Анастасия Истомина - Словарь женских эротических фантазий

Хлыст – это удивительное оружие, которое в опытных руках может творить прямо-таки чудеса: срывать одежду, не задев кожи, щекотать кончиком, доставляя скорее приятные ощущения, нежели боль, и в то же время одним ударом свалить с ног и причинить ужасные страдания.

В общем, вполне понятно, почему хлыст пользуется такой бешеной популярностью в женских фантазиях: он универсален, он может справиться с любой задачей, возложенной на него.

«Я иногда представляю себя бедной крестьянской девушкой, забитой и покорной, невежественной и наивной. И вот я вечером как будто иду за водой к роднику, а идти нужно через лесок. И вот в лесу мне преграждают дорогу трое молодых людей, богачи. Один из них хлыстом выбивает у меня из рук кувшин, а вторым ударом сбивает меня с ног, и когда я падаю, моя юбка задирается так сильно, что полностью открывает мои бедра. И что самое ужасное, на мне нет белья, потому что я ведь крестьянка, а крестьянки белья не носили (может, и носили, но в моих фантазиях белье носят только богатые люди). И парни начинают свистеть и, конечно же, не могут не воспользоваться такой ситуацией. Один из них держит меня за руки и ласково так приговаривает, что вреда они мне не причинят, ведь я сама этого хочу, раз так услужливо ничего не надела под юбку, раз позволила своей юбке задраться. И нечего мне изображать из себя недотрогу, видно же, что я не прочь заняться с ними сексом. Тем временем второй парень расстегивает на мне кофточку, его движения возбуждают меня. Но когда третий приподнимает мои бедра, чтобы изнасиловать меня, я пытаюсь сопротивляться. Тогда второй парень, тот, что расстегивал мою одежду, легонько бьет меня хлыстом и обещает, то изобьет меня до смерти, если я буду сопротивляться. И я перестаю дергаться и вдруг начинаю возбуждаться, потому что меня это заводит: один мужчина совершает со мною половой акт, второй гладит мое тело, а третий держит меня за руки и разговаривает со мной!»

«В моей фантазии я – прекрасная и грациозная женщина, которую мечтают взять в жены все мужчины, за мною просто охотятся, но мне никто не нравится, и поэтому я вынуждена бежать из города. Но меня ловят, причем мужчина, который меня поймал, ужасен: злой, некрасивый, жестокий. И я отказываюсь принадлежать ему. Тогда он вывозит меня на площадь и на глазах у всего народа велит своим слугам избить меня кнутом. И меня бьют, и я уже полуживая от боли, и тут меня спасает другой мужчина. Он выбивает хлыст из рук слуг, хватает меня, вскакивает вместе с моим почти безжизненным телом в седло и скачет подальше от этого ужасного места. Мы останавливаемся где-нибудь на берегу реки, он омывает мои раны, я лежу перед ним совершенно обнаженная, но я без сознания, и он рассматривает меня, и я ему нравлюсь, он покорен моим телом. Когда я выздоравливаю, я понимаю, что влюблена в него, и мы занимаемся с ним любовью, он очень нежен со мной. Иногда все это происходит в лесу, у чистого ручья, но почему-то всегда предварительно меня избивают, а мой спаситель потом очень заботливо за мной ухаживает».

«Я люблю в своих фантазиях одерживать верх над мужчинами, притом непременно над сильными, высокими и красивыми мужчинами, только такая победа мне доставляет удовольствие! Я вижу себя женщиной-воительницей, даже одежду свою представляю в деталях: приталенная кольчуга из мелких серебряных колечек, переплетенных между собою, а еще шлем с маленькими крылышками и прочные сандалии с высокой шнуровкой. Волосы у меня распущенные, длинные, выгляжу я удивительно привлекательно, все на меня засматриваются. Но я жестокая женщина. Я люблю брать в плен мужчин и потом заставляю их заниматься с собой любовью. Происходит все так: ко мне в замок (а у меня непременно замок, не просто дом!) мои воины приводят пленного, кладут его на кровать, руки и ноги его разводят в стороны и крепко привязывают в таком положении. Потом уходят. А затем к пленному прихожу я с хлыстом и начинаю свои забавы. Сначала я медленно раздеваю его, и мне приятно видеть, как мужчина пытается сопротивляться. Однако я быстро усмиряю его хлыстом: я вожу им по всему телу мужчины, и когда я дохожу до его промежности, мужчина перестает брыкаться, боится, что я его ударю в эту нежную область. И конечно же, когда я сбрасываю с себя одежду, пленный возбуждается: ведь я прекрасна, и он меня хочет, несмотря на то что я его враг. Но я не сразу осуществляю половой акт: я долго мучу мужчину, заставляя его молить меня о любви, как о милости, и только тогда, когда я сама этого хочу, я сажусь верхом на прикованного к постели пленного и занимаюсь с ним любовью… Очень часто в моих фантазиях я успеваю кончить, а он еще нет, и я ухожу, оставив его неудовлетворенным и несчастным, но мне это безразлично. Ведь это пленный, а я – его хозяйка, и я вовсе не обязана считаться с его нуждами».

«Почему-то меня до смерти возбуждает вот такая ситуация: как будто мой парень изменяет мне с другой женщиной, точнее, он не успевает ей изменить, но я застаю его в тот момент, когда он сжимает в объятиях какую-то девчонку и страстно целует ее. И конечно же, вполне понятно, чем все это может кончиться: все идет к постели. Я, естественно, дико кричу, но мне этого мало. Я не знаю, откуда, но у меня в руках в этот момент оказывается хлыст, и я накидываюсь на своего парня с хлыстом и яростно бью и его, и его подружку, и мне ужасно плохо, и я готова убить их. Но потом я остываю и кидаюсь к своему парню, и как-то так оказывается всегда, что у него есть оправдание его поведению: я просто не так поняла, эта девушка – его двоюродная сестра, или они репетируют роль для спектакля, и я точно знаю, что это правда. И мой парень любит меня, и мы тут же с ним начинаем заниматься любовью, и я возбуждаюсь и от секса, и от сознания того, что он вовсе мне не изменил, и наверное, потому, что выплеснула в ударах свою отрицательную энергию. Это такая разрядка для меня!»

И все же не стоит думать, что хлыст возникает в фантазиях только у женщин, склонных к садизму (если она сама кого-нибудь бьет) или мазохизму (если избивают ее). Дело в том, что очень часто в наших фантазиях появляются какие-то предметы из реальной жизни, которые, внешне оставаясь теми же самыми, теряют свои основные качества и (или) приобретают новые (об этом вы можете прочитать в разделе батут) либо же из конкретного предмета превращаются в абстракцию, в символ. Скажем, тот же хлыст может выражать стремление женщины к независимости и сексуальной «крутизне»: это клише, сами знаете, ни один фильм про садомазохистские игры не обходится без наручников, кожаной одежды с глубокими разрезами и плетки. Хлыст в руке дает женщине иллюзию власти над мужчинами, ведь она может причинить им боль, сбить их с ног и заставить слушаться себя. В реальной жизни первый же кровавый рубец на теле жертвы образумил бы женщину и поверг бы ее в ужас, но в фантазиях все куда проще: даже если кровь из раны и хлещет, то очень аккуратно, мужчины просят пощады, но не прокусывают губы от боли… Да и сама женщина достаточно спокойно принимает побои. Так что не стоит волноваться, хлыст здесь – не более чем реквизит в спектакле, очень важный элемент, однако не основной, и смысл происходящего не в нем.

Художник

Очень многие женщины с удовольствием фантазируют о художниках и натурщицах, эта фантазия возбуждает их и помогает почувствовать себя привлекательными и интересными. В самом деле, художник может пристально оглядывать тело своей натурщицы и восхищаться им, называть женщину прекрасной, просить ее принять самые разные позы, и все это ни у кого не вызовет возражения. Подобные фантазии чаще всего возникают у тех женщин, которые в реальной жизни комплексуют по поводу своей внешности, боятся выглядеть хуже других, стесняются своего роста, веса и прочих параметров. Представляя себя натурщицами, которые обнаженными позируют художнику, эти женщины получают двойное удовольствие: во-первых, они имеют возможность хотя бы на время забыть о своих недостатках, а во-вторых, им доставляют сексуальное удовлетворение (даже против их воли). И ведь что получается: эти женщины просто делают свое дело – в точности выполняют все команды художника, им положено слушаться его, так как они натурщицы. И в результате, как говорится, и овцы целы, и волки сыты: женщины остаются ни в чем не виноватыми, но удовольствие получают не меньшее, чем изнасиловавший их мужчина.

«Мне нравится фантазировать о художниках, у меня много знакомых среди богемы, и я знаю, какие нравы там царят. Все ведут себя так, как им хочется, секс в порядке вещей, нет никакой скованности… Правда, я сама не такая, но с удовольствием включаю этот момент в свои фантазии. Мне нравится представлять себя молоденькой девочкой, которая впервые в жизни решается попозировать художнику, чтобы заработать деньги. Вот я прихожу в студию и вижу художника: он высокий, красивый, спокойный такой, весь в красках. В его студии такой специфический запах растворителя, вокруг стоят картины, причем очень хорошие, и я сразу же проникаюсь доверием к этому человеку – если он так здорово рисует, то и я у него получусь хорошо. И вот художник внимательно меня оглядывает, кивает и говорит, что хочет писать с меня Афродиту, соблазняющую Ареса. Для этого мне нужно раздеться и сесть так, как он мне покажет. Я немного стесняюсь, но я знала, на что шла, поэтому молча раздеваюсь и сажусь на постеленную белую ткань. Мне приходится одну ногу согнуть в колене и поставить перед собой, а вторую – чуть отвести в сторону и вытянуть. При этом мое тело откинуто назад и голова чуть повернута в сторону. Некоторое время я так и сижу, художник включает нежную медленную музыку и работает молча. От этого я начинаю засыпать, и через некоторое время художник делает перерыв: говорит, чтобы я отдохнула. И я просто проваливаюсь в сон, а просыпаюсь оттого, что художник меня ласкает. Как раз в тот момент, когда я открываю глаза, он резко входит в меня, но мне не больно, потому что я сама, оказывается, очень сильно возбуждена и хочу его!»