Роман Трахтенберг - Лифчик для героя. Путь самца - 2.
Сидеть дома не хотелось, и на работу отправился пораньше. Появился в кабинете раньше всех. Оглядел столы. Практически на каждом настоящая свалка из «термоядерных отходов»: следы от чашек с кофе, сломанные авторучки, кипы бумаг, газеты и кроссворды, в которые до этого заворачивали бутерброды с селедкой. И только на моем — идеальная чистота: симпатичный стаканчик для карандашей, вазочка с изящным букетиком, которой здесь не место.
…Почему еще никто не обратил внимания на такой выделяющийся стол? А что будет, если обратят?!… Испуганно выкинул букет, вазочку сунул в портфель. Сел за стол. Теперь главное еще что-нибудь раскидать, и будет бардак, как у всех. Замечательно! И я навел романтический беспорядок. А потом понял, что дурак. Ну в чем меня могут заподозрить, я ведь женат. И все знают, что по любви, все видели мой свадебный альбом.
И снова пришлось наводить идеальный порядок. Слишком подозрительно — резко менять привычки. Положил на стол руки и заметил, что ногти не совсем чистые. Машинально достал из ящика пилочку и… дико испугался. Господи! Неужели я так же когда-нибудь делал это при всех?! Мне все время кажется, что живу сам по себе, но эта ПРОКЛЯТАЯ выдает меня каждым своим жестом и своими повадками! Я ведь могу даже не заметить, когда ОНА начнет действовать, как уже случилось, когда я взял косметику жены замазать простуженный нос и нечаянно сделал вечерний макияж. Когда-нибудь ЭТА ТВАРЬ доведет меня до могилы, если я не сумею первым уложить туда ЕЕ! Надо все менять, резко, бесповоротно, на сто восемьдесят градусов! Если уж не испугался самоубийства, так чего бояться еще?
Вечером подошел к шефу с заявлением, что ухожу по собственному желанию. Сказать, что он сильно удивился, не сказать ничего. Он открыл рот и долго смотрел на заявление.
— М-да… Но у всех сотрудников с твоим опытом работы такая зарплата.
— Дело совсем не в зарплате.
— Я могу увеличить, но ненамного.
— Мне все равно.
— Как это?… Ты что, эмигрировать собрался? — Его даже перекосило в лице.
— Нет. Просто меняю место работы.
— А куда же ты пойдешь? — недоверчиво спросил он.
— Шофером, — это первое, что пришло мне в голову.
— Что?!!
— Там платят хорошо.
— А… — Он по-прежнему с трудом верил.
Тем не менее все знают, что водителям хорошо платят. Заявление было подписано шефом, от неожиданности даже забывшим о том, что увольняющемуся нужно отработать еще две недели. И я ушел, неся в портфеле стаканчик для карандашей, пилочку и непонимание, зачем я это сделал…
Из князи в грязи
— Доктор, помогите, у меня депрессия
— Конечно, дорогая, помогу. Вам нужно заняться каким-нибудь видом спорта, и тогда у вас не останется времени на хандру.
— А какой вид спорта вы посоветуете?
— Вот я, например, уже десять лет занимаюсь хоккеем. Посмотрите, в какой я прекрасном тонусе, здоровье как у коня, а мышцы?!
— Доктор, но я женщина!
— А я, по-вашему, кто???
…Мысль, что на тяжелую физическую работу всегда требуются сотрудники, оказалась верной, только не в отношении меня. Водители-то нужны, но людей с дипломом не берут. Высшее образование, полученное бесплатно, полагается отрабатывать. К счастью, мама — оторопевшая поначалу от моего решения — нашла знакомых, которые помогли поступить в автошколу. После чего мечта идиота сбылась — я был принят на работу водителем грузовика (а по- совместительству грузчиком и экспедитором), но зато и зарплата мне одному полагалась, как за троих, — пятьсот рублей. Такие большие деньги многое оправдывали. И конечно, главный плюс: тяжелый физический труд, опасности дороги — все мешало ЕЕ появлению.
Мне даже казалось, что ОНА умерла и была похоронена под моей загрубевшей кожей, щетиной, грязными ногтями, под мозолями на ладонях, короткой стрижкой, дрянной одеждой и грубыми манерами. Да разве и могло быть иначе? В день я самостоятельно загружал и разгружал грузовик и даже мог поднять одновременно шесть ящиков молока! Ну разве у передовика производства могли появиться мысли о покупке румян? А сегодня мне пришлось даже подраться в очереди грузовиков, когда один пьяный грузчик полез вперед. Сгубила его бурная жестикуляция. Я решил, что он собирается въехать мне в морду, увернулся и тут же сам нанес удар. Все вышло автоматически, ведь я когда-то занимался фехтованием. Надо же, никогда в жизни не дрался! Может, становлюсь нормальным мужиком?!
С удовольствием рассказал о драке Лене, она округлила глаза и совсем не поняла радости по поводу того, что я кому-то врезал по роже. Она выходила замуж за интеллигентного мальчика, ведущего себя как герои романов, и я был именно таким, поскольку не знал, какими бывают настоящие мужчины. И вот теперь жене пришлось жить с неотесанным водилой.
— У меня в пятницу зарплата, хочешь, на выходных сходим в театр, а потом можем в ресторан? — Я решил исправить ситуацию, и у меня получилось, что неудивительно. Зная, что нужно женщине, несложно найти подходы.
— В какой? — Она тут же оживилась, забыв о происшествии.
Так вот мы и налаживали наш быт.
…Тяжелая и тупая работа затягивала. С утра пахота, вечером пиво и телевизор. Жизнь пустая, зато деньги приличные. Прошло не так много времени с момента трудоустройства, как я уже начал лихачить. Вписывался на скорости в любой поворот, удивляя даже водителей с большим стажем. И мне казалось, я справился с НЕЙ. ОНА перестала появляться, перестала говорить со мной. Отношения с Ленкой тоже налаживались. Какой-никакой секс на ночь глядя, чтобы расслабиться перед сном. Рестораны в дни зарплаты и аванса. А то и чаще. Дорогие подарки жене и маме. Отпуск в Сочи.
И, наконец… рождение сына.
Малыш заставил посмотреть на многое иначе. Мальчик появился неожиданно, а частые Ленкины задержки «на работе» во времена наших разладов заставляли меня задуматься о том, мой ли это ребенок… Однако сам отпрыск, названный Павлом, не сомневался в том, что его должны любить. Он орал по ночам и радовался, что подхожу я, пусть и с бутылочкой искусственной смеси, зато вожусь с ним дольше, чем замотанная матушка. Теперь, приходя с работы, я перестирывал все пеленки-распашонки, чепчики-носочки и готовил ужин. Мама научила меня всей женской работе. Я теперь полностью мог заменить ребенку мать, не мог только одного — родить сам.
* * *В этот день я выехал как обычно и, пока стоял на светофоре, глазел по сторонам. У перехода открывается новый магазин женской одежды. В стеклянной витрине красовались манекены с красными ноготками,! модных париках, боже, а какие на них платья… Каждое просто шедевр! Их, поди, и не встретишь в продаже, только на витрине. Сердце заныло, захлестнул! эмоции. Да так сильно, что забыл про дорогу и светофор. И это чуть не стоило мне жизни. Откуда-то сбоку на меня налетел грузовик… В те короткие секунды что мощная машина таранила мою, вся жизнь пролетела перед глазами. Мои секреты и короткие попытки быть собой, вечный страх разоблачения, одиночество, ложь… А зачем же я вообще жил? Чтобы так вечно скрываться???!!! Кажется, эта мысль привела меня в еще больший шок, чем сама авария.
Но что сейчас можно сделать? На целых два года я придушил ЕЁ, полагая, что сумел убить, а теперь ОНА едва не убила меня.
…Ничего страшного, к счастью, не случилось. Пара переломов, шок…
На работе не стали утомлять нравоучениями, спас маленький ребенок — решили, что молодой папаша просто не высыпается, выписали материальную помощь плюс отпуск за свой счет. Я занялся ремонтом в квартире: клеил обои, белил потолки… заодно сооружая для НЕЕ тайник. Хорошо, что старые кирпичные дома — это вам не новые панельные коробки. В «сталинском» доме организовать убежище можно всегда, и я сделал его у входа в кладовку, где деревяшки собраны намертво, обшиты оргалитом, а верхняя поперечная планка с секретом, я даже вставил в отверстие фальшивый шуруп. Если его вынуть и подцепить доску спицей, дверца открывалась. Здесь матерый шоферюга будет хранить свои «маленькие» женские секреты…
Хотя нет… Уже не шоферюга. Внезапно я понял, что боюсь садиться за руль, авария оказалась слишком сильным стрессом. Не хочу умирать! Не могу погибнуть, так и не пожив по-человечески, полной жизнью, став тем, кем должно, это же все равно что не рождаться! И я вернулся инженером на завод.
Мужские секреты женской красоты
Штирлиц шел по Берлину. Что-то его определенно выдавало: то ли сдвинутая набекрень буденовка, то ли волочащийся по земле парашют.
Жизнь идёт, мелькают будни. В столе больше не лежит пилочка для ногтей, но продолжаю пользоваться ею дома, когда никто не видит. У меня сошли мозоли, и руки вновь стали аристократически нежными и белыми, почти женскими, и хотя я не могу дать свободу СВОЕЙ СУТИ, но душить ЕЁ нет смысла, да и, как выяснилось, опасно. Втихаря от жены делаю заначки и, покупая женские вещи, прячу в потайной шкафчик. Вдоволь насладиться ими можно или зимой, когда Ленка ездит с Павлом на зимние каникулы в какой-нибудь санаторий кататься на лыжах, или летом, когда они уезжают на дачу с моими родными. К счастью, «ребенку нужен свежий воздух», но меня не особо дергают, там достаточно нянек, и я могу наслаждаться «свежим воздухом» своей свободы.
