Вера Шматова - Паук
В жизни мне еще не приходилось никого терять, даже дальних родственников. По всей видимости, еще не один год я буду видеть кошмары о той аварии. Однако, несмотря на глубокое отчаяние, внутри ощущался и гнев. Как посмели они, бандиты и полицейские, обвинять меня в чем бы то ни было?
Конечно, особенно беспокоили слова Громады о связи мафии и полиции. Как такое вообще возможно? Словно в дешевом боевике, я оказывалась в ловушке со всех сторон. Но ведь не может стать так, что будет некуда обратиться? Обвинение не выдвинуто, доказательств, уверена, у них нет. Пока что мне не ничего не грозит, по крайней мере, со стороны полиции.
Я не помнила, как сидела в трамвай и приехала домой. Просто в какой-то момент обнаружила себя в гостиной на диване, свернувшейся клубочком, с подушкой, прижатой к груди. Пора заканчивать с такой глубокой задумчивостью, а то еще зайду куда-нибудь не туда. Что удивительно, слез больше не было. Печаль затмевало недоуменное любопытство. Все мои мысли занимал разговор в полиции. Что делать? Может быть, обратиться в другое отделение, рассказать о случившемся? Но что я могу предъявить? Обвинения нет, равно как и доказательств самого разговора. Они могли попытаться просто взять меня на испуг, что-то вроде шоковой манипуляции. Если бы я действительно была в чем-то замешана, то могла бы признаться от испуга и неожиданности.
Эта теория немного успокаивала, хоть и не давала ответа на другой вопрос. Как могло получиться так, что Дэни связан с криминалом? Это просто не увязывалось в голове. Разум услужливо вытаскивал на поверхность крошечные ситуации и воспоминания, которым я придавала так мало значения раньше. Действительно, иногда мы заезжали по его делам в разные места. Мужчина возвращался с сумками, которые небрежно швырял на заднее сидение, не объясняя, что это такое. Впрочем, я никогда не задавала вопросов, полагая, что рабочие моменты меня не касаются. Гораздо интереснее был он сам.
Я встала с дивана и принялась за уборку. Механическая работа, которая могла занять руки, но не мысли. Можно было позвонить Любе и рассказать ей все, чтобы получить долю сочувствия и поддержки. К сожалению, это не самая лучшая идея. Если я произнесу хоть слово о смерти Дэни, то сорвусь. Как бы ни хотелось пожаловаться, некоторые вещи нужно пережить в одиночестве. Хотя бы попробовать сжиться с мыслью, что моего мужчины больше нет.
Почувствовав подступающие слезы, я еще активнее заработала тряпкой, смахивая пыль с верхних полк стеллажа. Дэни мертв и оставил после себя проблемы. Как разбираться с мафией и полицией я не представляла. Вариантов было немного. Либо заявить в полицию, либо немного подождать и посмотреть, если будет предъявлено обвинение. Как третий и самый худший сценарий — за мной просто придут, чтобы выбить информацию. Если это действительно мафия, которая держит на крючке полицию, они не остановятся ни перед чем.
Собирая мелкий мусор с туалетного столика, я наткнулась на очередную записку. Она притаилась между зеркалом и стеной, так что наружу торчал лишь белый кончик. Сложенный лист бумаги лежал на ладони. Открывать его было страшно. Я бы лучше сходила еще раз в полицию, чем читала бы новое послание. Если записка здесь, то мой преследователь не отказался от своих планов.
Развернув письмо, я пробежала глазами строки:
Твоя кожа пахнет ванилью. Я стою над кроватью и представляю себе, как ты просыпаешься со взглядом, полным недоумения и страха. Отведя волосы с шеи, вдыхаю аромат твоей кожи, под которой пульсирует жаркая кровь. Всего один надрез и легкими толчками она выбивается наружу. Твои руки связаны, ты можешь лишь смотреть на меня, ослепленная болью и страхом, глаза постепенно наполняются пониманием и смирением. Я прошу так мало, всего лишь последний поцелуй. Ты так прекрасна, моя малышка.
Я перечитывала записку снова и снова, ощущая какой-то почти животный ужас. Загадочный поклонник хотел убить меня. Кошмар никуда не ушел, он лишь притаился на время. Теперь было страшно по-настоящему, ведь угроза приобрела реальные черты.
Но когда могла появиться записка? Как этот человек проник в мой дом, ведь я сменила замки? Значит ли это, что записка появилась в мое отсутствие? Если бы маньяк проник в дом, пока я спала, его бы непременно заметила Люба.
Кое-что не давало мне покоя, какая-то мысль на задворках сознания. Замерев, я попыталась сосредоточиться на тени воспоминания. Что-то мимолетное, но на тот момент незначительное…
Озарение пришло внезапно, словно в мозгу что-то щелкнуло. Осененная ужасной догадкой, я кинулась в коридор. Там, на низком столике возле двери, месяцами хранились газеты, рекламные проспекты, листовки — в общем, весь тот мусор, который попадает в наши почтовые ящики. От предыдущих жильцов мне досталась пожизненная подписка на еженедельные новости. И сейчас, впервые за два года, мне было необходимо прочитать газету. Я разворачивала старые выпуски и в раздражении отбрасывала в сторону, не заботясь о порядке.
Искомый номер оказался почти на дне стопки. Огромный заголовок двухмесячной давности заявлял: «Двадцать седьмое убийство Паука — полиция бессильна».
На главной странице размещались фотографии места происшествия. В числе прочих, здесь была копия визитной карточки Паука. Их он оставлял после каждого убийства, не забывая подписаться. Я смотрела на фотографию и чувствовала, как холодеют пальцы. «Паук», выведенное на карточке, было написано ой же рукой, что и письма. Одинаковые жесткие углы, разлетающиеся буквы.
Сидя на полу прихожей, я ощущала полную беспомощность. Душу захлестнул всеобъемлющий ужас. Меня преследует Паук, кровавый маньяк, убийца молодых женщин. Это откровение одним махом перечеркивало любые неприятности, случавшиеся со мной до этого. Даже гибель Дэни отошла на второй план. Смерть, более реальная, чем когда-либо хотелось представлять, замаячила совсем близко.
Когда же я получила первое письмо? Вроде бы середина мая, тогда мы только расстались с Артуром. А это значит, что уже почти полгода в мою квартиру приходит убийца, планирующий перерезать мне горло.
Сердце грозило выскочить из груди, пока я шла в спальню, судорожно сжимая в пальцах газету. Сотни панических мыслей наполняли мозг. Все кусочки мозаики вставали на свои места — вещи, оказывающиеся не на своих местах, загадочные послания, чувство странного дежа-вю при виде почерка.
Сходилось все, кроме одного. После непродолжительных поисков, сомнения подтвердились — еще ни одной из своих жертв Паук не посылал писем. Или их просто не нашли? Рассматривая изображения остальных визиток маньяка на экране, я сверяла их с последним посланием. К сожалению, ошибки быть не могло. Знаменитый маньяк-убийца выбрал меня следующей жертвой. Нужно скорее бежать в полицию! Если все верно, есть реальный шанс его поймать и спасти мою жизнь. В том, что в случае Паука полиция отнесется к делу усерднее, я не сомневалась.
Страх оказаться жертвой одного из самых кровавых убийц века подгонял меня. Одевшись в рекордные сроки, я мельком взглянула на себя в зеркало. День ото дня краше. Под покрасневшими глазами появились темные мешки, на лбу пролегла глубокая морщинка. Не удивлюсь, если и седых волос прибавилось, благо в блондинистой шевелюре не видно.
Трель дверного звонка застала меня в прихожей. Оставалось только обуться и выйти. Мне казалось, что на порогу будет Люба, но ошиблась. На пороге стоял Александр, человек, приходивший в участок вчера вечером.
— Добрый день. Позволите? — мужчина улыбнулся, но тепла в улыбке было не больше, чем в моей. Его фигуру облегал дорогой серый костюм. Не удивлюсь, если вещь сшита на заказ, уж больно хорошо сидел пиджак. В отсутствие галстука пара пуговиц белоснежной рубашки были расстегнуты, открывая взгляду бледную, ровную кожу. Ни малейшего признака щетины на щеках, приятный аромат какого-то парфюма. Ровная прическа, волосок к волоску вызвала у меня невольную зависть — мои волосы никогда не лежали так аккуратно.
— Не позволю. У вас ко мне какое-то дело? — мужчина вызывал страх одним появлением, но я постаралась взять себя в руки. В конце концов, он ничего не может мне сделать, пока официально не предъявит обвинение. Сейчас же на горизонте маячила угроза пострашнее — Паук.
— Нам необходимо еще раз поговорить о Дэни, — голос Александра звучал спокойно и очень вежливо. Та вежливость, с которой плохие парни в кино достают пистолет и стреляют тебе в лоб.
— Простите, я спешу. Если у вас есть какие-то обвинения, то обращайтесь в полицию, мы будем разговаривать в присутствии адвоката.
— Боюсь, меня не устраивает такой ответ, — мужчина сделал шаг вперед, переступая порог квартиры. Теперь стало понятно, что он пришел не один.
За спиной босса маячило несколько мужчин. Они выглядели армией клонов — широкоплечие качки с низкими лбами и маленькими глазками. Видимо, телохранители. Квадратные лица, непроницаемые глаза, выразительные мышцы под одеждой. Даже одежда была почти одинаковой, темные джинсы и невыразительного цвета футболки. У одного из мужчин я заметила под футболкой утолщение и с испугом подумала, что это, должно быть, пистолет.