Вера Шматова - Паук
Люба что-то говорила, не прерываясь ни на мгновение. Вроде бы, мне даже удавалось отвечать, видимо, на автомате. Из этого ночного разговора в памяти не отложилось ничего, кроме ощущения постепенного облегчения. Люба словно отгоняла ужас, как маленькое солнышко, неизвестно как поселившееся среди людей.
Не знаю, сколько прошло времени, когда усталость, наконец, взяла свое. Я не сопротивлялась, когда Люба взяла меня за руку, отвела в спальню и укрыла одеялом. Это было сродни материнской заботе. Было стыдно, что подруга так хлопочет обо мне. Дальше мысли развиться не успели. Волшебные травки, наконец, втянули мое измученное сознание в спасительную тьму сна.
7
Балансируя на грани сна и яви, я ощущала какое-то смутное беспокойство. Ночное успокоение постепенно сходило, в голове начинали проноситься отрывки мыслей. Просыпаться не хотелось. Словно стоит открыть глаза и покой уйдет. Болела голова и немного жгло глаза. Может простудилась?
Все еще цепляясь за сон, я все же приоткрыла один глаз, а затем и второй. Комнату заливал солнечный свет, пригревая кровать и щекоча лицо. Покосившись на часы, с удивлением отметила, что уже полдень. Странно, почему же я так долго спала? Память возвращалась не сразу, словно мозг медленно подгружался, заметно оставляя от тела. Но воспоминания все-таки вернулись, принеся с собой горечь и боль.
Я вскинулась на кровати и долго смотрела в окно, не понимая, как я могла забыть? Яркое солнце заливало комнату. Захотелось задернуть шторы, спрятаться, уж слишком оно было ярким, позитивным, наполненным жизнью. Дэни не стало, но мир, казалось, этого не заметил. Что-то изменилось только для меня, безвозвратно повредив в душе хрупкое нечто, о существовании которого я даже не подозревала.
Спустив ноги с кровати, нашарила тапочки. В гостиной, на диване, сидела Люба и тихонько читала книгу, «Евгения Гранде» Бальзака. Одна из моих любимых книг. Наши литературные вкусы во многом сходились. Книги из ее библиотеки были давно прочитаны мной, равно как и наоборот.
— Доброе утро, — Люба встревоженно посмотрела на меня. Ее озабоченный взгляд вызвал чувство глубокого стыда за то, что заставила подругу примчаться посреди ночи и провести ее здесь. — Как ты?
— Хреново, — я со вздохом опустилась рядом с ней на диван. — Прости, что вытащила тебя вчера, — кивнула на ее пижаму.
— Не начинай. Хорошо, что ты позвонила, — Люба не дала мне перейти к самобичеванию и положила руку на плечо. — Я останусь с тобой на все выходные. Мне только нужно сбегать домой за вещами. Пообещай мне, что будешь хорошей девочкой и за это время не выбросишься из окна, — девушка говорила шутливым тоном, но глаза ее оставались серьезными. Неужели я выгляжу так отвратительно?
— Обещаю. И, спасибо тебе, — я обняла подругу, ощущая исходящее от нее тепло. Осознание близости другого человека успокаивало, прогоняло страхи. Оставаться наедине с собственными мыслями было страшно, словно тогда снова оживет призрак Дэни. Удивительно, что мне не снились кошмары этой ночью. По всей видимости, всему виной были волшебные травки в чае. Нужно будет выпросить у Любы побольше.
Посадив подругу в такси, я побрела в ванную, где долго стояла под теплыми потоками воды в облаке ванильного запаха геля для душа. Вода немного оживила меня. Чувствуя, как она струится по телу, казалось, что вместе с ней смываются и вчерашние события. Конечно, тупая, ноющая боль внутри никуда не исчезла, но на душе стало немного лучше. В конце концов, во мне даже проснулся аппетит, напомнив о себе громким урчанием в животе.
Порывшись в холодильнике, я соорудила себе сэндвич с сыром и беконом и застыла в ожидании, когда же кофеварка закончит порцию кофе. Утренний ритуал, несмотря на ужас предыдущей ночи, оставался неизменен. От кофейника поднимался горячий пар, пока тонкая струйка медленно его наполняла. За медленным прибыванием жидкости можно было смотреть бесконечно. Это отвлекало от мыслей.
Устроившись за столом, я некоторое время просто смотрела в окно. По небу проползали массивные, темные облака, несущие в себе осенние ливни. Ветер гнул верхушки деревьев, беспечно срывая золотые листья.
Горький напиток обжигающей волной прошел по языку и горлу. Пожалуй, сегодня он получился слишком крепким. Мне не нравилась, когда вкус кофе превращался в простую горечь. В нем существовала целая палитра оттенков, которые, при правильном приготовлении, дарят необыкновенное наслаждение вкусовым рецепторам.
Завтра прервал телефонный звонок. Он же вырвал меня из безынициативного оцепенения.
— Лейтенант Марек. Извиняюсь за беспокойство. К сожалению, нам вновь необходимо ваше присутствие в участке?
— Что то случилось? Вы нашли водителя, которые нас подрезал?
— Нет, не нашли. Но в ходе предварительной подготовки возникло несколько вопросов. Во сколько вам было бы удобно прийти?
— Обязательно сегодня? — посещение полиции никак не укладывалось в сегодняшний день. Вчерашний вечер оставил после себя привкус горькой усталости, которая еще даже не начала проходить. Перспектива провести еще несколько часов в обители печали и криминала меня не вдохновляла.
— К сожалению, ваше присутствие желательно именно сегодня. Могу прислать за вами машину.
— Нет спасибо. Но чем я смогу помочь? Вчера вы записали абсолютно все.
— Давайте назначим встречу на три часа, если вам удобно? Мы не обсуждаем детали расследования по телефону.
— Хорошо, — ничего не оставалось, кроме как согласиться. В то же время, под ложечкой противно засосало и меня буквально захлестнуло ощущение чего-то нехорошего.
— Спасибо за сотрудничество. Буду ждать вас в три часа в отделении.
Какие еще вопросы? Если они не нашли водителя, то к чему мое присутствие?
Внутри постепенно поднималась ярость. Эмоция была сильной и ясной, быстро вытесняя печальное отупение. Дайте мне остаться наедине с убийцей Дэни и будьте уверены, что живым он не выйдет. Почти наяву я видела, как кулак впечатывается в мягкое тело, как мои ноги бьют по ребрам, как кривится на полу поверженный человек.
Картинка в голове получилась такой четкой, что меня пробрал озноб. Это не я. Сейчас во мне говорит стресс. Нужно глубоко вдохнуть и успокоиться. Не могу же я на самом деле убить человека? Мы культурные, цивилизованные люди. Пусть с ним разбирается закон. А мне лишь дайте посмотреть тому водителю в лицо, чтобы знать, как выглядит убийца.
Стрелка на настенных часах перевалила за полдень. Нужно начинать собираться, чтобы не опоздать на очередное свидание с полицией. Что-то слишком часто мы встречаемся в последнее время. Я вздохнула и постаралась взять себя в руки. Случившегося не изменить, но можно попытаться хотя бы добиться справедливости. В аварии не было нашей вины, так что наказание должен понести тот, кто его заслужил. Тот факт, что урод скрылся с места происшествия не улучшал его положения в глазах закона.
Набрав номер Любы, я рассказала ей о звонке из полиции.
— Мне пойти с тобой? — предложила подруга. Это было очень мило с ее стороны, но совесть не позволяла мне пользоваться чужой добротой и дальше. Мои проблемы, а значит, и решать их тоже мне.
— Нет, спасибо. Не беспокойся, я справлюсь сама. Мне уже гораздо лучше. Надеюсь, они скоро найдут подонка.
— Как знаешь. Но если что-то пойдет не так, позвони сразу, — в голосе Любы слышалось сильное беспокойство и я не могла ее винить. В конце концов, было приятно, что кто-то так за меня переживает.
— Все будет в порядке. Приходи лучше вечером, посидим вдвоем?
— Хорошо. Позвони мне, как будешь дома.
— Договорились, до вечера!
Закончив разговор, я постояла несколько минут в коридоре, разглядывая себя в зеркале. Большие заплаканные глаза, бледное опухшее лицо, растрепанные волосы. Видок еще тот. Пристально вглядевшись в глаза отражению, я произнесла мантру:
— Я буду сильной. Ничто меня не сломает. Я снова буду счастлива.
Это самовнушение помогло немного взбодриться. К моему огорчению, в шкафу нашлось на удивление мало черных вещей. Мне казалось правильным надеть траур по Дэни. Хоть мы и были знакомы всего месяц, хотелось отдать дань уважения человеку, который делал меня такой счастливой.
Привычно уже смахнув непрошеные слезы, я одела черные джинсы и водолазку с высоким горлом. Волосы расчесала и собрала в тугой пучок на затылке. Немного подумав, потянулась и к косметичке, чтобы хоть как-то замаскировать следы безутешной ночи. Нанося тональный крем, я запоздало подумала, что косметика легко смывается от слез. Что же, будет повод перестать плакать хотя бы на несколько часов.
На улице оказалось очень тепло, градусов восемнадцать, не меньше. Несмотря на погоду, меня все равно знобило. Я шла по проспекту медленно, чтобы немного проветриться и успокоиться. Осенний ветер срывал желтеющие листья с кленов и кружил их в воздухе, швыряя под ноги прохожим. Солнце заливало обозримое пространство, даря последние лучи тепла перед зимними холодами. Я дышала глубоко и размеренно, стараясь абстрагироваться от внутренней пустоты и тоскливых мыслей, не дававших покоя.
