Семейное счастье 2.0. Как избавиться от одиночества? - Андрей Владимирович Курпатов

– А вы сами в этот момент как думаете, было или нет?

– Да вы знаете, – потягивает Виктор, словно пытается соскочить с неудобной для него темы.

– Было-было, – твёрдо говорит Анастасия и так, хоть и с юмором, но чтобы ни у кого не было никаких сомнений.

– Было, конечно, – соглашается Виктор.

– Было, – заключаю я. – А почему вы тогда говорите, то ли было, то ли нет?

– Ну, вы знаете, – объясняет Виктор, – мы с Настей столько прожили, бурная жизнь. И это всё такие мелочи… Потому что я не единожды убеждался, что, когда что-то серьёзное грозит конкретно мне или моему делу, это уже всё – её не остановить. То есть когда на меня пошли шесть человек бандитов, а она рядом, и ей говорят: «Женщина, покиньте место будущего преступления». А она: «Да куда ж я пойду? Мне же и надо его организовать!» То есть вот такие ситуации, а всё остальное…

Ну, минуту поплачет, и пройдёт. То есть я не придаю значения, наверное, серьёзности всего того, что она переживает.

– Вы услышали, что сказали сейчас?

– Да, я не придаю серьёзности, – будто бы повторяет Виктор. – Нет, значения.

– Значения не придаю… – он словно бы что-то понял вэтот момент. – Вот заговорился. Да, я не придаю значения этой маленькой ссоре…

– Вы не это говорили, – останавливаю его я.

– А что же я такое говорил?

– Вы сказали: «Я не придаю значения серьёзности всего того, что Настя переживает», – цитирую я почти буквально.

– Да, – соглашается вдруг Виктор. – Придаю, но не столь глобально, насколько она всему этому придаёт значение. Но она женщина, там эмоции, а здесь нет.

– Что ж, интересно, – сомневаюсь я. – Тогда вернёмся к вопросу: а почему вы хотите ударить того, кто начинает плакать и обижаться? Вам невыносимо видеть это?

– Да, – сурово отвечает Виктор.

– Вы просто не можете видеть, как ваш любимый человек страдает…

– Да.

– То есть на самом деле вы придаёте гигантское значение тому, что переживает Настя. Вы придаёте этому огромное значение!

Исами на самом деле очень чувствительный человек. Или нет?

– Ну, насчёт «чувствительный» не знаю, – Виктор чуть отстраняется, словно испугался этого определения. – Ранимый – да.

– Так чувствительный или ранимый?

– Чувствительный, – чётко и уверенно говорит Анастасия и снова улыбается, искоса поглядывая на Виктора.

Юмористическое шоу – аж плакать хочется

Мужчины и не представляют себе, сколько нужно ума, чтобы не казаться смешными!

– Вы, конечно, удивительная пара, – не выдерживаю я. – Всё постоянно с юмором, с приколом. И я думаю, а зачем им этот юмор?

– Чтобы жить совместно, – улыбается Виктор и с удовольствием смотрит на Анастасию.

– Вы думаете, для этого? – говорю я с сомнением. – Настя стала мне рассказывать о том, что она чувствует… Вас я вынудил говорить о том, что вы чувствуете… И вы оба начинаете шутить! И, когда обсуждали ваши ссоры, вы о чём сразу вспомнили? Как начали шутить – плоско, не совсем плоско и тому подобное…

– Ну, – добавляет Анастасия, – когда я формулирую просьбу Вите, это просто просьба. Но потом чуть-чуть появляется навёрточка, потом туда, в эту же фразу, добавляется сарказм. Потом уже, видимо, порох закладывается. Потом я просто поджигаю, и мы разводимся.

– И вы выстреливаете, – я понимающе смотрю на Виктора.

– Да, – понимающе смотрит он на меня.

– То есть, дорогие мои, – объясняю я, – юмор используется вами и для того, чтобы скрыть свои чувства, и для того, чтобы что-то важное сказать друг другу.

– Ну, – добавляет Виктор, – у меня сначала не юмор, у меня сначала аллегории. Потом сарказм, а потом уже плоский юмор. Потому что уже деваться некуда и быстрее надо отшутиться и убежать, пока не попало.

– Так, а когда вы испытываете нежные чувства к Насте: прилив нежности, любви, желание общения – вы свободно можете прийти и проявить?

– Да, – мгновенно соглашается Виктор, но тут же, словно ошпаренный, исправляется: – Нет, конечно!

– А как вы поступите?

– Буду дурковать, – смущённо улыбается Виктор.

– Понятно… – говорю я вслух. – Дурковать. Настя, а вы что чувствуете, когда он пришёл проявить нежность, очарование своё. С посылом вроде как побыть рядом – и начинает дурковать?

– Плохо я думаю в этот момент. Мне хочется колпак на него надеть с бубенчиками.

– Это, конечно, да! – искренне восхищаюсь я. – Вы юмор используете как защиту и от положительных, и от отрицательных чувств. От любых. И вам достаточно весело… Только вот счастья вы, конечно, не испытываете.

– Совершенно верно, – соглашается Анастасия.

– Не, – протестует Виктор, – ну, я испытываю…

Смотрю на Настю, на Виктора. Виктор смотрит на Настю…

– Ну, видите как… – протяжно продолжает он, понимая, что речь шла немного о другом. – Ситуация может развиваться иногда и непросто. То есть естественные чувства какие-то, знаете, там… Настя, ты знаешь, я тебя так люблю, я так по тебе скучаю. Но я же не знаю, какое у неё настроение. А вдруг она воспримет это неправильно? Скажет: «Да отвали ты со своими чувствами!» И поэтому я начинаю включать дурачка. Потому что, если не судьба, мы так, на ха-ха, так в ритме танца и пройдём…

– Ты хоть раз попробуй! – смотрит Анастасия на Виктора, словно первый раз в жизни его увидела.

Простое «я люблю тебя» значит больше, чем деньги.

Конечно, Анастасии хотелось бы, когда её мужчина проявляет нежность, чтобы он нежность и проявлял, а не прятал её за неловкими ужимками и плоским юморком.

Однако же Виктор, в свою очередь, понимает, что не всегда умеет правильно считать настрой Анастасии, её эмоциональное состояние, и потому страхуется, чтобы «не ударить в грязь лицом» – ведёт себя так, словно бы Анастасия для него и не очень-то важна.

Тогда если Анастасия его вдруг, что называется, отошьёт, то и ничего страшного – мол, не очень-то и хотелось. Она же, подсознательно уверен Виктор, понимает, что их фундаментально объединяет, и потому не может сомневаться в его чувствах!

Но проблема в том, что, когда Виктор так странно, с точки зрения Анастасии, себя ведёт, она как раз и сомневается!

– Так… привычка, – пожимает Виктор плечами. – И потом, если, например, бывает так, что нормально, нормально мы с ней говорим и о любви, и про чувства, но в конце я всё равно такое вставлю… Ну, не совсем приличное такое. И я смотрю на реакцию. Она говорит: «Если ты считаешь, что после всего этого у меня ещё есть какие-то желания, то ты ошибаешься!» Ну, и я говорю: «Вот и хорошо. Хорошим нужно делиться». И я пошёл.

– Так, а зачем вы вставили это? – уточняю я с некоторым недоумением. – На всякий случай, для страховки?

– На всякий случай, да.

– А чего вы боитесь-то? Что Настя, будучи не в настроении, не ответит вам на ваши чувства?

– Да не этого боюсь, наверное. Скорее всего, может быть… Вот только что мне мысль в голову пришла. Может быть, я боюсь, скорее всего, даже не того. Я-то понимаю, что она у меня красивая, видная… Думаю, если я её могу любить, значит, и кто-то другой её полюбить может… Правильно? Не один я на свете такой Ален Делон… Кто-то может и ей понравиться, правильно? И всегда, когда она начинает мне что-то такое говорить, что кто-то может у неё завестись…

– Эй, – Анастасия последние пару секунд смотрела на Виктора в пронзительном недоумении, а сейчас словно очнулась и решила его тоже разбудить от этой задумчивости от греха подальше и помахала ему ладошкой. – Витя, я на обочине!

– Да? – с удивлением уставился на неё Виктор.

Надо признать, что это выглядело столь же мило, сколь и обескураживающе. Кажется, впервые в жизни Виктор и Анастасия увидели друг друга. Как бы сквозь все прежние наслоения опыта, прежние заблуждения, страхи, обиды – как живых.

Положить в ванну

Показывать можно только зрячим. Петь песню – только тем, кто слышит.

Дари себя тому, кто будет благодарен, Кто понимает, любит вас и ценит.

– Эй-эй, – я попытался привлечь их внимание. – Всё, приехали, уехали. Станция конечная.

– Это у меня привычка, – заговорил вдруг Виктор, словно извиняясь за свои неловкие и неуместные шутки, которые так ранят Анастасию. – Ёще с интерната у меня привычка эта и с армии… Когда попадаешь под обстрел, нужно адекватно реагировать, правильно? Пошутили, предположим: «Вот ты почему отправил свою жену на юг одну?» Я говорю: «Ты знаешь, вот ни у кого нет маленьких чёрненьких, а у меня будет». И всё, заканчивается дуэт. Дальше и говорить не о чем. И поэтому-то я и с Настей… Главное, всё проходит…

– Проходит, но с каким результатом? – решаю уточнить я. – Так с отрицательным! – чуть не восклицает