Ольга Лазорева - Дамские пальчики
– Но ведь он всегда хотел ковать, – возразила я. – Ты бы видела его лицо, когда он вернулся после первого дня работы!
– Мама! Если бы он так уж хотел, то рано или поздно сам бы, понимаешь, сам пришел к этому.
Я задумалась над ее словами. В принципе, никакого давления со своей стороны я не видела. Я только проявила инициативу и помогла Нику. Но что-то в ее словах было несомненной истиной.
Днем позвонила Злата. Она была отчего-то пессимистично настроена.
– Знаешь, так все надоело! – сказала она. – Заметила, мы стали редко куда-нибудь выбираться, я имею в виду выставки, театры. Или это уже старость?
– Ну что ты! – рассмеялась я. – Просто у всех дела.
– Оля! Какие дела? Так, суета сует…
– Ну а твой Костик? – спросила я после паузы. – Он хоть и инспектор оркестра, но все равно человек искусства. Почему с ним ты никуда не ходишь?
– Это ты верно подметила, – вздохнула Злата, – человек искусства! И по этой причине он это самое искусство ненавидит. А ты сегодня вечером что делаешь? – неуверенно поинтересовалась Злата. – Хотя, о чем я спрашиваю? У тебя же юный муж!
– Как раз сегодня я свободна, – улыбнулась я, – мой юный муж, как ты изволила выразиться, сегодня едет домой к родителям.
– Да что ты? – тут же воодушевилась она. – Оль, может, сходим куда-нибудь?
– Почему бы и нет? – согласилась я. – Когда встретимся?
– Давай через час, скажем, в метро «Кропоткинская».
– Не иначе ты собралась в Музей изобразительных искусств имени Пушкина? Там что-нибудь интересное привезли?
– Понятия не имею, – ответила Злата. – Говорю же, мы совсем отстали от жизни! Сидим по квартирам и носа не высовываем.
В Пушкинский, оказалось, привезли голландцев. Мы побродили между полотен Яна Асселейна, Эсайаса ван де Велде, Питера ван Лара и других художников XVII века. Все полотна изображали батальные сцены. Осады городов, кавалерийские бои, поля битв после сражений, сцены с отдыхающими солдатами, а также картины, изображающие ограбления солдатами деревень, панорамы воинских лагерей и сцены в кордегардиях не вызвали у меня особого интереса. Но Злата явно получала удовольствие. Она пыталась обсуждать со мной увиденное, но я отделывалась односложными ответами.
– Оля! – раздался сзади высокий мальчишеский голос, и мы одновременно обернулись.
К нам быстро шел высокий худощавый парень в черных джинсах и красном свитере. На его шее болтался дизайнерский шарф, явно связанный вручную и весь покрытый цветными абстрактными узорами.
– Бог мой, Виталик! – обрадовалась я. – А ты тут какими судьбами?
Это был мой друг Виталик, я уже упоминала о нем. 23-летний парень нетрадиционной ориентации, студент Строгановки.
– Это ты тут какими судьбами? – рассмеялся он. – Нас препод послал на голландцев полюбоваться. Ты не представишь?
– Ой, извините. Это Злата, моя подруга, – сказала я. – А это Виталик.
– Очень приятно, – настороженно ответила Злата и окинула Виталика цепким взглядом с ног до головы.
Он даже растерялся от такого пристального внимания. А я начала смеяться. Но тут же постаралась взять себя в руки, так как смотрительница весьма сурово на нас посмотрела.
– Может, спустимся в буфет и выпьем чаю? – предложила я.
– Можно, – хмуро сказала Злата.
И вновь уставилась на Виталика весьма недружелюбно, потом перевела взгляд на меня.
– А я вам не помешаю? – осторожно поинтересовался Виталик.
– Не говори глупостей! Мы сто лет не виделись! – ответила я, взяла его под руку и пошла к лестнице.
Злата молча шла рядом.
В буфете мы взяли чай, пирожные и уселись за столик в уголке. Заметив, что Злата все так же хмуро смотрит на Виталика, я вновь начала улыбаться.
– Знаешь, подруга, – тихо проговорила я, – не стоит сверлить взглядом этого милого парня. Поверь, никакой угрозы для моего душевного спокойствия он не представляет.
Виталик вскинул на меня глаза, явно не понимая, о чем речь.
– Да кто же тебя знает, – вздохнула Злата, но начала расслабляться, – ты же у нас последнее время только с малолетками стала встречаться.
Виталик даже чаем поперхнулся и посмотрел на меня с едва сдерживаемой улыбкой.
– Да-да, юноша, – закивала Злата, глядя на него, – ваш возраст как раз для Оли.
– Я не по этой части, – тихо ответил он и слегка покраснел.
– Все вы так говорите, – отмахнулась Злата, – а сами только и мечтаете о связи со взрослой женщиной!
– Я гей, – спокойно сообщил Виталик.
На этот раз пришла очередь удивляться Злате. Она посмотрела на меня, потом перевела взгляд на него. Но он выглядел серьезным.
– Я скоро от нашей Оли с ума сойду, – тихо проговорила Злата, но тоже начала улыбаться.
– Вы что-то имеете против таких, как я? – уточнил Виталик.
– Ничего, поверь! – ответила Злата. – К тому же мой друг профессиональный музыкант, и я много чего слышала и видела из этой оперы, так что не парься! Я считаю, что каждый живет так, как считает нужным, и никого это не касается.
– Значит, ты, Оля, встречаешься с молодым парнем? – перевел разговор на другую тему Виталик.
– Да, ему 19, – сказала я. – И, как видишь, мои подруги крайне недовольны.
– Еще бы! – встряла Злата.
– Но вы противоречите сами себе, – резонно заметил Виталик. – Ведь вы только что говорили, что каждый живет так, как считает нужным.
– Но Оля моя близкая и любимая подруга, – упрямо проговорила Злата, – и я не могу равнодушно смотреть, как она все глубже увязает в отношениях, которые ей ничего, кроме боли, не принесут. Виталий, ведь ему всего 19! Вы себе это представляете?
– А чем он занимается? – повернулся ко мне Виталик.
– Ковкой, – кратко ответила я.
– Это же здорово! – заулыбался он. – Значит, наш брат, художник. У меня есть идеи по поводу кованой кровати. Можно заказать? Это мастерская?
– Наверное, можно, – неуверенно ответила я. – Но он только начал работать. Хотя опыт уже имеется. Но я спрошу обязательно.
Долго ждать не пришлось, потому что через пару минут позвонил Никита.
– Да, слушаю, – ответила я, чувствуя, как буквально таю от звуков его голоса.
– Малыш, я соскучился, – сообщил он. – Сейчас закончил сваривать решетку и вышел на улицу покурить. Так захотелось твой голос услышать! А ты где?
– В музее, – тихо проговорила я и глянула на явно прислушивающихся к моему разговору Виталика и Злату.
Они тут же опустили глаза.
– Может, еще чаю? – спросил Виталик.
Злата молча кивнула. Он встал и наклонился ко мне:
– Тебе взять?
– Да, – быстро ответила я.
– С кем это ты? – насторожился Ник. – Что это за парень сейчас с тобой разговаривал?
– Это мой друг Виталик и небезызвестная тебе Злата.
– Что еще за Виталик? – строго спросил Ник. – Я на работе, а ты уже по мальчикам побежала!
– Господи, малыш, – вздохнула я, – тут твоя ревность совсем неуместна, потому что Виталик гей, я тебе как-то про него рассказывала.
Я увидела, как Злата начала улыбаться, потом молча покрутила пальцем у виска.
– Кстати, он интересовался, можно ли у вас заказать кованую кровать, – добавила я.
В этот момент подошел Виталик. Он поставил на стол чашки с чаем и тарелочку с песочными корзиночками.
– Конечно можно, – ответил Ник. – А эскизы ему нужны?
– А это ты у него сам спроси, – предложила я, потому что играть в испорченный телефон как-то не хотелось.
– Не хочу я с пидорами общаться, – обидчиво заявил Ник. – Сама спрашивай!
– Малыш, – укоризненно сказала я, – ты не прав.
– Ладно, пока! – ответил Ник и положил трубку.
«Вот и поговорили! – грустно подумала я. – Вот и соскучился!»
Я убрала телефон в сумку и пододвинула к себе чашку с чаем.
– Ну что? – хором спросили Виталик и Злата и, переглянувшись, засмеялись.
– Это вы о чем? – вяло поинтересовалась я, думая о своем.
– О кровати, – пояснил Виталик.
– А, да, – немного оживилась я, – Никита спрашивает, нужны ли тебе эскизы. У них там имеется дизайнер.
– Э, нет! – заулыбался Виталик. – Я сам все нарисую.
– Хорошо, – кивнула я, – потом тебе дам телефон. Или сама тебе позвоню. А это срочно?
– Нет, что ты! Просто я ремонт в комнате затеял, – начал объяснять Виталик. – Представляете, девушки, старый шкаф покрасил в бледно-лиловый цвет и нарисовал на нем сиреневые ирисы. А мать раньше настаивала, чтобы я его выкинул. А сейчас просит, чтобы я и ей в спальне так же мебель разрисовал. Вот и кровать решил кованую заказать. Придумал, что изголовье будет выглядеть, как хаотичное сплетение толстой проволоки, и на нее посадить искусно выкованные розы и ирисы.
– О! – обрадовалась я. – Ты не представляешь, какую красивую розу выковал Никита!
– Интересно, интересно, – задумчиво проговорил Виталик. – Но я вынужден уже с вами распрощаться. А то боюсь, что ребята меня потеряли. Я ведь тут с сокурсниками. Оль, созвонимся.
Он встал, расцеловал нас и удалился.
