Баян Ширянов - Могила Бешеного
- А чего такая спешка?
Доллары Бешеный засунул, не считая, в карман, выпустил дым и лишь после этого соблаговолил ответить:
- Вызвать могут. Срочно.
Вектор знал, что Говорков до сих пор занимается какими-то темными делишками, но в душу ему не лез, зная вспыльчивый характер Савелия. По каким-то полунамекам, Даценко догадывался, что Бешеный теперь работает не просто на "крышу", а на деятелей Большой Политики. Иначе никак не объяснишь такое хорошее знание некоторых теневых сторон жизни нынешних властителей, депутатов и правительства, которое так и перло из Говоркова.
Все это, расшифрованное с диктофона, лежало в толстых папках и ждало своего часа. Бешеный был не против, что его речи записываются на диктофон, однако, на самых пикантных моментах, Савелий требовал остановить запись, не зная, что под диваном, на котором он любил восседать, спрятан второй диктофон, дублирующий. На нем-то и оставались абсолютно все откровения Говоркова. - Васильевна! - Рявкнул Даценко. Домработница появилась буквально через мгновение. - Васильевна, - Уже ласковей повторил Вектор, Приготовь нам чего-нибудь такого... Ну, и выпить, конечно... Кивнув, женщина скрылась в направлении кухни. Даценко сам почти не заглядывал туда. Лишь когда требовалось срочно пропустить рюмашку, писатель залезал в холодильник и, не разбираясь в иностранных надписях, пил прямо из горла первой попавшейся бутылки.
Однажды, вместо спиртного в красивой иностранной фляжке оказался уксус... С тех пор едкие жидкости держали в другом, недоступном, месте. Теперь о делах... - Начал Вектор и выжидательно взглянул на Бешеного.
Тот милостиво наклонил голову, выражая свое согласие. - Понимаешь... Даценко наклонился к столу и включил диктофон, который был на виду, потайной работал с самого начала. - В издательстве мне сказали, что я должен тебя убить... Бешеный от этих слов поперхнулся табачным дымом и выпучив глаза уставился на Даценко:
- Да ты охуел, браток... - В романе, ебтыть, в романе! Бешеный криво ухмыльнулся:
- Ты смотри, больше так не шуткуй. Нервишки у меня, сам знаешь... На перо посажу-и не пикнешь... - Пустое, - Махнул рукой писатель, - Мне главный сказал, что серия про тебя уже начала загибаться. Тиражи растут, продажи падают. Вот и нужно тебя... Тьфу, не тебя, а того, книжного Бешеного, мочкануть. - Что, и пиздец?.. - Ты не въезжаешь. Это как бы. Вроде он помер, а на самом деле живой!
Чтобы все подумали, что это последний роман, а мы с тобой тебя оживим и снова погнали!
- Хитрожопо что-то весьма... - Брось, все нормалек! Давай покумекаем, что с тобой может приключиться?
Разговор прервал скрип колесиков передвижного столика, сервированного на две персоны с широким выбором водок, джинов, ромов и виски. Васильевна привезла его в гостиную и, не дожидаясь слов благодарности, степенно покинула помещение.
Беседа заглохла на время обеда. Пока Бешеный уминал толстые ломти телячьей колбасы, языка и нескольких сортов ветчины, намазывая их икрой и паштетами, Вектор успел по чуть-чуть отведать из трех бутылок и слегка закусить. Савелий тоже плеснул себе "Джонни-гуляку" и чокнулся со Даценко. - Пожалуй вот что... - Начал Говорков, прожевывая остатки карбоната:
- Представь, есть организация. Политическая. И она нанимает бандита, который должен сделать теракт. М-м-м... Взорвать все станции Кольцевой линии метро. - А зачем? - Наивно спросил Даценко. - Врубись, выборы гребаного Президента. А эти хотят поставить своего. - Ну и?.. - Бля, ну и бестолковый ты! Народу подохнет уйма, а они все спихнут на коммуняк и демократов. За них никто голосовать не станет!
- А-а-а!.. Бешеный опять налил виски, одним глотком осушил стакан и продолжил вещать:
- А я случайно узнаю об этом. И начинаю искать этого бандюгу. Он тоже узнает о том, что я его ищу и шлет ко мне кучу киллеров. Я их мочу по очереди, соблазняю его бабу, а она и трепет мне где этот хмырь нычку имеет. Я туда. А он, сука, с кучей телохранителей. Пока я с ними мочусь, хмырь уебывает. Так, чего же дальше?
Говорков ненадолго замолчал, выпил. Затем его мысль понеслась, как взбесившийся эскадрон:
- Он прячется на Останкинской телебашне. Я туда. Он чуть меня не мочит и прыгает с парашютом. Но далеко не уходит и я настигаю его в гостинице "Космос" с блядями-каратистками. Драка и он опять сматывает. Я ищу его и узнаю, что он в каком-то посольстве. Ночью я лезу через забор, перестрелка с охраной, а он в это время улетает с диппочтой. Я за ним, скажем, в Таиланд. Он там должен закупить несколько тонн опия или героина... Воспоминание о наркотиках резко остановили Бешеного. Он встал. - Ты куда?
- На дальняк! - Отрезал Говорков. В туалете Бешеный достал из внутреннего кармана пиджака небольшую пластмассовую коробочку. Раскрыл. Внутри оказалось несколько шприцов и ампул. Привычно отломив кончик ампулы, Савелий набрал в шприц прозрачную жидкость. Закатав рукав рубашки, нащупал вену и точным движением вогнал в неё иглу.
Сразу мир стал более ярким и радостным. Выходя из туалетной комнаты, Бешеный улыбался. - На чем я остановился?
- На опиях. - Ага... Он, значит, их покупает, а я расстреливаю весь караван и за ним по джунглям. Меня чуть не съедают крокодилы, а он, сука едет в Россию. Там я узнаю, что бомбы он надумал насовать непришейным пассажирам. Они должны принесть их в метро и там вместе с ними взорваться, чтоб свидетелей не было... Я нахожу его хату с бомбами, заменяю их болванками. Он думает что щас все ебнет, а ни хуя не происходит. Его мочат свои же, а за мной начинается охота его организации. Пять... Нет, пять много... Три покушения! После первого я въезжаю, что тут не чисто, страхуюсь. А когда меня хотят взорвать третий раз подкладываю им трупак из морга. Они думают, что это я, а я жив, здоров и мочу их всех!
- Ну, это уже следующая книга... - Вставил Вектор. - Заткнись! Ты неврубной! Ты хоть знаешь, что все это будет на самом деле?! - Наркотик делал свое дело и Говорков почти не соображал, что говорит. - Как? - Вжался в кресло Даценко. - А так! Я должен эти мины распихать! Бешеный вдруг понял, что он несет.
Глаза его расширились от ужаса, что он сам себя предал. Потом пришла уверенность. - Затри-ка последние фразы! - Приказал Говорков. Трясущимися руками, понимая, что от Бешеного после такой оговорки, можно ожидать лишь пули в спину, Даценко взял диктофон, перемотал немного ленту и остановил её на словах "следующая книга". - Включай! Вектор повиновался. - Нас гнали по этапу в Магадан!.. - Запел Савелий немилосердно фальшивя. - Стой. Писатель остановил пленку. Прослушал что получилось. На неосторожные откровения Бешеного наложилась новая запись, и он немного успокоился. - Ты понимаешь что с тобой будет, если вякнешь? - Ледяным голосом процедил Говорков. Даценко сглотнул, но горло пересохло так, что он смог издать лишь неразборчивый хрип и лихорадочно закивал. - Я знаю, что ты у меня мужик с понятиями. - Савелий похлопал Вектора по плечу, от чего тот ещё сильнее вжался в кожаную обивку и посмотрел на Бешеного преданными собачьими глазами. - Пиши свою хуету. А как ебнет - ты не при делах! Наши к власти придут - тебя не забудем... - Угу... - Пробормотал Даценко. Савелий Говорков встал и направился к выходу. Одевшись, он вернулся и отсалютовал писателю:
- Привет, Кирпич!
XVI. ТАЙНЫЕ ПЛАНЫ БЕШЕНОГО.
Курбскому открыла Васильевна. - Где Вектор? - С порога спросил Илья Станиславович. - Да где ж ему быть? - Невесело усмехнулась домработница:
- Ужрамшись, дрыхнет. После ухода Бешеного Вектор Даценко начал целенаправленно напиваться. После первой бутылки страх за свою жизнь ослаб. К окончанию второй пришла блаженная безмятежность. Писатель забыл даже по какому случаю он напился, начал горланить блатные песни, чем перепугал Васильевну, которой показалось что её подопечный покалечился и теперь зовет на помощь. Убедившись в полной сохранности тела Вектора, чего нельзя было сказать о прочих, более тонких материях, Васильевна на собственной спине, который раз! отволокла его в спальню. Обнаружив себя в кровати, Даценко понял - надо спать, что и сделал к удовольствию домработницы. Пройдя в спальню, Илья Станиславович несколько минут смотрел на зарывшегося в шелковые простыни автора. Тот мирно посапывал и дергал во сне ногой, как бы отбрыкиваясь от неприятных сновидений. - С чего это он так? - Тихо спросил Курбский. - Да приходил тут к нему!.. - Громко начала жаловаться Васильевна, но Илья Станиславович оборвал её крики:
- Тише... - Да, - Домработница теперь говорила громким шепотом:
- Приходил к нему один. Небось такая же странь, как и этот. Весь половик в прихожей изгваздал! Высокий, а рожа такая недовольная. Два языка сожрал. - А о чем они говорили?
- Да кто ж их знает? Они при мне-то молчок. Тайны какие-то у них. Нельзя мне было слушать... Я на кухне телевизор смотрела. Там... Не обращая внимания на вываливаемые на него кучи бессмысленных подробностей, Курбский направился в гостиную. Сервировочный столик давно был убран, но на кресле лежали два одинаковых диктофона. Даценко хотел было спрятать обе записи, но Васильевна не дала ему это сделать. Посмотрев на счетчики ленты, в одном было больше, во втором меньше, Илья Станиславович, не долго думая сунул оба аппаратика в карман и вышел в ночь. Через десять минут он уже был в редакции.
