Борис Рябинин - Твой друг. Сборник. Выпуск 2

— Ищи, ищи, Арно! След!

Выходя к дороге, Арно задержался: здесь был густой околок смешанного леса, на земле валялась сломанная ветка. Она-то и привлекла его внимание. Арно долго нюхал ее, подковыривал носом, потом вопросительно посмотрел на проводника.

Пограничники нашли место, где она была сломлена: на березе, высоко — с земли не достать. Однако сломили ее, видимо, рукой, иначе пес не стал бы нюхать… Но какого же роста был шедший здесь неизвестный? Гигант двух с половиной метров?

— След, Арно, след!

Арно пошел не слишком уверенно, но пошел.

Следа вроде бы нет, а собака идет…

Арно привел пограничников в ближайшую деревню, к заставе, а там потянул к одной избе.

В избе оказался целый ночлежный дом — люди спали на кроватях, на нарах, на полу. Оказалось, в деревню недавно прибыл тракторный отряд, помещение для него не успели приготовить и временно всех прибывших разместили в крестьянской избе.

Ослабив поводок, проводник пустил Арно вперед, тот стал поочередно обнюхивать всех находившихся в комнате. Дошел до одного, лежавшего под одеялом, укрывшись с головой, и принялся яростно лаять. Тот вскочил, испуганно отгораживаясь рукой от собаки (как будто это могло его защитить!).

Стали выяснять.

— Да он никуда не выходил всю ночь, с нами приехал, — вступились товарищи. — Свой, мы же его знаем хорошо!…

Проверили документы. Навели справки по телефону. Все точно. Совпадает. Действительно свой, тракторист, хороший работник. Арно зря бросил тень на человека. Впрочем, и пес перестал лаять на него, как только тот оставил постель. Арно интересовался именно постелью. Пес громко обнюхивал ее, подтыкал носом одеяло, затем стянул его на пол и опять залился звонким лаем.

Поняли: подозрительное одеяло. Пес облаивал его.

— Одеяло ваше?

— Нет, ночью свежо показалось, я его взял с соседней койки…

Соседняя койка была пуста.

— Еще кто-нибудь ночевал тут у вас?

— Женщина…

— Женщина? Где она?

— Ушла, когда светать начало.

— Пошли искать женщину!

Вероятно, это ее запах присутствовал на одеяле, по ее следу и шел Арно. Что за женщина, откуда, никто не знал. Пришла, ушла. Мало ли!

Но при чем тут женщина? Женская нога не переступала границу. Следы были мужские, и шел очень тяжелый человек, уж никак не представитель «слабого пола»… Ну и что? На границе случается всякое, а след с самого начала показался неестественным. Что-то намудрили тут те, кто хотел обмануть пограничников.

Местные жители видели женщину, садилась в автобус. Протелефонировали куда надо — задерживать всех женщин, которые будут выходить на конечной остановке. Сами на машину — и туда.

Около десятка женщин уже ждали. По запаху Арно должен был опознать ту, за которой гнался, разумеется, если она еще тут…

Тут! Ух, как он взъярился, еле оттащили. Скромная, в платочке. И не подумаешь! Однако не сдается, отказывается от всего. А улик-то никаких, только собака…

На руке задержанной заметили пятна, какие оставляет свежая душистая клейковина, которую выделяют первые хрупкие побеги (дело происходило весной). Держала листья или хваталась за ветки? И тут осенило: э-э, да вот же он «гигант», сломивший ветку. След был двойной, двух человек, но шел по земле один, а другой «ехал» на нем. Мужчина нес на плечах женщину. Шли чащей, ветки хлестали по лицу, оберегая его, она хваталась за них, отводила, а одну сломила невзначай и бросила. Именно по ветке Арно и нашел ее, точнее, сперва одеяло, затем ее саму… Сломанная березовая веточка позволила собаке не упустить нарушителя!

А тот, который нес? Он тоже не ушел далеко. После нашли и специальную обувь, что была надета у него на ногах и с помощью которой был проложен ухищренный след — задом наперед…

… Он лежал и смотрел. Там, за полосой свежевспаханной земли — контрольной полосой, лежала чужая, незнакомая страна… Нет, он считал, что знает ее! Недаром столько готовился к этому шагу — переходу через границу. Он изучил историю, государственное устройство, обычаи, хорошо владел русским языком, настолько хорошо, что никакой русский не заподозрит.

Он лежал и смотрел. За полосой шла обычная жизнь: сменялись наряды, солдаты в камуфлированных накидках уходили с собаками в дозор, иногда доносились звуки — пение петуха в ближней деревне, мычание коров, сигнал автомобиля, порой выстрелы — пограничники тренировались на стрельбище. Он наблюдал уже много дней, наблюдал упорно, тщательно, чтобы найти в этой размеренной мирной жизни маленькую щелочку и в нее проскользнуть…

И он — матерый шпион и разведчик, как говорится, собаку съевший на своем ремесле, — проскользнул. Как обычно — ночью. Тьма — его всегдашний союзник. В темноте может не увидеть даже самый бдительный часовой, в темноте легко раствориться, исчезнуть, не оставив никаких следов.

Нет, следы, конечно, остались — на контрольной полосе (потому она и контрольная, даже воробей оставляет на ней признаки своего пребывания); но дальше — ни-ни, как будто нарушитель ушел в землю или растаял в воздухе. Рассчитано было все: погода стояла жаркая, сушь, трава выгорела, земля как утрамбованная, может пройти слон — потом хоть в лупу разглядывай, не отыщешь.

Главное теперь — быть незаметным, не выделяться ничем, не привлекать ничьего внимания. Одет он неброско. Не очень аккуратно подстрижен, не слишком тщательно побрит. Попробуй под этой маской разгляди его настоящее лицо. Только в глубине холодных голубых глаз запряталось свое, настораживающее…

Жарко. Солнце печет. Хочется пить. Соображая, как ему скорее исчезнуть из этого поселка, он увидел сатураторную стойку, укрывшуюся под парусиновым тентом продуктового магазина, и направился к ней. Стаканчик свежей воды с сиропом не повредит. А потом — поминай, как звали!

Зашипела прохладная, рассыпающая брызги струя. Толстая немолодая тетка в белом халате протянула стакан:

— Пейте на здоровье, теплынь-то… — И утерлась уголком головного, тоже белого, платка.

Рядом вырос мальчуган. Вихрастый, беловолосый, с прыщиком на носу. Тоже протянул медяк. Покосился на пьющего. В глазах вдруг промелькнуло любопытство. Зырк — на лицо, на руки со стаканом, в миг обшарил взглядом всего; пока наполнялся стакан — проделал это несколько раз.

Мужчина допил, поставил стакан и зашагал прочь; мальчишка пить не стал. Продавщица хотела помыть стакан — он не дал, рукой задержал в воздухе ее руку, потом, оглядываясь на уходящего (тот был уже далеко, не видел их), что-то быстро зашептал ей на ухо, затем кинулся в магазин (там имелся телефон), а она, враз посерьезнев, опасливо косясь на непомытый стакан, ждала… Может, зря? Придумывает парнишка?

Когда прибыли с заставы, от неизвестного, разумеется, и духу не осталось. Стакан стоял нетронутый. Парнишка с торжествующим видом показывал:

— Вот…

— Никто не прикасался?

— Нет, нет, — поспешила заверить продавщица.

— Почему он показался тебе подозрительным?

— Ногти у него…

— Что, ногти?

— Ну ногти… не такие… блестят, намазаны чем-то…

Ясно: маникюр. Мальчишка своими острыми глазами заметил то, чему не придал никакого значения тот, кто предусмотрел все…

Он не предвидел еще одного: даже дети у нас способны разоблачить чужого, даже дети борются с врагами своей страны. Борется весь народ, не только пограничники.

Стакан дали понюхать Арно. И — в погоню!

Поймали!

Популярность Арно началась, казалось бы, с незначительного случая. Вместе с проводником они возвращались из города — ездили выступать перед пионерами. Проводник рассказывал о своей работе, потом показывал, как работает Арно. Ребята были в восторге.

Когда вышли из автобуса, проводник вспомнил, что хотел кое-что купить. Направились к магазину.

Мимо шел какой-то невзрачный прохожий, рядом с ним семенила такая же неприметная и безобидная с виду черненькая собачонка.

Что вдруг сделалось с Арно! Никогда прежде не обижал маленьких собак, даже, казалось, не замечал их; и вообще зря не трогал никого…

Я не раз наблюдал эту особую, присущую только пограничным собакам степенность поведения, некое сознание собственного достоинства, что ли. Ощущение большой силы исходит от них. Зря не залает, не огрызнется, не засуетится, полна сдержанности, ума и, я бы сказал, какой-то сосредоточенности, выполняет команды по движению век проводника, читает его взгляд — такова пограничная собака, помощник бойца.

А тут Арно внезапно взъярился, набросился на несчастную, принялся ее трепать. Еле отняли. Но за те несколько секунд, которые она была у него в пасти, успел спустить с нее шкуру, изорвал в клочья; однако странно — крови не виднелось ни единой капельки, и собачонка, вроде, живехонька, только перепугалась страшно. Хозяин подхватил ее на руки и пустился было наутек, но его задержали, осмотрели собаку, и что же?