Ольга Лазорева - Русская гейша. Во имя мести
Многие родители пожелали со мной познакомиться. И мне польстило то, что почти все они обращались вначале ко мне на японском, принимая меня за свою соотечественницу.
«Как хорошо, что я так нарядно одета!» – думала я, машинально поправляя ворот дорогой шелковой блузки ярко-лазоревого цвета с вышитыми вручную белыми водяными лилиями.
После концерта в кабинете директора был организован небольшой фуршет. Присутствовали, кроме Михаила Феликсовича, два господина и дама. Он зачем-то решил пригласить меня. Я вначале упиралась, но он сказал, что я украшу встречу, как нежный цветок водяной лилии украшает поверхность темного пруда. Я рассмеялась и согласилась.
– Господин Кобаяси с супругой и господин Ито, – представил Михаил Феликсович.
– Комбан ва[20], – поздоровалась я почему-то по-японски.
И мужчины радостно осклабились, кивая мне.
– Добрый вечер! – в один голос воскликнули они на вполне сносном русском языке.
И я невольно рассмеялась. Но супруга Кобаяси смотрела на меня холодно, поджав и без того тонкие губы. Я улыбнулась и ей, решив быть любезной со всеми. Она не ожидала такого дружелюбия и надменно вскинула голову.
«Ну и задавака! Подумаешь, жена высокопоставленного чиновника! – подумала я. – Зато я молода и красива!»
– Прошу, господа, – пригласил Михаил Феликсович всех к столу.
Гости расселись. Но я почему-то осталась на месте и предложила поухаживать за мужчинами. Сработала привычка общения с гостями госпожи Цутиды. Михаил Феликсович удивленно на меня глянул и с радостью согласился. Я разлила теплое, как положено, сакэ в маленькие чашечки и поставила на стол закуски. В руки так и просился сямисэн. А в ушах почему-то звучала инструментальная мелодия «Такинагаси», разученная мной перед отъездом в Россию.
Выпив сакэ, мужчины расслабились и еще раз поздравили с праздником «милых дам». Госпожа Кобаяси изобразила на худом бледном лице неописуемую радость. Мне нравилось, что она, в основном, помалкивала. Как потом выяснилось, она почти не говорила по-русски, в отличие от ее мужа, секретаря посольства, который щебетал, не переставая. Господин Ито заведовал крупной русско-японской фирмой, занимающейся поставкой и обслуживанием бытовой техники фирмы Sony, и тоже хорошо знал русский язык. Они оба периодически поглядывали на меня с интересом. И я мгновенно преобразилась под их взглядами. С лица не сходила безмятежная улыбка, и так и казалось, что оно покрыто слоем белил, голос звучал нежно и мелодично, движения стали плавными и грациозными. Я периодически наклонялась к ним по очереди и предлагала подлить сакэ. На какой-то миг возникло непреодолимое желание немного пошутить, и я поддалась ему.
– Я недавно гостила в Токио у друзей, – улыбаясь, начала я.
И мужчины, включая Михаила Феликсовича, как загипнотизированные, повернули ко мне лица и замерли, перестав есть и разговаривать. Госпожа Кобаяси вновь поджала губы и отвернулась.
– И изучала там искусство икебана, – продолжила я как ни в чем ни бывало.
– Прелестно, – тихо восхитился господин Ито.
– Я составляла композиции и особо мне удалась так называемая…, – я выдержала паузу, забавляясь их замершими лицами. Потом спокойно произнесла: – …бутон к бутону.
Я с трудом удержалась от смеха, глядя, как кровь прилила к толстым щекам господина Ито. И наоборот, отлила от тонкого лица господина Кобаяси. Михаил Феликсович, видимо, не знал этого выражения, потому что с удивлением смотрел на реакцию мужчин. Потом глянул мне в глаза, как будто спрашивая ответ. Я мило ему улыбнулась и продолжила:
– Искусство икебана сложное и загадочное, и требует большого старания и умения.
– Не сомневаюсь, что мог бы поделиться своими знаниями о нем, – неожиданно сказал господин Ито.
– Я тоже мог бы оказать содействие в его изучении, – подхватил господин Кобаяси, не обращая внимания на злобный взгляд жены.
И они дружно протянули мне свои визитки.
Когда я вернулась домой, меня уже ждал Степан за накрытым столом. Он расстарался и даже приготовил утку по японскому рецепту с кусочками ананаса и в апельсиновом соусе. Только мы сели за стол, прозвучал звонок в дверь.
– Ты кого-нибудь ждешь? – удивленно спросил Степа и нахмурился.
– Нет, – сказала я и пошла открывать.
Это были Юкио и Лена, его подружка и преподаватель химии в школе, где я работала. Она смотрела на меня немного смущенно.
– А вот и мы! – как ни в чем не бывало воскликнул Юкио. – А с Леночкой, я думаю, ты хорошо знакома.
– Да, конечно, – немного сухо ответила я и, пересилив себя, тут же радушно заулыбалась. – Проходите, гости дорогие!
– Таня мало с кем общается из педагогов, – сказала Лена, снимая норковый берет с пушистых светлых волос и стряхивая с него снег. – Там самая настоящая метель, – заметила она и как-то беспомощно улыбнулась. – А Юкио вдруг захотел тебя поздравить.
– Очень мило, – ответила я, принимая из его рук букет красных роз. – Я же работаю только по вечерам, – сказала я, поворачиваясь к Лене, – вот и не пересекаюсь с учителями.
– Да, конечно, – ответила она и посмотрела на меня небольшими серыми глазами из-под пушистой челки, словно мышка из норки. – Но твои номера в сегодняшнем концерте произвели настоящий фурор.
– А потом я познакомилась с господами Ито и Кобаяси, – спокойно произнесла я. – Их дети учатся в нашей школе?
– Кихару Кобаяси – да, в пятом классе. Очень способная девочка. А у господина Ито семья в Йокогаме. Просто он друг Михаила Феликсовича. И, по-моему, у них какие-то совместные дела.
Мы зашли в гостиную. Степан сразу встал и поздоровался. Потом поздравил Лену и поцеловал ей руку. Разлив шампанское, принесенное Юкио, мы подняли бокалы.
– За очарование! – сказал Юкио и ласково мне улыбнулся.
Я увидела, как напрягся Степан, и неприметно улыбнулась.
«Мой белый ангел, – подумала я. – Хотя, скорее, золотой».
Степан в одежде предпочитал светло-бежевые, коричневатые тона. И они очень выгодно подчеркивали его золотистые глаза. А вот Юкио, наоборот, почти всегда ходил в черном.
Когда они ушли, Степан сурово поинтересовался:
– Чего он от тебя хочет?
– Откуда я знаю! – пожала я плечами. – Так, поддерживает отношения из вежливости.
– Еще и подружку свою притащил, – раздраженно заметил он. – Ты с ней работаешь, оказывается?
– Да успокойся ты! Я из учителей почти никого не вижу. Уроки начинаются в половине девятого и заканчиваются около четырех. А я прихожу к шести.
– Не нравится мне все это! – упрямо твердил Степан. – Учти, что Юкио – монах Аум Сенрикё.
– Ты в этом уверен? – настороженно спросила я. – Ведь деятельность секты запрещена.
– Когда это кого останавливало? – вздохнул он. – А тут еще эта подозрительная подружка!
– Господи, Степка! – рассмеялась я. – Ты просто накручиваешь. Лена – учитель химии и больше ничего.
– Еще и химии! – удрученно заметил он. – Что-то вокруг тебя одни химики вертятся! Надо тебе замуж за меня выйти, все спокойнее будет, – вроде бы шутливо добавил он, но глаза стали серьезные.
– Я подумаю, – ответила я.
На следующий день – он у меня был выходным – я после небольшого раздумья позвонила господину Ито, придумав благовидный предлог.
– Добрый день, Ито-сан, – вежливо начала я, – извините, что беспокою. Но у меня просьба.
– Да, Таня, я слушаю, – явно обрадованным голосом ответил он. – И все для тебя сделаю.
– Я знаю, что вы часто летаете в Токио. Просто хотела попросить вас кое-что передать моим друзьям, если, конечно, это не очень затруднит.
– С большим удовольствием, – еще более радостным тоном сказал господин Ито.
– Так, небольшие пустячки, – сказала я. – Хотела поддержать своим вниманием одну знакомую, госпожу Цутиду, у которой недавно трагически погибли племянница и ее жених.
– Мои соболезнования, – тут же откликнулся он. – Может, я могу помочь этой семье? Давай, Таня, встретимся и все обсудим. А то по телефону неудобно говорить о делах.
И он пригласил меня в ресторан.
– Водитель заедет за тобой в шесть вечера, – сказал напоследок господин Ито.
После разговора я сразу бросилась к шкафу, думая, что мне надеть. И тут только вспомнила, что собиралась сегодня пойти со Степой в Малый театр на «Тартюфа». Я позвонила ему на работу. Но Степан даже обрадовался, что я не смогу сегодня пойти на спектакль, потому что у него тоже возникло какое-то незапланированное мероприятие.
– Какое? – полюбопытствовала я.
Он отчего-то замялся и начал бормотать что-то не совсем вразумительное.
– Да, ладно тебе, не оправдывайся! – рассмеялась я. – Интрижку на стороне завел, так и скажи. Мы ведь не женаты, так что волноваться тебе не о чем.
– Ну, что ты, Танюша! – непритворно возмутился он. И тут же перевел разговор в другое русло: – А ты почему не можешь?
– Иду в ресторан с господином Ито, – честно призналась я.
