История от зверушек - Татьяна Андросова
Первое впечатление — верное. Алиса, действительно, оказалась очень ласковым доброжелательным существом. Любила всех. Даже моего первого мужа, за которого я вышла замуж на первом курсе института, и развелась на третьем, который мог её пнуть, или выкинуть за шкирку из кресла, чтобы занять её место. Она в удивлении округляла и без того огромные голубые глаза:
— Я же тебя так люблю, отчего же ты меня не любишь?
На этой почве (безграничной любвеобильности) она рано «загуляла» — месяцев в семь-восемь.
В наследство от Симы Алисе достался её жених Портос — котята рождались чёрные. Но свои материнские качества она не успевала толком проявить. То есть, котят Алиса, конечно, кормила, но им не успевало исполниться и двух месяцев, как она снова рвалась на «гульки». При этом она так орала басом (и у Алисы, и у Симы были немелодичные голоса, скорее скрипучие, наверное, у сиамчат, у всех такие), что мы, вспоминая жену Атосика, тоже готовы были «лезть на стенку», и не могли Алисе отказать — открывали дверь на улицу. Пару раз, летом, засунули под отрезвляющий душ. После этого Алиса на некоторое время «заткнулась», чтобы вылизаться, потом всё началось по новой. В общем она была ласковой, любвеобильной и плодовитой. За любовь и погибла — не вернулась с одного из свиданий.
История повторилась. От Алисы остался двухнедельный котенок, чёрненький, гладенький, благо опыт выращивания котят у нас был — пипетка, ватка, детская смесь.
Вырос он в красивого черного кота Остапа, (названного, конечно, в честь Остапа Бендера), а попросту Осю (Ося и киса в одном лице). Очень умного. Он сам научился, по нашему примеру, ходить не в кошачий туалет (кюветка для проявления фотографий с нарезанной бумагой), а прямо в унитаз. Только что не научился смывать за собой.
Ося и Кися в одном лице
В последствии Ося отплатил нам чёрной неблагодарностью. В связи с тем, что все наши кошки пропадали на улице, я сказала, что Ося на улицу ходить не будет, сама ему буду кошек водить.
Папа от него млел, всегда оправдывал, и давал ему пососать мочку своего уха вместо соски. Так как Ося — сирота. Ося захлебывался слюнями от такой щедрости.
В первый раз он действительно «подженился» дома. Не помню, кто нам сосватал загулявшую полосатую кошечку, с её хозяевами мы потом дружили. Невеста сразу пришла к нам домой. И, видимо, познав любовь, Осе захотелось большего, но на улицу же он не выходил!
Летом были попытки погулять вместе со мной и недавно родившимся у меня сыном. Коляска стояла под окнами, я сидела рядом на стульчике, Ося — на подоконнике, иногда решался спрыгнуть на землю и походить вокруг нас. Однажды, он чего-то очень испугался и влез на дерево. Снимали всей семьей при помощи стула и швабры.
Кошек Осечке, по всей видимости, не хватало, поэтому характерец у него стал тот ещё. Первый звоночек был, когда он сильно покушал маму. В прямом смысле. Она даже к врачу ходила. Вместо того чтобы дать коту по морде или хотя бы провести политзанятие, папа его оправдал — «это мать на меня не так сказала!» В итоге мама стала кота бояться. Я, за попытки нападения на меня — бить, чем под руку попадется. Детским горшком, например. Ну, как бить? — Иногда, «сбивала в полете», чтобы понял, что я не беззащитна, и не боюсь. Но, когда мама надолго уехала на Дальний Восток, где сильно заболела её сестра, чтобы вытащить её с того света (к счастью, удалось), Осе не на кого стало выплескивать свою неудовлетворенную энергию, и он показал себя во всей красе.
Когда мы с сыном на руках, по дороге из ванной, играли в игру, кто громче крикнет, Ося кинулся на нас и сильно порвал меня. И даже малышу немного досталось. Папа Осечку еле от меня отодрал, но продолжал его оправдывать, типа это он ребенка защищал, потому что я на сына кричала. Мне тут же стали понятны страхи мамы. Естественной реакцией отца моего ребёнка, второго, актуального и горячо любимого мужа, было Осю тут же показательно расстрелять (и это реакция человека, который вырос с кошками!). Но папа был категорически против. На моё предложение приучить кота гулять, или пристроить его в столовую у себя на работе, где ему было бы тепло, светло, сытно и виделись бы каждый день(!), папа почему-то обиделся и отвез его в холодный гараж (дело было зимой), в темноту, к крысам, и два раза в день ездил его навещать, отпрашиваясь с работы. Потом, через неделю, папа наконец понял, что Осе там страшно, и вернул его обратно. Ося стал жить исключительно в комнате бабушки, выходя под конвоем в туалет. В итоге он слегка покушал бабушку. Ну, я бы на Осином месте, тут тоже озверела бы — ходил везде, ухо давали пососать, и вдруг холодный гараж с крысами и бензином, а потом «твой дом — тюрьма»! В общем, чрезмерная доброта в воспитании кого бы то ни было — совсем не доброта. Воспитуемого всё-таки надо учить правилам совместного проживания.
В итоге не сразу, но всё закончилось хорошо. Мы подарили Осю моим бывшим одноклассникам — близнецам, мечтавшим о чёрном коте. Сначала Ося пИсал им на коврик между кроватями, и они его за это не только не прибили, но даже не выгнали! А потом он привык к улице, и ходил с их отцом на рыбалку. И прожил долгую полноценную кошачью жизнь.
Начались девяностые.
Юта и другие
После Осиных «подвигов» у меня распухли руки так, что я не могла удержать сына при посадке на горшок, и мы на несколько дней поехали «зализывать раны» к родителям мужа. Тогда свёкр со свекровью и мужниным дедушкой жили в центре, в бывшем купеческом доме с двумя балконами. Через кухонный балкон к ним с крыши ходили одновременно не менее пяти котов и кошек.
Ну, как ходили? Приходил покушать и отдохнуть большой пушистый кот Пупа Азизбеков, друг
