Куриный бульон для души. Не могу поверить, что это сделала моя кошка! 101 история об удивительных выходках любимых питомцев - Дженнифер Кваша
Перед полетом я усыпила Пич и засунула ее в поясную сумку. Учитывая то обстоятельство, что я в это время находилась на пятом месяце беременности, живот получился внушительным. Наш сын Аарон с большим удовольствием рассказывал всем попутчикам, что у мамы под рубашкой сидит котенок. Те понимающе улыбались. И только когда самолет делал круг, заходя на посадку в аэропорту СкайХарбор, и проснувшаяся Пич громко мяукнула, пассажиры поняли, что Аарон говорил правду.
Пич прекрасно поладила с другими нашими кошками, став всеобщей любимицей. Шли месяцы, и она по-прежнему при каждом удобном случае удобно устраивалась на моем растущем животе. У меня вошло в привычку разговаривать с ней, делиться радостями и печалями. Кошка, в свою очередь, пристально смотрела прямо мне в глаза и, кажется, понимала все на свете. Когда до родов оставалось несколько дней, Пич лично проверила пеленальный столик, люльку, кроватку и автокресло.
Я провела в больнице три дня – роды были сложными, пришлось делать экстренное кесарево сечение. Наконец, я вошла в дом с малышом Сэмом на руках, и Пич бросилась ко мне с объятьями. Она заглянула мне в глаза и заморгала от любви, а затем подошла к Сэму и положила лапу ему на живот. При этом она продолжала удерживать меня взглядом, будто говорила: «Ради тебя я буду защищать и его».
Так она и поступала.
Однажды, когда Сэму было шесть недель, Пич разбудила меня настойчивым мяуканьем. Она даже ударила меня несколько раз по лицу. Сэм лежал в своей кроватке и дышал с большим трудом. В ту же ночь его срочно госпитализировали, а к нам для утешения прислали капеллана.
Целых две недели наш сын боролся за жизнь. Врачи диагностировали у него тяжелый респираторно-синцитиальный вирус, который мог бы оказаться смертельным, промедли мы еще хоть немного. Так Пич спасла нашего младшего сына.
В следующий раз она разбудила меня, когда в розетке произошло короткое замыкание. Кухня немедленно наполнилась дымом. Майк с трудом отыскал неисправную розетку и нейтрализовал загоревшийся внутри нее изоляционный материал. Так Пич Персик спасла нашу семью.
Спустя восемь лет, после перенесенной операции на открытом сердце, к нам переехала моя сестра Рози. Ее легкие были наполнены жидкостью, и она боялась дышать. Пич не отходила от нее ни на шаг.
– Она как будто знает, что нужна мне, – удивлялась Рози.
Еще через год сестра умерла. Теперь Пич проводила дни напролет у меня на коленях: я плакала, а она смотрела мне в глаза.
Когда я страдала от мигрени, кошка клала свои большие лапы мне на голову и оставалась со мной, пока боль не утихала. Пока дети были маленькими, она тоже была рядом: наблюдала, утешала, защищала, настойчивым мяуканьем сообщала, когда что‐то было не так.
Пич прожила с нами восемнадцать лет. Я до сих пор считаю, что в тот дождливый день мы получили лучший подарок на свете.
А что, если бы мы не услышали ее?
Патти Уэйд Зинт
Только хорошее
Кошки самим своим существованием опровергают утверждение, что все на свете создано для человека.
ПОЛ ГРЕЙ
– Может, вернешься в дом за кошкой? А я пока загружу машину и пристегну детей.
Дотти кивнула.
Спустя пятнадцать минут я почувствовал, как волна раздражения поднимается к моим щекам. Почему их до сих пор нет? У детей начинались двухнедельные каникулы, и сейчас нам предстояло долгое путешествие до Лонгбоут-Ки на западном побережье Флориды. Там мы должны были встретиться за ужином с друзьями.
Я поерзал на водительском сиденье, но с места не двинулся. Оставить детей одних в машине я не мог, а расстегивать их и вести обратно в дом не хотелось. Поэтому я выразил все свои эмоции в долгом автомобильном гудке.
Когда Дотти, наконец, появилась, я уже собирался было разразиться обличительной речью, но потом заметил, что руки ее пусты, а в глазах стоят слезы.
– Я не могу найти кошку, – пожаловалась она. – Возможно, она выбежала, когда мы открыли дверь.
– Сомневаюсь. Она – домашняя кошка и никогда раньше не выходила на улицу. Останься с детьми, а я поищу ее.
– Я все обыскала, – всхлипнула Дотти. – Ее нигде нет.
Я пожал плечами:
– Мы найдем ее. Посмотрю на дом свежим взглядом.
Наша кошка исчезала и раньше, но обычно мы быстро находили ее. Думаю, она пряталась понарошку, потому что при этом черное пятно на ее мордочке удлинялось, а щеки раздувались в улыбке. По крайней мере, мне так казалось.
Не знаю, так ли все было на этот раз. Собирая вещи, мы сильно шумели. В доме царил хаос, и кошка, зная, что на горизонте маячит ненавистная переноска, вполне могла спрятаться по-настоящему. В этом случае ее будет очень трудно найти. Жена ни за что не уедет без нее. По правде говоря, я бы тоже этого не сделал.
Я проверил все укромные места: за холодильником, за стиральной машиной и сушилкой, а также на полках в детской. Кошка как сквозь землю провалилась. Дотти привела детей обратно в дом и теперь сидела с ними за кухонным столом, играя в «CandyLand».
Я заверил их, хотя и без особой уверенности, что скоро найду кошку, и снова принялся обыскивать комнату за комнатой. Я проверил под кроватями, в шкафах, за диваном в гостиной, в туалетах и в душевой. Потом сел на диван в гостиной и закрыл лицо руками. Я вспомнил, как эта упрямая кошка вошла в нашу семью. Возможно, подумал я, мне следовало оставить ее там, где она была.
* * *
В разгар Вьетнамской войны я окончил ординатуру по педиатрии. Следующие два года мне предстояло провести в вооруженных силах: сначала – в тренировочном лагере в Вичито-Фоллс, штат Техас, затем – на военно-воздушной базе Кеслер в Билокси, штат Миссисипи. В тренировочный лагерь вместе со мной приехала моя семья.
У меня было всего три дня настоящих полевых тренировок в долине Ред-Ривер, в условиях невыносимой жары. Ближе к вечеру я возвращался в мотель почти без сил, и мы с Дотти и маленьким сыном шли ужинать.
Однажды Дотти попросила меня спуститься вниз и наполнить льдом ведерко. Во дворе я услышал слабое мяуканье. В кустах на краю парковки сидела маленькая белая кошка с черным пятном на мордочке. Было видно, что она напугана, однако это не помешало ей вылезти из кустов и потереться о мою ногу.
