Кика Салви - Кика - женщина с изюминкой. Любовные успехи и неудачи разведенной журналистки
Среди моих знакомых всегда были такие, которые попадали в подобную ситуацию, или пытались попасть, или думали попасть, или мечтали попасть. И даже я, которой всегда была противна мысль спровоцировать чье-то предательство (поэтому у меня никогда не было компрометирующих историй с мужчинами), однажды воспылала страстью к одному типу, против которого не смогла устоять. Я познакомилась с ним во время бесконечной подготовки нашего телепроекта (я еще вернусь к этой теме позже, если решу, что она того стоит).
Главным моим развлечением во время обеда в ресторане нашего центра было наблюдать за парочками «друзей», которые вместе обедали, и вычислять, кто из них на самом деле был только в дружеских отношениях, а кто наслаждался плотскими утехами, названными «адюльтером» и запрещенными Святой церковью. Также в столовой собирались любители посплетничать.
Помню, как только я пришла в фирму, в первую же рабочую неделю, по крайней мере, пять человек рассказали мне одну и ту же историю, очень нашумевшую тогда. Это была история про директора и одну журналистку. В доказательство несправедливости теории, будто сплетничают обычно женщины, хочу подчеркнуть, что все пять человек были мужчинами.
Помимо моего романтического мышления и проверностной позиции, важную роль для меня играл еще один аспект, настолько же благородный, но менее популярный: гигиенический. Секс – очень грязная штука. Не в прямом смысле слова «грязь», и уж тем более не с точки зрения морали, а если иметь в виду ужасающий обмен микроорганизмами во время полового акта. Этот аспект заставляет задуматься очень многих здоровых людей перед тем, как пойти на новую связь. Это весьма неравноценные величины, так как на одной чаше весов – усилия, страхи, терпение, неуверенность в партнере и крайняя опасность для здоровья, а на другой – совокупление и, при удачном исходе, оргазм, длящийся несколько секунд. Такая диспропорция между затратами и доходом всегда помогала мне однозначно решать для себя эту проблему, заставляя ставить галочку напротив одного-единственного пункта – убыток со всех точек зрения. Я никогда не забывала презервативы, но все же не стала бы полоскать рот специальными растворами, прежде чем сделать миньет. А самая отвратительная для меня мысль – вероятность того, что язык, который я целую, мог до этого путешествовать по вагине совершенно чужой женщины.
Только я начала переживать из-за полного отсутствия романтики в моей личной жизни, как появились новости от моего мулата из Испании. На сей раз они были хорошими. И его письмо укоренило мое решение написать апологию романтической любви. К тому же, я знала, что он обязательно прочитает мою статью, и тогда я вырасту в его глазах.
«Любимая моя Кика!
Я в Мадриде. Это место абсолютно точно создано для таких, как мы с тобой, потому что здесь не существует границ – можно жить, как тебе хочется. Я вернусь в Бразилию через месяц и жду не дождусь нашей новой встречи, чтобы рассказать тебе все в подробностях. Как там твои телепроекты? Мне очень любопытно узнать твои новости. И я очень скучаю.
Крепко целую.
Бету»
Из дневника
Мои дочки – мое очищение. Как мне нравится, что я могу приходить домой, пропитанная парами алкоголя и накурившаяся вонючих богемных сигарет, и направляться прямо к их кроваткам, чтобы поцеловать их. Они меня освобождают от всего опьянения, сумасшествия, напрасного секса, зависти, которая меня съедает, и лжи, которую я говорила направо и налево. Когда я возвращаюсь к ним, я снова вижу то, ради чего стоит жить, что делает эту жизнь хорошей. И ко мне возвращается благородство, которое делает меня щедрой и спасает от самой себя.
Я только что пришла. Я была на воскресной рок-самбе; у меня звенит в ушах после этой магической музыки. Меня там сильно качало, не знаю, то ли под воздействием музыки, то ли из-за пульсирующей вибрации помещения. Я почувствовала легкие приступы жалости к себе. То есть, сначала-то было возбуждение, ибо никто не может остаться равнодушным к заражающему энергией шоу. А затем – бешенство при виде целой толпы красивых мужчин, ну или почти мужчин (учитывая нежный возраст этих парнишек), которые были переполнены желанием и невозможностью больше терпеть. Еще позже пришла задумчивость. Я размышляла над великим «почему». В конце концов, неужели я еще не вышла из того возраста, когда, сломя голову, бросаются вслед за своими чувствами? Ну и, наконец, появилась злость: я почувствовала себя совершенно беззащитной там, посреди толпы, пытаясь убедить сама себя в том, что я способна быть счастливой и без Бету, и без любви. Таким образом, шоу поблекло и усилило чувство дискомфорта (я пьяна, поверьте, и совершенно не могу выбирать выражения). Нет, я не нуждалась в том, чтобы быть хоть с кем-то. Глупо было бы верить, что поцелуй незнакомца мог бы облегчить мое одиночество. Поцелуй помог бы, если бы его подарил мне Бету. Вот так-то.
Из всего этого я сделала вывод: Бету должен стать прочитанной и перевернутой страницей. Встречи должны быть спонтанными и непредсказуемыми и не должны требовать от меня душевных сил. Не должно возникать ни усталости, ни неудовлетворенности. Нельзя допускать регулярности и близости, о которых я так мечтала.
Неполноценное удовольствие
Неверность не так просто искоренить
Я всегда смотрела на неверность как на величайшее зло. Избрать спутника жизни и сразу же бросаться на тайные поиски замены всегда казалось мне подлостью. Не столько потому, что я считаю это занятие нечестным и незрелым, сколько из-за моей неспособности оставаться равнодушной к тому риску и обману, который кроется в половом акте.
Риск слишком очевиден, чтобы я детально рассматривала его. Неожиданная страсть, потеря покоя и чувство вины – его составляющие части, не говоря уж о неизбежном преступлении закона. Но дело не только в этом. Для тех, кто способен хоть немного чувствовать, измена не ограничивается миром райских наслаждений. Если только вы не специалист по изворотливости и лжи (и не слишком слепы и трусливы, чтобы не признать крах любви), вы никогда не сможете выйти невредимым из огня адюльтера.
Перейдем к честности.
В период жизни, когда мы только знакомимся с гениталиями и самоутверждаемся за их счет, секс может оставаться просто сексом. Это элементарное испытание «оборудования», которым нас снабдила природа. Но как только заканчивается фаза, во время которой мы должны себя убеждать в том, что мы красивы, привлекательны и – эврика! – можем уже соблазнять всех, кто нам интересен, наступает момент компрометирования, хотим мы этого или нет. Наступает этап, когда мы начинаем думать о качестве и честности. Все начинает иметь значение и в то же время теряет значение. Остается лишь истинное.
Что касается «плоти и прочего», то не существует ничего, что бы относилось только к телу, и не касалось бы всего остального.
В этот период секс становится всем самым лучшим и самым худшим одновременно. Худшим, когда становится банальным, механическим и скучным. Оргазм – это всего лишь оргазм. Пикантные ложбинки и анатомические углубления становятся просто мясом. Выделения становятся просто бесполезными липкими субстанциями. Хорошо, если есть гримасы безумства, гнева, злости или страсти, которых все супружеские пары боятся и желают.
Ханиф Куреиши в книге «Близость» написал: «Здравый смысл говорит, что мы не нуждаемся в том, чтобы уступать каждому натиску и бежать за каждой женщиной, которая нам понравилась. Но я нахожу, что мы могли бы отправиться хотя бы за некоторыми из них; ведь мы никогда не знаем заранее, какие прелести они таят». И, еще прежде, чем я его прокляла за эту ложь, он продолжил: «После определенного возраста секс не может быть случайным. Я бы не вынес просить о такой малости. Всего лишь положить руки на тело другого человека или дотронуться до ее губ своими губами – какой великий в этом компромисс! Выбрать кого-то и открыть для себя целую жизнь. Пригласить человека, открыть твою жизнь». Это походит на слова одного моего друга, которому до сего дня не удается быть верным. В приступе уныния он признался, что уступал соблазнительным девушкам, ожидая, что одна из них может оказаться любовью всей его жизни. Наверное, если вдуматься, Куреиши говорит о том же.
Бету вернулся из своего «культурного далека» куда более заинтересованный моей скромной персоной, чем перед отъездом. По тому, как нежно он со мной общался, было очевидно, что он соскучился. Его возвращение пришлось за неделю до моего дня рождения, последнего в двадцатом ряду. Создавалось впечатление, что он вылетел на родину, как только купил последний номер «VIP»а. Потому что цитаты из моей статьи время от времени проскакивали в его речи.
