Нет меня без тебя. Сборник рассказов - Алеха Юшаева
Артур
Я мчал весь день и ночь,
чтоб наконец увидеть мощь,
сражающую мой уставший дух.
Увидеть темный пух,
что на щеках юнца едва
проклюнулся, как птенца голова.
Увидеть блеск роскошных локон,
спадающих на плеч, как волн.
А завтра вновь бежать на бой,
лишь бы дышать одним тобой,
Артур Пендрагон.
Я был когда-то молодым,
сильнее ранее, красивее, бойчее,
но вдруг куда-то пыл исстыл,
и, побежденный, я склонил главу горячую.
Малец, ходивший недалече
в обносках, стал королем и верхом судеб,
он сделал мир наш маленький, калеченный,
прекрасною державой (никто не обессудит).
Толпы народу тянутся за ним.
Кто скажет, что ране был он крестьянин?
Я мчался встретить взор его
светлейших глаз, что видел пред собою
кажду ночь, как божество,
они вели меня сквозь тьму и смрад. С мольбою
я обращался к ним.
И вот, влетая в ворота, я слышу:
кличут короля.
Несу ему весть добрую; конь пышет;
наутро та земля,
что скрыта трупами погибших рыцарей,
сдается нам под силою мечей
и королю Артуру.
«Мой юный, славный, добрый друг,
скажи, что происходит здесь вокруг,
пока я был на том краю шара земного?»
«Давно тут не было враного,
тяжела взора твоего,
о, Ланцелот Озерный.
Давно во граде говорили, что ты вернешься непременно,
а я следил за кошкой, старался локоть не чесать, суеверный.
Прости, ты голоден, наверно?»
«Ты дай себя, тобой насыщусь совершенно».
Вот он, владетель сердца моего,
страж радости и счастия людского,
правитель непомерного всего,
что вручено ему по праву силовому.
Артур, доставший с камня меч,
стал Богом Англии великой,
и, сбросив пепел с моих плеч,
стал Богом для меня горемыки.
Судьбою мне дано, что
потерял жену и веру, но,
лишившись, приобрел я снова.
Артура Пендрагона.
Он протянул мне руку и, созвав
зеренов вкруг Стола,
сделал своим пэром. Осознав,
какую власть теперь имею я,
поклялся служить верно.
С тех пор тот светлый юноша, подвигнувший меня,
вливает в душу чувств прекрасных неимоверно.
И пусть он вырос, возмужал, окреп, весна
внутри цветет и продолжает быть.
Идем
наверх, где не горят огни и холодна постель
для тела одного.
Свернем
на ложный путь, не тот что замело в метель,
но будет колдовство.
Возьму
его я на руки и оберну собой.
Прильну
к горячу телу и шее восковой.
И будем
в безумстве ткани рвать,
и будем
во страсти пламя жечь,
и будем
плоть к плоти, не размыкая губ,
и будем
горячо, безудержно любить.
О, Артур Пендрагон!
Святой отец
Так прекрасна, так умильна святая тайна исповедания. Дети божьи стремятся очиститься и почувствовать в душе прощение. А мы – их маленькие помощники в этом нелегком процессе.
В минуту, когда за деревянной решеткой сидит жалкое, греховное существо, плачущееся о своих деяниях, понимаешь всю важность твоей миссии, которая ложится на плечи. Донести успокоительные, добрые, светлые слова Господни, попытаться приподнять голову преступника, окрылить отчаявшегося – сложная и едва ли выполнимая задача. Многие отцы не способны справиться с этим. Не потому, что они не верят в свои же слова, но потому, что их дух слаб и не способен помочь угнетенной душе. К сожалению, таких отцов всё равно оставляют на местах.
На мою маленькую долю выпало родиться в монастыре. А посему судьба уже была предрешена. Детство прошло в непрерывной молитве за здравие и прощение к Всевышнему, о чем мне постоянно напоминают ямочки на коленях. Отрочество посвящено бесконечному паломничеству, в последний день которого мне предложили остаться в одной из отдаленных