Страшно сказать. Когда молчание ребенка говорит громче слов - Кэти Гласс
Судебное заседание первоначально должно было продолжаться четыре дня, но, так как Роксана больше не боролась за возвращение опеки над Оскаром, его сократили до двух. Заседание состоялось в понедельник и вторник второй недели октября, и в среду утром судья должен был вынести решение.
Роксана взяла выходной на работе, чтобы прийти на слушание, и контакт во вторник был отменен. Я отвела Оскара в школу утром в среду, как обычно, и принялась мучительно ждать известий из суда. В полдень позвонил Эндрю. «Суд согласился, чтобы Оскар жил со своими тетей и дядей», – сказал он.
Я не была удивлена. Что меня шокировало, так это временные рамки. Я предполагала, что все оценки и организация переезда займут месяцы, и на Рождество и часть следующего года Оскар будет с нами. Однако Эндрю сказал, что он планирует, что Оскар переедет в ноябре. Ускорить все процессы помогло то, что Дол и Иван уже хорошо себя показали, ухаживая за Лукой. Была подана заявка на проверку в полиции, в местной школе нашлось место для Оскара, у него уже был паспорт, и Эндрю поддерживал связь с тамошними детскими службами.
– О, – сказала я.
– Я приду к вам сегодня днем в пять часов, чтобы сообщить Оскару о решении суда и о том, когда он переезжает.
* * *
Я знала, что социальные работники любят сами приносить детям важные новости, так что, когда я забрала Оскара из школы в тот день, я скрыла свои чувства по поводу нашего будущего расставания и просто сказала:
– Эндрю придет к нам в пять часов.
– Опять, – проворчал Оскар. – Я хочу поиграть.
– Ты можешь поиграть до того, как он придет, – сказала я.
– У меня есть домашняя работа.
– Хорошо. Мы сначала сделаем домашнюю работу.
– Нет, я хочу поиграть.
Я никак не отреагировала на его грубость и просто продолжила идти к моей машине. Я понимала, почему он так себя ведет.
– Ты тихая, – заметил он спустя несколько минут, пока мы ехали домой.
– Да? – спросила я, бросая на него взгляд в зеркало заднего вида.
– Да. Ты не такая, как обычно. Обычно ты много разговариваешь, – сказал он с нахальной ухмылкой. Я вернула ему улыбку в зеркале.
Он так далеко продвинулся с тех пор, как впервые появился: молчаливый, замкнутый и напуганный. Теперь у него был характер, личность, с симпатиями и антипатиями, и восхитительное нахальство шестилетнего мальчишки.
Мы стали очень близки за то время, что провели вместе, и я знала, что буду ужасно скучать по нему, хотя я на самом деле считала, что отправить его жить с братом, тетей и дядей было верным решением.
Когда мы приехали домой, я приготовила Оскару попить и поесть и затем помогла ему с домашней работой.
– Миссис Уильямс сказала, что я сегодня хорошо проявил себя, – сказал он мне, пока мы работали.
– Прекрасно, – сказала я. – Ты молодец. Я рада.
– Миссис Уильямс тоже рада. Она все время говорила, что довольна мной, а потом дала мне дополнительное золотое время. Лео сказал, что это нечестно, так как он всегда хорошо себя ведет, но не получает дополнительного золотого времени.
Закончив делать домашнюю работу, Оскар пошел в гостиную играть, а я принялась готовить ужин, чтобы мы могли поесть, когда Эндрю уйдет. Пришла Паула, и я сказала ей, что скоро появится Эндрю и что решение суда уже есть.
– О, так Оскар точно уезжает?
– Да, боюсь, что так.
Можно предположить, что после долгих лет работы временным приемным родителем человек привыкает к тому, что дети уходят, но это все равно больно. Я бы сравнила это с небольшой утратой.
– Я думаю, так лучше для него, – мужественно сказала Паула и пошла играть с Оскаром.
Эндрю пришел в половине шестого, и к тому времени Паула была в своей спальне, а Оскар смотрел телевизор.
– Простите за опоздание, – сказал Эндрю, входя. – У нас было срочное дело. Я ненадолго.
Я провела его через холл в гостиную.
– Привет, Оскар, – весело сказал Эндрю. Я выключила телевизор.
– Эй, я смотрел! – рявкнул Оскар.
– Я включу его снова, когда Эндрю уйдет, – ответила я.
– Мне нужно сообщить тебе кое-что важное, – сказал Эндрю и сел в мягкое кресло, чтобы оказаться напротив Оскара. Я предположила, что он хотел, чтобы я тоже осталась в комнате, так что я опустилась на диван.
– Что это? – спросил Оскар резко, раздраженный тем, что не может смотреть телевизор. Я нахмурилась, давая ему понять, что я недовольна.
– Сегодня я ходил в суд, чтобы увидеться с судьей и узнать о том, где ты должен будешь жить, – начал Эндрю. Теперь Оскар слушал его очень внимательно. Он смотрел на Эндрю расширившимися глазами. – Судья много думал об этом и решил, что ты можешь жить с Лукой, твоими тетей, дядей и двоюродными сестрами.
Я смотрела на то, как на лице Оскара сменяются эмоции: восторг, счастье, сомнения и печаль.
– Но я смогу видеть мамочку только на Рождество, – сказал он.
– Твоя мамочка сказала судье, что надеется, что сможет навещать тебя и Луку чаще, возможно, два или три раза в год. И разумеется, ты будешь также разговаривать с ней по телефону.
– Можно Кэти тоже будет звонить мне? – спросил Оскар, бросая на меня взгляд.
– Да, я уверен, что она продолжит с тобой общаться, – ответил Эндрю.
– Я продолжу, – сказала я.
– А Лео? – спросил Оскар.
Эндрю выглядел озадаченным.
– Это лучший друг Оскара, – напомнила я ему. – Мама Лео сказала, что она будет рада, если мальчики продолжат общаться.
– Хорошо, – сказал Эндрю, затем обратился к Оскару: – У тебя есть какие-то вопросы?
– Когда я уезжаю?
– Мы еще не знаем точной даты, но, вероятно, в середине или в конце ноября.
– Значит, через четыре или шесть недель, – сказала я Оскару.
Его лицо вновь сделалось серьезным.
– Через столько я должен уехать отсюда?
– Да, – сказала я. Слишком много информации для него.
– С сегодняшнего дня и до переезда ты будешь звонить своей тете чаще, – сказал Эндрю. – Кажется, сейчас ты звонишь ей раз в неделю. – Он посмотрел на меня.
– Да, по вечерам в субботу.
– Тогда я
