Кресли Коул - Профессионал
Я облегчила душу, рассказав Джесс, как сильно мне не хватает Пахана, но Севастьян оставался единственным человеком, который действительно мог меня понять. Я даже рассказала ей про Филиппа. Её вывод: "Если он отравлял людям жизнь живой, то не прекратит это делать и после смерти. Я запрещаю тебе о нём думать. Тебе повезло, что ты осталась в живых".
Не повезло. Это заслуга Севастьяна.
Узнав, что мы с Севастьяном спим вместе, Джесс пришла в восторг.
— Ты лишилась своей бородавки! Жизнь открылась тебе с самой забавной стороны.
— С забавной? — Сейчас — не особенно. Если мы с Севастьяном намерены построить жизнеспособные отношения, нам придётся над ними поработать. Но всякий раз, когда я пыталась поговорить о его прошлом, его мыслях или, прости господи, о его чувствах, он сразу замыкался.
Никакой настоящей близости. Никакого прогресса.
Секс всякий раз доставлял удовольствие, но всё меньше и меньше меня удовлетворял. Он дико боялся сделать мне больно или оставить синяк, и я чувствовала, что ему от этих самоустановленных границ было так же досадно, как и мне.
Рано или поздно он найдёт ту, с кем можно будет реализовать свои затаённые мечты, если только я не соблазню его проделать это со мной. Севастьян сказал, что станет у меня последним; однако про себя он такого не обещал.
Теперь мне казалось, что обратный отсчёт начался уже у меня. Соблазнить, пока он не свалил.
Эмоционально замкнута, сексуально не удовлетворена. Оба наших препятствия становились всё выше и выше…
Встав из-за командного пульта, я прошла к кровати. Вытянувшись вдоль изголовья, я гадала, наблюдает ли он за мной и сейчас.
От этой мысли я вздрогнула. Может, стоит продемонстрировать, что он упускает, когда уходит от меня.
Один раз он уже видел, как я мастурбирую, но тогда я не могла оценить момент. А сейчас? Даже если он не смотрел, я могла бы притвориться, что он наблюдает. Бинго!
Взбудораженная, я сбросила туфли, чулки, блузку и юбку, оставшись в нижнем белье — в лифчике и трусиках из прозрачного материала телесного цвета.
Снова улегшись на спину, я медленно провела руками вдоль тела до груди, сведя обе половинки вместе и сильно сжав — так, как я знала, хотел бы сделать он.
Вздохнув, я сняла бюстгальтер, раскрутив его на пальце и бросив в сторону камеры. Одной рукой я сильно ущипнула соски обнажённой груди; другая опустилась вдоль живота, прямо в прозрачные шёлковые трусики. Я не стала их снимать — потому что Севастьян всё равно мог видеть, как двигаются мои пальцы.
Рядом с кроватью зазвенел телефон.
Ухмыльнувшись в объектив камеры, я произнесла в трубку:
— Я сейчас немного занята, детка, через минутку перезвоню.
По звуку было похоже, что он находился в машине.
— Перестань немедленно, маленькая ведьма, — прорычал он по-русски. Чтобы не понял водитель? — Я буду дома через пять минут — и ты меня дождёшься.
- А то что? — я упрямо гладила клитор, покачивая бёдрами. — Станешь мною кормить рыб?
— Не испытывай меня, зверёк.
Я нажала на громкую связь.
— Ты бросил меня одну дома. Чем ещё девушке заняться? — Я гладила себя. — Хочешь узнать, о чём я фантазировала? Как ты трахаешь меня до бесчувствия. — Очередное поглаживание. — Ооо. Стой-ка, больше ты так не делаешь.
— О чём ты?
— В самолёте ты сказал, что, едва на тебя взглянув, женщины понимают, что их жёстко оттрахают. Этого я не чувствую. — Гори!
Я продолжала себя гладить и слушала, как в трубке Севастьян скрежетал зубами.
— Натали, не смей кончать от своей руки.
— Это новый закон, что ли? Я пропустила в наших отношениях свод правил. Ладно тебе, подыграй, Севастьян. Спроси, потекла ли я? Нет? Придётся тебе показать.
Подняв колени к груди, я стянула трусики до лодыжек. Потом раскинула колени в стороны, давая Севастьяну полный обзор намокших завитков, которые я продолжала лениво поглаживать.
Он со свистом втянул воздух.
— Прекрати немедленно.
- А то накажешь меня? Если твоя доминирующая натура не может стерпеть такого неповиновения, то надо перестать за мной наблюдать.
— Я никогда не перестану за тобой наблюдать. С наблюдения всё и началось.
- Верно. Это уже второй раз, когда ты подсматриваешь за тем, как я мастурбирую, -
Поглаживание.
— Я не это имел в виду. Чёрт побери, женщина, ты ведь не хочешь, чтобы я потерял контроль.
— О, так ведь я хочу! — Похоже, пора начать игры на букву А. Хватит ли у меня смелости? Шутки кончились. — А если я сделаю… так? — Я встала перед камерой на четвереньки, открыв ему полный обзор. Трусики между разведённых лодыжек туго натянулись.
— Господи помилуй.
Его реакция и такая обнажённая уязвимость, выставленная напоказ, вскружила мне голову, тело бросило в жар, возбуждение будто выстрелило вперёд. Вероятно, я была эксгибиционисткой — от волнения кровь с новой скоростью хлынула по венам.
Игры кончились, мне отчаянно требовался оргазм.
Когда я стала насаживаться на собственные пальцы, он поперхнулся, затем на французском что-то резко приказал водителю. Наверное, ехать быстрее, потому что следом яростно зазвучал яростный клаксон.
— Ты и представить себе не можешь, что ты со мной делаешь.
Я совершенно отдалась наслаждению, не переставая скользить пальцами…
— Тогда погрузи для меня пальцы внутрь, — приказал он по-русски. — Будь моей умницей и трахни себя.
Вскрикнув, я передвинула указательный палец с клитора ко входу, изогнув его между губок; комнату по громкой связи заполнило его тяжёлое дыхание, ещё больше меня возбуждая.
Когда я проникла внутрь и стала двигать пальцем, он прохрипел:
— Я тебя проучу.
Звонок оборвался.
Спустя пару секунд я услышала внизу его шаги, которые теперь звучали на лестнице. И впервые вдруг поняла…
Что должна бы испугаться.
Глава 32
Я убрала пальцы и обернулась. Приподнявшись на локтях, я смотрела, как он стоял на пороге, занимая собой весь дверной проём.
Выражение его лица заставило меня ахнуть. Неулыбчивые губы. Сексуальный голод в глазах.
Когда в брюках дёрнулась его выпирающая эрекция, капелькой смазки намочив ткань, я не смогла сдержать стон.
Он… словно был в смятении. Так же, как в тот раз, когда он наблюдал за мной в ванной. Он будто хотел съесть меня целиком, кусочек за кусочком.
С грацией хищника он направился к кровати, на ходу расстёгивая ремень — никогда ещё в его движениях я не видела такой угрозы.
Я замерла, когда он потянулся ко мне.
Обхватив мои бёдра, он уложил меня плашмя на живот, одновременно стянув свои брюки до колен. Он пронзил меня, словно зверь, одним резким грубым движением.
Я уже кончала, и его члену пришлось протискиваться сквозь мои сокращающиеся стенки, своим вторжением лишь усиливая разрядку.
— О, Боже!
- Тебе это было нужно? — Стиснув плечи, он дёрнул меня назад к себе, резко качнув бёдрами, загоняя член так глубоко, как никогда прежде.
Мой вскрик был заглушен его триумфальным рёвом, когда он начал меня трахать.
Его животная энергия пробуждала мою собственную, требуя нового оргазма, поддерживая и ещё больше разжигая внутренний огонь. Где-то глубоко во мне закипало какое-то новое, незнакомое чувство, пока мои когти вонзались в его бёдра, понукая к большему.
В этой позе все мои органы чувств были перегружены. Шлёпающий звук наших тел. Резкое подпрыгивание груди. То, как с каждым движением бёдер его мошонка билась о мой влажный клитор.
Он прорычал:
— Это… - толчок — …для тебя… — мощный толчок — …достаточно грубо? — отчаянный толчок.
В этот последний момент я клацнула зубами, не удержавшись на прямых руках. Я уткнулась лицом в кровать, задрав попку, способная лишь принимать его беспощадный натиск.
Мысль о том, как он, словно игрушку, станет использовать моё безвольное тело, приблизила новый оргазм, вскипающий внутри.
Я непрерывно повторяла его имя, слегка страшась надвигающейся разрядки. Давление нарастало и нарастало… Я вновь удивилась, где же этому предел?
— Ты этого хотела? Жёсткой ебли? — проронил он, вгоняя в меня член. — Ну, покажи, как тебе это нравится! Снова кончи, зверёк… на моём разбухшем члене.
Он приказал — я подчинилась.
Моя киска сжалась вокруг его толщины, спазмы охватили каждую мышцу. Когда плотину прорвало, и мой разум осознал мощь прилива, я издала дикий крик.
Я кричала и кричала. До тех пор, пока к моим крикам не присоединилось его рычание. Его жар затопил меня, его бёдра шлёпнули мою попку в финальном рывке.
Головокружение. Вспомнить, как дышать. Счастливо собрать себя по кусочкам.
