Роман Трахтенберг - Лифчик для героя. Путь самца - 2.
— Проходите, проходите, — с придыханием сказала дама.
Наверное, чтобы голос звучал более женственно. Правда, Лили на ухо сообщила мне, что ей, скорее всего, жмет корсет. В них ведь нужно учиться ходить, так же как и на высоких каблуках. Да еще и разнашивать, он должен сесть по фигуре. В корсете же новеньком, только что купленном, не стоит выходить в свет. Не знаешь, как поведет себя тело. Например, не сможешь сесть. Или сядешь, но не сможешь встать без посторонней помощи. Кажется, наша хозяйка этого не знала. Двигалась она как-то не очень. Со стороны казалось, будто проглотила весло. Но зато мордочка сделана очень даже очень. Женщину с деньгами сразу можно отличить. Если бы мне позволяли средства, я бы тоже сделала и талию, улучшила контуры лица, увеличила бы губы… Ой, сколько всего можно было бы сделать…
В комнате нас собралось человек тридцать. Они все были иные. Совсем другие, не такие, как мы, идя на операцию. И почти все МТФ (MTF — Male То Female) в буквальном переводе «из мужчины в женщину». То есть девушка в мужском теле. И они называли себя именно так, когда представлялись, видимо, чтобы облегчить новому знакомому проблему идентификации. Выглядели почти все одинаково.
Как-то я прочла в сети высказывание: «Новости шоу-бизнеса: до смены документов Сергея Зверева звали Памелой Андерсон». Здесь были примерно такие же типы, нечто среднее между Зверевым и Памелой. Когда их много, то складывается ощущение мультфильма, потому что таких людей в большом количестве встретить в жизни абсолютно нереально. То есть они где-то наверняка водятся в больших количествах, в Таиланде, например, и на…
«Короче, там, где ты никогда не была! — тут же подал голос Олег. — Потому что просрала все деньги на таблетки, операцию, шмотки для жены, которая была уже не нужна. А могла бы увидеть мир. Увидеть все своими глазами, а не только услышать рассказы о нем со слов папы и дяди Лени». — «Хватит!» Я чувствовала свою вину перед Иркой.
— Почему же хватит?! Разве ты не замечаешь, твоя новая компания — это сборище роботов, — поддел меня он. — Прямо Айзек Азимов какой-то. Перед знакомством все, как и полагается, называют свою модель. Вас в кино показывать надо. В фильме ужасов «МТФ — модель для сборки».
— Чушь. Это же всего лишь продолжение интернетовского знакомства, где все именно так представлены на сайте. Когда регистрируешься, в графе «статус» нужно вписать, кем ты являешься в настоящий момент. Просто ты, Олег, давно устарел и даже не слышал ни о каком интернете! — парировала я.
— Я устарел? — Он не остался в долгу. — Ты бы лучше взглянула на себя!
Честно говоря, меня и саму коробило поведение местных, но думалось, что пока вновь обращенные и сами не знали, как им себя вести. Такие тусовки только появлялись, наверное, в будущем все станут свободнее, но сейчас…
— А где у вас стаканчики, мы принесли вино и шампанское! — громко сообщила я. В комнате наступила тишина. — И торт…
На меня посмотрели как на умалишенную и сообщили, что дамы не пьют. Тут у меня стали квадратные глаза. Да вы что, серьезно? Ну конечно! Видели бы, как женщины «не пьют» на работе в ночных клубах, а после работы — в сауне или других клубах. Но я смолчала. О нашей работе в клубе мы с Лили решили молчать. Зачем нам заманивать конкуренток? Здесь много тюнингованных «красавиц», у которых хватило средств и на грудь, и на губы.
— А где у вас можно покурить? — поинтересовалась я у хозяйки дома.
— Вы курите? Но женщины не курят, — заметила она.
— Тогда мы покурим в подъезде. — Я кивнула Лили и, взяв сумку, вышла из квартиры. Лили метнулась за мной. Из сумки я достала «Сангрию», и мы немедленно отхлебнули, почувствовав облегчение.
— Ну что, довольна?
— А что? Здесь много интересных и нужных людей. Они связаны с модой и музыкой, а нам надо продвигаться дальше в шоу-бизнес!
Лили лелеяла надежду стать певицей, хотя ей нередко говорили, что при отсутствии слуха и голоса это практически не осуществимо. Единственное, что я поняла по ее интонации: скоро мы отсюда не уйдем.
…А в квартире сидела чинная компания, все пили чай. Общих интересов ни у кого нет, так что все разговоры об одном. Кому какие гормоны прописали, и как они действуют. И еще о том, что делать с «полным непониманием окружающих». Я пережила все это сама обходясь без помощи окружающих, и почему-то не хотела, чтобы меня грузили подобной хренью.
В ожидании Лили, занятой поиском нужных знакомств, чтобы не сдохнуть от скуки, я время от времени выдвигалась в подъезд с родной бутылочкой вина и возвращалась к новой истории. Какая-то крашеная блондинка в очках делилась пережитым: «Я вам вот что скажу. Главное — уверенность. Когда я первый раз вышла на улицу в таком виде, мне было очень страшно. Мне казалось, что все на меня смотрят, показывают пальцем, обсуждают. Но через какое-то время я поняла, что это я сама на себя смотрю и указываю, сама себя накручиваю и вижу то, чего нет. После стала вести себя очень уверенно. И не было ещё ни одного человека, который бы усомнился, что перед ним девушка!»
Потом распиналась одна плечистая дама, бывший военный: «…Три года назад, когда поступала в академию говорила всем, что у меня есть сестра-близнец. И однажды мне это очень помогло. Когда я столкнулась лицом лицу со своим сокурсником, я подумала: "Ну всё, МНЕ конец, теперь все узнают", но, на моё удивление, он у меня спросил: "Девушка, а у вас, случайно, родного брата нет?"» История вызвала аплодисменты, а у меня — вполне естественное желание еще раз сходить в подъезд
…Откуда взялась моя новая подруга, точно не помню, но «Сангрию» мы допивали вместе с ней и хохотали как сумасшедшие. Девушке повезло с характером и мозгами, но совершенно не повезло с внешностью. Hаверное, Бог дает только одно: либо то, либо это. Моя новая приятельница — просто вылитый парень, и eй наверное, не помогут ни гормоны, ни пластика: жидкие волосы, уложенные как-то по-мальчишечьи, мордочка ученика заборостроительного техникума, нос картошкой, маленькие глаза; лохматые, неправильной формы брови. В сети она существовала под ником «Мечтательница», а в графе место жительства значилось — «Страна грез». Как ни странно, в реальности вполне адекватный человек.
— Это мой исходник, — сообщила она, показывая фото привлекательного юноши. Стройный, спортивный, бабы за ним наверняка бегали.
— Ты хранишь? Я все порвала.
— Зачем?
— Не хочу помнить прошлое.
— Это же все-таки ты. Нужно помнить, кем ты родилась, и быть счастливой от осознания того, кем ты стала.
Меня передернуло. Теперь я поняла, что мы действительно разные. Кому-то достаточно просто переодеться женщиной, а кому-то без операции нет жизни. Но все-таки странно: неужели только для меня прошлое так болезненно, или же действительно у всех нас болячки выражены в разной степени.
Мы еще не раз возвращались в квартиру, на кухне тусовалась более веселая компания, чем в комнате, и, кажется, здесь уже тоже начали выпивать.
— Говорят, лучший день в году, чтобы все рассказать своим близким и друзьям, — это первое апреля. Все равно не поверят. Зато потом, второго апреля, можно все повторить. Для недоверчивых.
— А мне старший брат сказал: «Менять пол можно только в целях конспирации!»
— А моя сестра сказала, что не видит во мне особой перемены после операции. «Был дурак, а стала дура». Это она про меня так, — хохотала высокая брюнетка.
В комнате поднимались более серьезные темы. Сидящие на мягких диванах дамы не улыбались, внимательно слушая друг друга.
— Семь лет я боялась обратиться к врачам, например, чтобы взять больничный, а вдруг «раскроют». Раз в два-три года устраивала себе диспансеризацию платных врачей, которые «в курсе». На работе не пользовалась больничными, отлеживалась день-два или переносила болезни на ногах. И вот сейчас пришлось делать выбор: или ходить очередную неделю с температурой под сорок, или хотя бы недельку официально отлежаться и выкарабкаться. Пришлось вызывать врача. Было некомфортно, врач все-таки. А вдруг что… Тем не менее все прошло без проблем, получила честный больничный. Страх приятен тем, что в жизни еще есть что побеждать.
М-да, я бы конспирацию точно не потянула. Уходя я решила обменяться телефонами с новой подружкой и вдруг поняла, что не знаю, как ее зовут.
— ЮлиЯна, — ответила она на мой вопрос.
— Как? — я не въехала. — Юлиана?
— Нет. У меня имя состоит из двух имен: Юлия и Яна. ЮлиЯна.
— А, понятно. — Я продолжала записывать ей мой домашний номер, а моя рука непроизвольно изменила две последние цифры. Все-таки я ошиблась насчет адекватности человека. Бывает.
Лили тащила меня к выходу. Она уже познакомилась с «нужными людьми», и ей надо только заплатить одной девочке-продюсеру, потом другой девочке аранжировщику песен, потом третьей девочке за что-то там еще…
