.Доценко
За столом я только записываю придуманное раньше. Самая большая моя досада, когда меня будят с утра — вот почему. Утром, в минуты, когда сон борется с явью, когда часть ощущений осталась ото сна, но по мозгам пошла - одна, другая, третья - мысли, - в эти минуты на стыке коры большого мозга с подкорковым бессознанием я привожу в порядок то, что сегодня буду записывать на бумагу. Слово «обдумываю» здесь не подходит. Из свалки всего, что накопилось на чердаках памяти и раздумий для того рассказа, который я сейчас пишу, в эти минуты утра приходит в порядок нужное мне на сегодня - я вижу и слышу то, что сегодня будет записано, — вижу сном, слышу сознанием. За столом я буду записывать это виденное, стараясь словами записать как можно точнее.
Б.Пильняк
Обычно у меня принцип работы таков: я вообще на сажусь писать до тех пор, пока у меня детальное не продумана вся вещь. Таким образом, я могу носить в голове уже настолько готовую вещь, что, когда я сажусь писать, мне не приходиться думать над отдельными положениями, даже над отдельными фразами.
Б.Лавренев
Вся предварительная работа совершается обычно заранее, в голове.
У.Фолкнер
Рукописи мои могут обмануть: поправок подклеек, перечеркиваний там очень немного, все идет как будто легко. Но это только как будто: все нелегкости за кулисами, каждую фразу я сначала примерю десять раз в голове и уже потом отрежу и положу на бумагу. Незаконченных фраз, сцен, положений - позади я никогда не оставляю. Написанное может завтра мне и не понравиться, я начну его заново, но сегодня оно должно казаться мне законченным: иначе двинуться дальше я не могу.
Е.Замятин
Писателю надо продумать все, начиная от «л» до «р».
Б.Пильняк
Тягость писательской работы Достоевского была, конечно, не только в том, что он работал по ночам и при этом беспрерывно пил чай. Это, в конце концов, не так уж сильно отражалось на качестве его работы.
Тягость была в том, что Достоевский не выходил из безденежья и долгов и поэтому вынужден был писать очень много и всегда наспех.
Он садился писать, когда времени оставалось в самый обрез. Ни одну из своих вещей он не написал спокойно, в полную силу. Он комкал свои романы (не по количеству написанных страниц, а по широте повествования). Поэтому они выходили у него хуже, чем могли бы быть, чем были задуманы. «Гораздо лучше мечтать о романе, чем писать его», — говорил Достоевский.
Он всегда старался подольше жить со своим ненаписанным романом, все время изменяя и обогащая его. Поэтому он всеми силами оттягивал писание, — ведь каждый день и час могла родиться новая идея, а ее задним числом в роман, конечно, не вставишь.
Долги заставляли его торопиться, хотя он часто сознавал, садясь писать, — что роман еще не дозрел. Сколько мыслей, образов, подробностей пропадало зря только потому, что они пришли в голову слишком поздно, когда роман или был уже окончен, или , по мнению писателя, непоправимо испорчен!
«От бедности, - говорил о себе Достоевский, - я принужден торопиться и писать для дела, следовательно - непременно портить».
К.Паустовский
Менее всего провожу я время за письменным столом; ведь процесс записывания и переписывания, занимая десятки часов, — все же малая часть времени по сравнению со всем тем, что мне нужно.
А.Белый
Шукшин сначала проговаривал Буркову предполагаемые моменты, а лишь потом записывал, но и то — устный рассказ был шире письменного, кое-что из придуманного Василием Макаровичем потом решительно отбрасывалось.
В.Коробов
Процесс записания для меня ничтожен в сравнении с процессами оформления до записываемого и с переработкой после записания, сколько бы часов он ни отнял у меня. Записание, или скрипение пером, играет столь же служебную роль, как качество пера или форма губ у оратора в отношении к смыслу произносимого.
А.Белый
Главные усилия художника вне работы записания, и они — не учитываемы, не оплачиваемы.
А.Белый
Когда суть дела обдумана заранее, слова приходят сами собой.
Гораций
Главное сочинение происходит за столом, и оно подчиняется каким-то совсем иным импульсам, чем те, что действуют при составлении планов. Зато предварительное обдумывание - без записи - дает очень много. Чем больше и дольше обомнешь, обкатаешь мысленно сюжет, тем благотворней для вещи. Появляются объем, многозначительность. Из того, что сочинил, самое удачное, на мой взгляд то, что долго вылеживалось.
Ю.Трифонов
Кому какое дело, сколько времени тратит писатель на сбор материала? Важен результат, а не кухня.
Ю.Нагибин
Рассказ у Шукшина складывался в рассказ не на бумаге. Не только общие контуры сюжета, отдельные черты характера героев и абрис проблемы, не только место действия, интерьер, смутное ощущение композиции, некоторые речевые особенности и т.п. - не только какие-то составляющие произведения, а по существу уже весь рассказ, почти полностью, иногда вплоть до авторских ремарок, был у Шукшина уже готов в голове, когда он брался за перо. Потому-то он и могу писать в любой обстановке, и писать быстро.
В.Коробов
В процессе писания я не могу точно разграничить работу начала оформления в сознании от работы начала записывания...
А.Белый
Невольно наблюдая за Фединым, я узнал, что он садился писать только в том случае, если очередная глава была строго обдумана, выверена, обогащена размышлениями и воспоминаниями, если она складывалась в сознании вплоть до отдельных фраз.
Федин писал только о том, что ясно видел, и притом в законченной связи с целым.
Ясный, твердый ум и строгий глаз Федина не могли мириться с зыбкостью замысла и воплощения. Проза должна быть, по его мнению, отработана до предельной точности и закалена до твердости алмаза.
К.Паустовский
Василий Макарович (Шукшин) стал рассказывать сюжет «А поутру они проснулись». Я хохотал, а он говорил подробно, как будто читал наизусть. Возможно, часть пьесы уже была написана, а может быть, уже вся родилась в голове и оставалось только записать.
М.Ульянов
На самом деле процесс у всех разный: один мой друг пишет книгу года два-три не за столом, а в уме. Живет, гуляет, выпивает, думает. А потом садится и довольно тяжело пишет. Потому что уже написал, и осталось лишь записать готовое.
А.Слаповский
11. ЗАПИСНЫЕ КНИЖКИ
Обрывки и кончики мыслей.
Ф.Достоевский
Никогда я ничего не записывал; последние годы немало записал кое-чего в записных книжках, но не для себя, а «для потомства» - жаль, что многое из народного и вообще прежнего языка и быта уже забыто, забывается; есть у меня много других записей - лица, пейзажи, девочки, женщины, погода, сюжеты и черты рассказов...
И.Бунин
Все, что осталось в памяти у писателя, и есть материал его книг - живой и гибкий; записная же книжка возвращает писателя к утомительным разнокалиберным наблюдениям, детализации и только мешает ему.
К.Паустовский
Треть своей жизни Алданов провел в библиотеках. Бисерным почерком заполнял блокноты выписками из груд прочитанных книг.
А.Чернышев
Надо усвоить хорошую привычку: записывать каждый вечер примечательные мысли или наблюдения этого дня. Обычно я бываю слишком утомлен; когда пишешь, это мешает действовать. На следующий день все потускнело, и невольно передаешь все не так, как было на деле.
