Януш Вишневский - Интим. Разговоры не только о любви
ЗИ: Наверняка каждому из нас знакомы люди, которые много лет живут в одиночестве. У них хорошее образование, определенное положение в обществе, но тем не менее они одиноки. Окружение часто недоумевает: «Почему он/она один/одна?» К ним часто относятся как к лузерам. Но если мы познакомимся с ними поближе, то может оказаться, что они вовсе не прочь, чтобы у них был партнер/партнерша. Однако те требования, которые они предъявляют к потенциальным партнерам, таковы, что никто из претендентов не соответствуют высоким требованиям. Вот они и ведут вполне спокойную жизнь одинокого человека.
ЯЛВ: В основном это касается женщин. Господствует мнение, что женщины могут быть успешными на многих поприщах — научном, профессиональном, финансовом, но если рядом с ней нет мужчины, то она как бы не смогла полностью реализовать себя в жизни. А это не так.
ЗИ: Ты прав, однако при этом к женщинам-одиночкам у нас менее претенциозное отношение, чем к мужчинам-одиночкам, которых мы трактуем как, что ли, слегка неполноценных. Но в чем причина? Почему он одинок? Может, испытал в жизни какие-то страдания или импотент? Что с его сексуальной ориентацией?
ЯЛВ: Я думаю, это потому, что сексуальность женщины гораздо более сложна. Считается, что она всегда готова к сексу, точнее было бы сказать, что у нее всегда есть возможность вступить в половой контакт, пусть и не всегда приятный. Согласно народной мудрости, мужчина всегда хочет, но не всегда может, а женщина всегда может, но не всегда хочет. И только желание женщины приносит ей реализацию и радость. А вот у мужчины, чтобы осуществить половой акт, должны сработать многие моменты: прежде всего гидравлика и вожделение, которое может пропасть. Может быть, поэтому мы считаем, что одинокий мужчина — это своего рода отбракованный материал.
ЗИ: А еще часто бывает, что мужчины-гедонисты-эгоисты не хотят терять свободу. Если мужчина до определенного возраста не вступает в отношения, потому что у него «как-то не складывается», то с определенного момента, лет так 40–45, ему, как правило, уже не хочется. Он так эгоистически и эгоцентрически настроен на свой комфорт, на свой образ жизни, на отсутствие необходимости выполнять какие бы то ни было обязательства, что половая жизнь его просто больше не интересует, что, впрочем, не значит, что он живет в целибате.
ЯЛВ: Есть и такие, кто достаточно объективно подходит к себе, отмечая то, что не годится для постоянных отношений, а изменять не хочет.
ЗИ: С половым воздержанием связан еще один вопрос. Считается, что у зрелых женщин есть материнский инстинкт. Подразумевается, что в определенном возрасте женщина захочет иметь ребенка. А если этого не происходит, то людям кажется странным, что у женщины отсутствует материнский инстинкт.
ЯЛВ: Но ведь и счастливо живущие в браке женщины порой не решаются заводить ребенка. Причем, не из-за трудностей, возникающих с беременностью. Я знал такие случаи, что люди при заключении брака договаривались, что не будут заводить детей, но после нескольких лет совместной жизни мужчина менял свое мнение и хотел стать отцом, а вот женщина ни в коем случае не представляла себе жизни среди пеленок. Что это? Эгоизм? Нежелание делиться своим временем, своими деньгами, своим комфортом?
ЗИ: Может, и своеобразная форма эгоизма, но и сознательный зрелый выбор, определенная жизненная концепция. Они просто не хотят. Это трудно понять окружающим, но таков выбор человека, и мы должны уважать его.
ЯЛВ: Трудно говорить о справедливости в жизни, но многие из женщин, несмотря на неимоверные усилия забеременеть, по разным причинам не могут иметь детей. Случается, что, даже будучи в инвалидной коляске, женщина беременеет и рожает. Однако это требует громадных жертв и титанического труда.
ЗИ: В Польше решается очень непросто проблема половой жизни людей с ограниченными возможностями. Будучи вполне здоровыми в сексуальном отношении, эти люди изначально поставлены в условия половой аскезы. В разных странах эта проблема всё же как-то решается. Представим себе такую ситуацию: два человека с ограниченными возможностями решают соединить свои судьбы. Но часто при таком исходе требуется участие, помощь кого-то третьего. И тут появляются определенные вопросы морального характера: в какой степени посторонний человек может участвовать в интимной жизни двух людей с ограниченными физическими возможностями? В Польше довольно частое явление союз физически здорового человека с человеком с ограниченными возможностями. Например, мужчина в инвалидной коляске, а женщина здорова. Или наоборот. У меня у самого есть дочь-инвалид — поражение головного мозга, и я знаю, что это не просто ограничение физической активности. Это жизнь с пониманием физических ограничений, к которым человек вынужден приспосабливаться. В этом и состоит искусство жить.
ЯЛВ: Да, только это требует колоссальной затраты сил. Я знаю, как много делаете вы с женой для Магды, чтобы при своей инвалидности она чувствовала себя полноценной. Доведение такого человека до уровня сдачи на аттестат зрелости случается не часто, а хотелось бы, чтобы такое было как можно чаще.
ЗИ: Наша Магда не может сама сидеть, она не говорит. Сейчас ей 29 лет, и она ощущает себя женщиной. Она дружелюбна, улыбчива. Однако, возвращаясь к теме секса или его отсутствия: я испытываю чувство глубокого удовлетворения от того, что всё больше человек в трудной ситуации инвалидности борются за право на счастье, за право образовать пару, создать семью, помогать друг другу в повседневной жизни независимо от качества сексуальной сферы.
ЯЛВ: Это правда, когда-то люди всё больше замыкались у себя дома и в своей трагедии…
ЗИ: Приходят ко мне родители молодых мужчин-инвалидов, просят помочь. Их дети не лишены сексуальных влечений. У родителей проблема: что можно сделать для того, чтобы сын получал полноценное сексуальное удовлетворение?
ЯЛВ: Прости, перебью. В прошлом году я написал фельетон в журнал «Пани» о сексуальности инвалидов. В Германии при одном монастыре есть больница, в которой монашки ухаживают за теми, кого в каком-то смысле можно считать инвалидами, но в сексуальном отношении совершенно здоровыми. Я описал в том фельетоне историю одной голландки, Нины де Врийе: в настоящее время она живет в Берлине и работает массажисткой, занимается сексуальной реабилитацией. По заказу чаще всего родителей инвалидов она приезжает в монастырскую больницу и пациентам с ментальными поражениями делает эротический массаж вместе с мастурбацией. В этом и состоит ее работа. Она делает им массаж члена, доводит этих мужчин до возбуждения, до эякуляции. Родители ее «пациентов» сообщили, что уровень счастья, спокойствия этих молодых мужчин после такой периодически проводимой процедуры возрастает, а качество их жизни повышается. Нина организует семинары на эту тему, информирует заинтересованных родителей, что существует такой способ сделать человека более счастливым… Это не проституция, хотя можно было бы и так назвать, да и многие именно так и назвали бы. Для меня нет ничего оскорбительного в том, что она делает всё это в стенах обычной монастырской больницы.
ЗИ: Сексуальная реабилитация — большая проблема. В Голландии, а также в некоторых скандинавских странах такого рода услуги финансируются (из разных источников, порой из самых неожиданных фондов), если являются составной частью терапии.
ЯЛВ: В нашем случае монастыри финансировали реабилитацию только бедных мужчин, у которых нет родителей. Цена на услуги Нины де Врийе колеблется от 80 до 110 евро за час.
ЗИ: Возвращаясь к вопросу о сексуальности мужчин-инвалидов: 20 % из них прибегают к сексуальным услугам женщин, занимающихся этим профессионально. Порой приходится иметь дело с родителями взрослых мужчин-инвалидов; они спрашивают меня: «Господин профессор, что делать? Наш сын просто кипит от сексуальной страсти, но ни девушки, ни женщины, которая захотела бы выйти за него замуж, нет». Вопрос трудный, особенно в моральном плане. Неизвестно, каков статус женщины, которая согласится помочь: если она не из агентства, если не медсестра, то, получается, проститутка?
ЯЛВ: И эта женщина со временем как бы врастает в семью инвалида.
ЗИ: Ну да, ведь часто бывает так: мать инвалида поначалу очень настороженно принимает новую визитершу, но когда видит значительное улучшение здоровья сына, переводит ее в разряд долгожданных гостей.
ЯЛВ: Причем даже в том случае, когда сама «медсестра» предпочитает оставаться анонимной и не устанавливать теплых «семейных» отношений.
