Наталия Криволапчук - Собака, которая любит
Словом, тут все упирается не только и не столько в дотошный анализ ситуации, сколько в определение эффективности поведения. И выбор конкретного стереотипа обеспечивается за счет определенных критериев.
Разные варианты поведения реализуются стандартными программами стереотипного уровня, но выбрать из них правильную помогает уже следующий уровень Модели — критериальный. Тут формируются общие правила распознавания ситуаций и адекватного поведения, причем совершенно не обязательно, чтобы правила эти имели явный и строго определенный характер. Неписаных и не сказанных словами законов и в нашей-то жизни предостаточно, а что уж говорить о зверях!
Критерии и правила выстраиваются в систему, в которой становится ясным — что чему предпочесть в спорных случаях. Надо ли собаке защищать хозяина от явно сильного противника или лучше самой уцелеть, вовремя ретировавшись? Подбирать ли в присутствии хозяина лакомый кусочек, который в одиночестве проглотился бы сам собой? А если подбирать — каковы шансы на то, что хозяин успеет подбежать и хлестнуть поводком за мерзкое поведение? Что, в конце концов, лучше сожрать и получить заслуженное возмездие или обойтись без кусочка, но и не прогневить хозяина?
Примерам несть числа, и отчетливо видно, как подвижна эта система критериев, насколько она зависит от конкретных обстоятельств. Собственно говоря, сама по себе степень жесткости системы приоритетов уже представляет собой важную характеристику личности. Могу ли я поступиться принципами? При некоторых условиях от ответа на этот вопрос может зависеть очень многое в моей жизни и в отношениях с людьми.
Кроме выбора вариантов стереотипного поведения в зависимости от реальной ситуации, критериальный уровень обеспечивает и построение недостающих блоков, либо связывающих воедино стереотипные «кирпичики», либо отвечающих каким-либо совсем уж нетривиальным обстоятельствам.
Между прочим, именно осознание правил жизни мы и называем умом. Есть замечательный афоризм, не помню теперь, кому принадлежащий: «Ум это искусство выбора собственных мыслей». Ну, чем не формулировка задач критериального уровня?!
Знавала я в прежние времена одну даму, приятную во всех отношениях, которой мало было ее превосходного университетского образования (может статься, впрочем, что она не сумела в свое время использовать университетские возможности на полную катушку). От нечего делать на работе, в годы пресловутого застоя, она выучила почти наизусть Большой Энциклопедический Словарь, периодически сообщая знакомым, до какой буквы добралась, и страшно гордилась тем, что ее можно было проверять в алфавитном порядке. Память-то у нее была фотографическая. Однако ни в каких творческих или интеллектуальных достижениях она замечена не была, да и мудростью житейской не отличалась.
Зато из телевизионного «Поля Чудес» с участием спасателей Министерства Чрезвычайных Ситуаций я узнала, и с немалым интересом, что небезызвестное «изделие 2» эти люди используют в двадцати пяти(!) различных функциях — в нем можно хранить спички, соль, порох и документы; в отсутствие оружия из него можно соорудить рогатку на мелкую дичь; им можно воспользоваться как кровоостанавливающим жгутом и т. д. и т. п. В этом изделии, служащем превосходным амортизатором, перевозят взрывчатые вещества. И это же изделие применяется в технических установках в качестве особо прочной и особо тонкой мембраны.
Скажите, вместе с кем вы предпочли бы оказаться на необитаемом острове — с моей запредельно эрудированной сослуживицей или с изобретательным спасателем?
То-то и оно! В повседневной нашей жизни важны не столько фактические знания, сколько умение их использовать — и стандартным, и нестандартным способом. Стало быть, дело вовсе не в количественных показателях Модели и даже не в сложности структурных связей — это все только лишь обеспечивает результативные взаимодействия с окружающим миром. Неплохо бы, конечно, чтобы и результат нас устраивал — и хозяина, и собаку… да только воззрения наши далеко не всегда совпадают!
Стоп, стоп! Что значит: «устраивает»? Ведь среди возможных и даже «хороших» по строго объективным критериям результатов могут быть те, которые нравятся и нам, и собакам больше или меньше, а также те, которые требуют для своей реализации серьезных трудов или сопряжены с риском… и т. д., и т. п. В состязание критериев могут вмешиваться и разного рода привходящие обстоятельства, попутные возможности или препятствия, присутствие других членов стаи и прочее.
В частности, одним из важнейших критериев, обусловливающих выбор варианта поведения, несомненно, является самооценка. Она настолько субъективна, что, бывает, крупный и сильный, но недостаточно решительный пес пасует перед напором моих миниатюрных фоксячьих девчонок. И кто посмеет сказать, что самооценка фоксов в этом случае завышена? Цель-то, безусловно, достигнута — противник, позабыв о своих претензиях, не чает убраться восвояси!
Словом, нам не обойтись без рассмотрения самого субъективного из уровней Модели, отражающего индивидуальное отношение субъекта к себе самому, к любым явлениям и событиям. Этот уровень пришлось назвать модальным, и вы легко поймете, о чем я говорю, если изучали в свое время английскую или, скажем, французскую грамматику: во многих языках выделяются так называемые модальные глаголы, которые как раз и обозначают не бесстрастные поступки, а показывают отношение субъекта к действию («хочу — не хочу», «должен — не должен») и вероятностные оценки («вроде бы, и могу, да вдруг не справлюсь»). А поскольку именно модальный уровень больше всех прочих связан с эмоциональным состоянием субъекта, то иное его название так и звучит эмоциональный уровень.
Его роль в поведении совершенно особая. Важнейшее свойство эмоционально-модального уровня — неразрывное сочетание формализуемых и не формализуемых факторов. Хрупкая женщина, обратившая в бегство грабителя, может объяснять свою победу множеством самых разных причин, и в любом случае будет права. «Со страху!» — скажет одна. «Не выношу наглости», — заявит другая. «Да сама не знаю, что это на меня нашло», — смущенно признается третья.
Эмоции менее всего логичны, а механизмы формирования и использования информации этого рода (грех говорить так о чувствах, но что уж поделаешь!) строятся на чисто ассоциативной основе. Это, между прочим, дает и определенные преимущества перед логическим анализом — я имею в виду возможность учета любого числа факторов и скорость соответствующих мыслительных процессов. Именно этот механизм, благодарение Господу, срабатывает в экстремальных ситуациях, когда нам и поразмыслить-то некогда. Однако он же приводит и к тому, что мы действуем очертя голову даже в тех случаях, когда здравый смысл был бы совсем не лишним.
Эмоции способны, чего доброго, начисто опрокинуть всю систему разумных, тщательно выверенных критериев, сто раз оправдавших себя при подобных обстоятельствах, и этот бунт эмоционального уровня называется в психологии стрессом. При стрессе, сами знаете, поведение (что собачье, что человеческое) становится порой совершенно непредсказуемым и для самого несчастного, и — в особенности! — для тех, кто его окружает, поскольку они могут и вовсе не подозревать о стрессе и не оценивать его силы. Поэтому при анализе поведения столь важна оценка силы эмоционального отклика на конкретные события.
К счастью, существуют и факторы, снижающие силу стресса. Это не только самооценка, но и присутствие надежного партнера, способного вмешаться в ситуацию и снизить угрозу или помочь удовлетворению первоочередных потребностей. Так срабатывает связь эмоционального уровня со следующим по иерархии Модели — социальным уровнем, отражающим общую, типовую структуру взаимоотношений существа с обществом.
Есть в Модели и шестой уровень, который тоже активно влияет на всю психическую деятельность и собаки, и человека. Он определяет собой способы познания окружающего мира — не просто механизмы сбора информации, а общую методологию, сочетающую в себе анализ и интуицию, логику и ассоциации, которые, как мы с вами видели, служат инструментом формирования самой Модели. Этот уровень мы называем методологическим, или познавательным. Принято думать, будто у человека он отвечает за интуитивные прозрения, которые в психологии называются инсайтом. Но практика собачьей психологии убедила меня в том, что у собак ему больше соответствует методология логической обработки информации.
Не надо и требовать ни от одного живого существа, чтобы его Модель включала в себя ненужную ему информацию. Вспомните завет великого сыщика Шерлока Холмса — не загромождать свой «чердак» хламом, а хранить там только необходимые сведения, но зато — в идеальном порядке. Другое дело — как определить ценность этой информации. И все же настаиваю: некая универсальная полнота Модели — вещь чисто иллюзорная. Оговорюсь лишь в одном. Страсть к чистому познанию — это тоже своего рода прагматика, направленная на удовлетворение насущной потребности индивидуума.
