Рей Гордон - Желанию нет предела
Вдруг Тони простонал, и его шишка разрядилась у меня во рту. Я возбуждала, лизала сверкающую шишку, пока извергалась сперма, разливаясь по моей груди, стекая с твердых сосков. Поток спермы не прекращался, пропитывая, накрывая меня, пока Тони не отстранился и не прекратил сладострастную пытку. Тяжело дыша, я рукой исторгла последние волны удовольствия из подрагивающего члена, а Тони смотрел на меня, на свою белую сперму, венчавшую околососковые кружки.
— Продолжай же, оближи свои титьки! — выдавил он, потирая шишкой мой сосок. Подняв грудь, я взяла твердый сосок в рот и слизывала соленую сперму, пока грудь не стала чистой. — А теперь другую, — приказал Тони. Подняв тяжелую грудь, я вылизала гладкую кожу, твердый сосок, рьяно подлизала его крем, а он смотрел. — Ты горячая сучка! — воскликнул он, когда я взяла его вялый стержень в рот и пососала. — Сью, тебя ведь никак не насытишь, а?
— Нет, — искренне призналась я, когда шишка выскользнула из моего рта. — Я тебе скажу, чем мы займемся дальше…
— Я лучше вернусь к Сэлли, — вздохнул он.
— Ради чего? Она не разговаривает с тобой, зачем же бежать к ней?
Бедняга слишком тревожился за будущее и не мог больше оставаться со мной. Я хотела попросить его хорошо меня отхлестать, но он очень торопился к терпящему бедствие семейному очагу, проверить, нельзя ли укрепить рушившееся здание, которое раскачивалось под напором ветра супружеской измены.
Я знала что Тони поведет себя осторожно. Сэлли не вышвырнет его из-за подозрений. Она будет собирать доказательства, улики, затем побежит к адвокату и, рыдая, выдвинет обвинения в предательстве — супружеской неверности. Оказавшись в трудном положении, Тони не станет слишком раскачивать лодку. Я знала, что как только тревоги улягутся, он вернется, держа в руке торчащий пенис и желая облегчить тяжелые яйца.
Когда Тони ушел, тайком возвратился к жене, я приготовила себе кофе и улыбнулась, взглянув на список жертв. Мне нужна была система, метод, как определять степень разложения каждой семьи. Я решила, что лучше всего для этого подойдет присуждение очков, от нуля до десяти. Ноль будет означать хорошую, крепкую семью, пять очков — довольно неустойчивую, а максимум — десять — будет равнозначно разводу. Я поставила единицу Джиму и Кэролайн, двойку — Тони и Сэлли. Поскольку Дерек и Джилли представляли неизвестную величину, им я ничего не поставила. Но я поклялась, что настанет день, когда против каждого имени в списке будет красоваться десятка!
Спрятав список под диваном, я пошла открыть дверь. К своему удивлению, на крыльце увидела Сэлли — ее глаза были полны слез, лицо раскраснелось. «Неужели она созрела для трех очков?» — подумала я и пригласила ее в гостиную. Я знала, что произошла еще одна ссора и браку нанесен новый удар. Неужели Сэлли уже успела провести тест на наличие спермы? Супруги не разговаривали, так что Сэлли вряд ли пыталась возбудить мужа! Беспокойно поерзав на диване, она посмотрела на меня и едва заметно улыбнулась.
— Тони недавно пришел домой, — начала она. — Я знаю, что он сегодня вечером у кого-то был, но не знаю, у кого.
— Послушай, Сэлли, какая разница, у кого, — главное, что он с кем-то встречается, — я улыбнулась, села и обняла ее. — Ответь мне — ты будешь цепляться за него или захочешь, чтобы он ушел?
— Я… Ну, думаю, Тони мне нужен, если только он не трахается на стороне!
— Хорошо. Значит, ты хочешь удержать его, сохранить семью. В таком случае тебе надо поднапрячься. Не хочу быть жестокой, но хотя путь к сердцу мужчины лежит через его член, бесполезно соперничать с той, кого он навещает. Скорее всего, она молода, жаждет ублажить его, занимается гимнастикой в постели — тебе ее не превзойти. Не позволяй Тони никакого секса. Тебе может показаться, что таким образом ты еще больше толкнешь его от себя, но все обстоит как раз наоборот — он возжелает тебя еще сильнее. К тому же ты должна заставить его ревновать. Заставь думать, что ты…
— Это еще больше осложнит все!
Вот именно!
— Нет, не осложнит. Тони думает, что супружеская измена сойдет ему с рук. Ты все время сидишь дома, с радостью готовишь и хлопочешь по дому, а ему кажется, что можно ходить куда угодно и волочиться за женщинами. Тебе придется навести его на мысль, что… Дай ему повод для ревности.
— Может, что-то вроде подозрительного звонка по телефону?
— Да. Если Тони поверит, что ты с кем-то встречаешься, или у него хотя бы возникнут подозрения, тогда он хорошенько подумает. Он поймет, что может потерять тебя, что на свете есть и другие мужчины.
— Да. Я понимаю, к чему ты клонишь. А что… если это обернется против меня?
— Не обернется. Видишь ли, если он собирается уйти к другой женщине, в чем я сомневаюсь, тогда тебе не остановить его. Но если Тони поверит, что ты можешь уйти от него к другому мужчине, он остепенится и начнет вести себя смирно. Разве не так?
— Думаю, ты права. Вот что я скажу — дай мне пять минут, чтобы вернуться домой, затем позвони. Я схвачу трубку и сделаю вид, что говорю с мужчиной, начну шептаться и нервничать.
— Здорово! Тут он задумается!
— Спасибо, Сью. Не знаю, что бы я стала делать без тебя. Правда. Ты хорошая подруга.
— Друзья для этого и нужны. А теперь беги, через пять минут я позвоню.
Я позвонила и слушала, как Сэлли хихикает и шепчет. Слышала, как Тони издалека спрашивает, с кем это она разговаривает, — надо надеяться, его подозрения росли. Еще не наступило время наградить их тремя очками, но оно быстро приближалось!
К сожалению, раздался звонок в дверь, и мне пришлось повесить трубку, оставляя Сэлли шептать в ответ на короткие гудки телефона. Я совсем забыла — Шерон предупреждала, что может переехать ко мне в ближайшие дни. Я удивилась, увидев ее.
— Понимаю, что уже довольно поздно, — улыбнулась она, сбросив с плеча сумку на пол. — Мне пришлось задержаться, было много дел…
— Не бери в голову. Отнеси сумку в свободную комнату, которую я тебе показывала. Я приготовлю кофе, пока ты будешь раскладывать вещи, — ответила я, жалея о том, что предложила ей эту комнату. Мне вряд ли удастся принимать женатых мужчин, если Шерон окажется рядом. Но ведь большую часть времени у нее займут занятия в колледже, а по вечерам она, несомненно, предпочтет веселиться вне дома. А если нет, то мне придется придумать новый ход, как соблазнять мужчин.
Разложив вещи, Шерон пришла ко мне в гостиную на кофе. В высоких сапогах на шнуровке, короткой юбке в клетку и повседневной тенниске с надписью «Роллинг-стоунс» она представляла собой типичного подростка. Ее волосы — значительно длиннее моих — были прелестного естественного светлого цвета. Она казалась чрезвычайно женственной, голубые глаза искрились жизнью, полный рот все время улыбался — поразительная картина юного создания.
— Сью, будет лучше, если я тебе сразу скажу об этом, — загадочно пробормотала Шерон, когда я передала ей чашку с кофе. Смотря ей в лицо, я улыбнулась, ожидая, когда она откроет свой секрет. «Вероятно, тут не обойдется без дружка, которому иногда приспичит заночевать», — подумала я, пока девушка нервно накручивала волосы на палец.
— Это никак не коснется тебя, но… — неловко начала она, а на счастливом лице мелькнули признаки тревоги.
— О чем ты, Шерон? — подбодряла я.
— Я… я лесбиянка, — наконец сказала она.
Должна признаться, я была потрясена, хотя не пойму почему. В мире множество лесбиянок, почему ею не может быть Шерон? Но она была такой хорошенькой, такой привлекательной — такой молодой. Как могла Шерон в столь нежном возрасте утверждать, что она лесбиянка? Вряд ли у нее был опыт с мальчиками, тогда почему она так решила?
— Ты не шутишь? — задала я нелепый вопрос, будто интересовалась, не беременна ли она.
— Да, на все сто процентов, — твердо ответила Шерон.
— Откуда тебе это известно? Ты ведь такая молодая!
— Я это точно знаю. Кстати, возраст тут ни при чем.
— Я понимаю, но… Я хочу сказать, что вряд ли было время приобрести опыт с мальчиками, не говоря уже о девушках.
— Два года назад обнаружилось, что я лесбиянка. Я встречалась с мальчиком и… ну, мы разошлись, поскольку он хотел, чтобы я делала то или это, а я не захотела. Кстати, я подружилась с его сестрой и… ну, с нее все и началось. Однажды в воскресный день она опоздала на последний поезд, и мы спали вместе в доме моих родителей. К тому времени, когда взошло солнце, выяснилось, что я лесбиянка.
«Невероятно! — подумала я, смотря в ее бездонные голубые глаза. — Лесбиянка!» Я все еще не могла поверить этому. Шерон такая женственная. Но я поняла, что не все лесбиянки мужеподобны. В некотором смысле это известие опечалило меня, но, представив Шерон нагой вместе с другой девушкой, я решила, что без мужчин ей, наверное, лучше. Может, ее выбор являлся решением проблемы? Все мужчины лгуны, обманщики, ублюдки, ведущие двойную игру. Разве это не хорошее противодействие — совсем обойтись без них, обрести любовь и секс с другой женщиной. Но я не была лесбиянкой. Эта мысль заинтриговала меня — но, черт возьми, я ведь не лесбиянка!
