Гедун Чопел - Тибетское искусство любви

Гедун Чопел также рекомендует мужчине напрячься и втянуть живот в момент приближения эякуляции:

«Закрой нижние врата (анальное отверстие) и направь язык и взгляд вверх. Сожми пальцы на руках и ногах и с силой напряги их. Втяни живот. Вот техники тела, к которым следует прибегать».

Помогает и отвлечение ума на нейтральные темы, например, на таблицу умножения:

«Направь ум на таблицу умножения: восемью три — двадцать четыре; шестью пять — тридцать и так далее. Кроме того, если женщина ущипнет тебя и воскликнет: «Взгляни сюда», ты сможешь укротить регенеративную жидкость».

При использовании подобных техник, усиливающих и продлевающих сексуальное наслаждение, и ум и тело погружаются в блаженство, что дает возможность постичь природу фундаментального состояния. Это распространенные способы, направленные на оттягивание эякуляции, и их нельзя путать с медитативными техниками, используемыми в тантрической практике для предотвращения эякуляции посредством возвращения регенеративной жидкости в структуру каналов уже после того, как она дошла до головки фаллоса. Гедун Чопел специально не упоминает об этих особых тантрических техниках из-за их секретности:

«Здесь (в этой книге) не разглашаются секреты глубинных практик, терминологии и прочего, имеющего отношение к Тайной Мантре. Тем не менее и эти повергающие в смущение действия — объятия и прочее — следует также скрывать от других».

Несмотря на то что его повествование об искусствах любви основано на тантрическом учении о фундаментальном природном уме ясного света, он не переступает границы секретности тантрических техник, которые могут выполнять только те, кто способен управлять происходящими в теле процессами через медитативный контроль над энергиями, на которых они основаны.

Постулат школы Ньингма о том, что блаженный ум ясного света проникает во всякий опыт и доступен в любом состоянии, — теоретическая база совета Гедуна Чопела продлить сексуальное блаженство для исследования его фундаментального состояния. Даже если поллюция не пресечена, подобное исследование возможно перед, во время и после поллюции.

Действительно, то, что все человеческие устремления направлены на наслаждение, не случайно; за ними стоит поиск глубинного блаженства:

«Каждый шаг приближает к блаженству.

Каждое слово произносится во имя блаженства.

Добродетельные деяния совершаются во имя блаженства.

Недобродетельные деяния совершаются во имя блаженства.

Незрячие муравьи — и те преследуют блаженство.

В общем, все создания одно за другим

Спешат, кто быстрее, кто медленнее, к блаженству».

И все же переживание состояния врожденного блаженства вынести нелегко:

«Хотя есть много тяжких страданий,

Нет блаженства мучительнее этого».

Концептуальная конкретизация объектов мешает постижению глубочайшего состояния экстаза, порождая привязанность к поверхностным, нереальным преувеличениям. Эта привязанность мешает пребыванию в состоянии блаженства, устраняющем эмоциональные самообманы. Нас преследует заблуждение о том, что обычная сознательная жизнь связана только с грубыми и поверхностными вещами и что не стоит обращать внимание на более утонченные состояния, на которых основаны и сознание, и все явления. Нам неизвестно, откуда берется сознание и куда оно уходит.

Обычные существа так привязаны к поверхностным состояниям, что переход на более глубокие уровни может сопровождаться даже страхом смерти; когда начинают проявляться более глубокие состояния и поверхностные уровни растворяются, как во время умирания, у нас начинается паника от страха, что пришел конец, и из-за своего страха мы бессознательно «падаем в обморок». Монгольский ученый Наванг Кэйдруп, живший в конце XVIII — начале XIX века, в своем труде «Повествование о смерти, промежуточном состоянии и перерождении» говорит о том, что во время манифестации ясного света смерти обычные существа боятся умереть. Способность манифестации ясного света внушать страх напоминает характерные чувства благоговения и «инаковости», которые мировая культура часто ассоциирует с различными видами глубинного религиозного опыта.

Тот факт, что ум ясного света, вызывающий благоговейный ужас при первой его манифестации, являет собой конечную природу человека, наводит на мысль о том, что «инаковость» и страх, связанные с его манифестацией, не присущи его природе, а возникают из-за неопытности необученных учеников. Необычность, странность нашей собственной природы — не что иное, как заблуждение, и мы ошибаемся, полагая, что то, что в действительности лишь искажение ума, заложено в его природе. Эти искажения оказывают на нас такое сильное воздействие, что при манифестации основного сознания во время оргазма или смерти мы не можем сосредоточиться на переживаемом опыте. Чем больше искажено наше мышление, тем сильнее наш страх перед фундаментальным состоянием.

Гедун Чопел рекомендует использовать сексуальное наслаждение для познания этого глубинного фундаментального состояния — сердцевины всего сознания:

«Увы, царь наслаждений дарит дорогу жизни Лишь женщинам этого мира.

Не трать жизненную силу на стремление к твердому и постоянному, Отнеси ее в водоворот страсти на волнах любви».

«Твердое и постоянное» здесь означает чрезмерно конкретизированные явления, на которые мы тщетно возлагаем свои надежды. Вместо того чтобы полагаться на иллюзии, нужно позволить силе, направленной на стремление к твердости, постоянству, раствориться в круговороте любви. Это глубочайшее блаженство, которое на первых порах кажется нам невыносимым, — источник мощнейшей энергии, свободной от двойственности субъекта и объекта.

6. Любовная этика

Внутренняя структура «Трактата о страсти» зиждется на этических принципах любви. Главные составляющие любовной этики — признание основных фактов (включая и те, что рассматриваются в контексте страдания), отказ от насилия, лицемерия и обмана. Этика любви призывает партнеров к взаимному уважению и заботливым, чутким отношениям, без которых немыслимы уют и счастье домашнего очага. Обсудим эти темы.

Подчеркивая, что все мы были зачаты в процессе полового акта, Гедун Чопел призывает своих читателей признать существенный факт, который нередко игнорируют религиозные системы, подавляющие сексуальную экспрессию:

«Если бы их не объединяло совокупление, представители противоположных полов существовали бы отдельно друг от друга. Мир раскололся бы на две части, которые, несомненно, жили бы во вражде и раздорах. Монахи, заточившие себя в уединенные жилища, не способны это оценить, но даже взаимозависимое происхождение, в котором достигаются восемнадцать свобод и благоприятных факторов, в первую очередь основано на этом. Говорят, что, если отменить секс, этот мир через секунду совершенно опустеет. Если бы не было людей, откуда взялись бы монахи и буддийское учение?»

В буддизме принято считать, что человек, у которого есть все условия для успешного духовного развития, обладает необходимыми свободами и благоприятными факторами. Свобода[78] предполагает отсутствие восьми негативных состояний:[79]

1. Воплощение в аду;

2. Воплощение в мире голодных духов;

3. Рождение животным;

4. Рождение в нецивилизованном месте;

5. Воплощение с дефектами органов чувств;

6. Воплощение в среде, где насаждаются ложные взгляды;

7. Рождение в мире богов-долгожителей;

8. Рождение в мировой системе, где не было Будды.

Благоприятных факторов десять; первая группа — это пять условий внутри нас:

1. То, что мы родились в человеческом теле;

2. То, что мы родились в месте, где процветает буддийское учение;

3. То, что органы чувств (речь, слух, зрение) в порядке;

4. То, что мы не совершили пять необратимых поступков, которые после смерти сразу же повергли бы нас в пучины ада: убийство отца, убийство матери, убийство Победоносного, пролитие крови будды с дурными намерениями и внесение раздора в духовное сообщество;

5. То, что мы имеем веру в буддийские писания.

Вторая группа — обстоятельства, исходящие из внешней среды:

1. Посещение Будды;

2. То, что он преподал нам превосходное учение;

3. То, что его учение сохранилось;

4. Наличие его единомышленников;

5. Наличие сочувствующих людей, которые относятся к другим с любовью и состраданием и тем самым их обучают.

Не без иронии Гедун Чопел замечает, что, если буддисты так высоко ценят подобный образ жизни, им следует ценить и половой акт, без которого всего этого просто бы не существовало. Он продолжает иронизировать: