Дженни Смедли - Верные друзья. Собаки, которые всегда возвращаются
Она, казалось, знала, где находятся двери в сад (а у нас их было три), и любила те же игрушки, что и Эйс, – я была не в силах их выкинуть. Хотя мы знали, что имеем дело с Эйс, она, разумеется, была щенком, а щенкам нужно почувствовать себя в безопасности в своей новой компании и обстановке, прежде чем их можно будет оставлять одних. Жестоко было бы оторвать их от семьи, запереть в одиночку в незнакомом помещении и при этом ожидать, что они будут счастливы и спокойны, даже если речь идет о собаке, которая уже знает вас.
Нам следовало учитывать, что не все ее воспоминания сохранились в памяти при нынешнем воплощении, что ей по-прежнему требовалась наша помощь, прежде чем она вырастет и станет счастливой, уравновешенной взрослой собакой. Это очень важный вопрос, на котором могут споткнуться даже те, кто искренне любит животных. Воспитание животных, которые вверяют нам свою жизнь, было и остается нашей обязанностью. С нами рядом оказались особенные маленькие души, которые полагаются на нас как на основной фактор собственного развития. Вот почему непростительно вести себя так, чтобы животное тебя боялось. Поступать так – значит чинить препоны их душам, идущим своим путем, и это чревато тем, что им, возможно, придется возвращаться больше, чем необходимо на самом деле. В случае с Эйс, которая решила вернуться к нам, данный вопрос имел вдвое большее значение. Жизнь ее до встречи с нами была настолько сложной, что мы чувствовали себя обязанными проследить, чтобы на этот раз количество травм оказалось минимальным.
Прежде мы традиционно с самого начала оставляли собак спать одних, чтобы не «испортить» их характер. Именно так поступает большинство людей, но я хотела, чтобы Кей-Си провела ночь рядом с нами, потому что чувствовала: если мы так поступим, у нас не будет никаких проблем. Так что мы поставили ее кроватку сбоку от своей, с той стороны, где спала я и где спала последние месяцы своей жизни наша Эйс. В ту ночь я лежала и смотрела на этот маленький черный комочек, а она смотрела на меня. Впервые за несколько месяцев я ощутила умиротворение. Когда мы выключили свет, я протянула руку вниз, в темноту, и вместо ужасной пустоты, которую я находила там последнее время, нащупала мягкую курчавую шерстку и теплый язычок.
Впервые за несколько месяцев у меня не защипало от слез глаза и я не закрыла их, мучая себя раздумьями о том, где Эйс и все ли с ней хорошо. Я знала, что с ней все хорошо. Я улыбнулась себе и попыталась представить, как пройдет эта ночь. Почувствует ли малышка себя в безопасности, как мне шептал инстинкт, суждено ли нам провести бессонную и тревожную ночь? Я услышала, как Кей-Си сладко зевнула, поудобнее устроилась под моей рукой и глубоко вздохнула, словно отвечая на мой вопрос.
Мы не услышали от нее ни звука до самого рассвета, когда, само собой, она попросилась наружу. Не прошло и нескольких дней, а она так привыкла к своей кроватке и та стала для нее такой родной и привычной, что смена спального места в этой же кроватке, но на первом этаже, прошла абсолютно безболезненно. Да, конечно, то, что она ранее жила в этом доме в воплощении Эйс, тоже не могло не оказать своего положительного действия. Кей-Си прекрасно относилась и к Тони, и к Филиппу, когда он приезжал навестить нас; она с самого начала была с ними так же мила, как и со мной.
В первый раз, когда мы решили оставить ее дома одну, я сказала ей: «Мы идем за покупками». Она перевела взгляд с одного из нас на другого, а затем направилась к своей кроватке под столом и уселась на нее. Мы были поражены. Точно так же поступала Эйс, и это был один из способов, каким она обосновывала свой выбор. Я решилась на следующий шаг и спросила ее, как раньше спрашивала Эйс: «Кей-Си хочет сходить в туалет, прежде чем мы пойдем за покупками?» Она, казалось, поразмыслила над моим вопросом пару секунд, затем зевнула и улеглась. Вот оно. С самого первого дня она, точь-в-точь как Эйс, непременно сообщала нам, не хочет ли она выйти и облегчиться, прежде чем мы запрем ее в доме. Ошибок она не допускала никогда.
Вскоре мы обнаружили, что у нашей заново родившейся собаки есть и другой талант. Она могла «считывать» качество жизненной энергии людей. Когда в доме появлялся новый человек, ее поведение резко менялось: Кей-Си отходила назад и ни на что не реагировала, пока хорошенько не изучала этого человека.
В эти мгновения как раз и создавалось ощущение, что она считывает энергию, потому что ей удавалось выбирать тех людей, которых она знала прежде, и приветствовать их как старых друзей, тогда как к людям, с которыми Эйс не была знакома, она относилась крайне подозрительно. Не думаю, что она на самом деле узнавала людей по внешнему виду, потому что воспоминания о прошлом воплощении, безусловно, имели раздробленный характер. Дело было и не в запахе, по которому собаки традиционно узнают людей, потому что она всегда останавливалась в паре ярдов от них, проводя свой «экзамен», и не предпринимала попыток обнюхать. Я думаю, она «вычисляла» их энергию и трактовала результаты как что-то знакомое или же незнакомое.
Раньше я полагала, что после смерти наши души блуждают где-то, не в состоянии общаться или взаимодействовать с этим миром. Постепенно через осознание своего опыта прежних жизней я пришла к выводу, что обратно в физический мир возвращаются не только люди, но и собаки, а также, разумеется, кошки, лошади и другие животные. Как бы то ни было, но теперь мне предстояло усвоить совершенно новый урок на тему реинкарнации. Я считала, что существовать можно либо в виде духа, либо в виде физической сущности, вот и все. Так что, пусть это и печально, на данном этапе моей жизни, когда Эйс, кажется, вернулась на земной план существования и стала Кей-Си, она не могла одновременно существовать в виде «души», следовательно, я утратила контакт с ее сущностью. Потому что каждый раз, когда мы «эволюционируем» в другое тело, мы слегка меняемся, иначе в этом не было бы особого смысла, вот и Кей-Си не была точно той же собакой, которую я потеряла. Но затем я вспомнила, как Клаудия сказала мне, что Эйс – «искра моей души», так что, надо понимать, связь между нами никуда не исчезла.
Я спрашивала людей, читала книги и выяснила, что мы на самом деле сохраняем часть самих себя в виде духа. Иными словами, в то время как часть нас, когда возникает необходимость, возвращается сюда, чтобы получить новый жизненный опыт в новой оболочке, наша вечноживущая искра не покидает духовный мир, извлекая уроки из наблюдения за развитием наших разумов и тел. Это, к счастью, означало, что я по-прежнему могла общаться с ядром сущности моей Эйс, с ее духом, несмотря на то, что земная часть ее души теперь была заключена в новое тело. Это очень радовало, потому что я не хотела утратить связи с ее личностью, помогая ее душе получать жизненный опыт в новом теле. Вскоре произошел случай, который подтвердил эти мои мысли и факт того, что в новом воплощении личность совершенствуется, становясь более целостной и гармоничной.
Эйс всегда боялась грома (и фейерверков), но, хвала небесам, когда она пришла к нам в воплощении Кей-Си, данного страха у нее больше не было. Было приятно знать, что ей уже не надо жить с этой фобией. Как-то ночью началась буря. Меня разбудили раскаты грома и вспышки молнии, в голове пронеслось: «Кей-Си нормально переносит бури, но эта уж больно сильная. Надеюсь, с ней все в порядке». Не успела я подумать об этом, как Кей-Си запрыгнула на кровать, обнюхала мое лицо, крутнулась пару раз и легла между мной и Тони. Я почти спала и нашла в себе силы лишь для того, чтобы отметить: как странно, она пробралась в спальню через две двери. Но, судя по всему, с ней все было хорошо, так что я вновь погрузилась в сон.
Разумеется, утром Кей-Си в спальне не было; она лежала в своей кроватке на кухне, от нас ее отделяли две закрытые двери. Значит, это дух Эйс приходил ко мне сказать, что больше не боится. Аналогичная история произошла вскоре после нашего переезда в новый дом с садом площадью в акр (0,4 га). Я, в свойственной мне манере, переживала, сможет ли дух Эйс найти нас теперь, когда мы сменили место жительства. И вот как-то ночью на кровать прыгнула собака. На этот раз она обнюхала лицо Тони, затем улеглась. Он смутно припоминает, что одеяло сползло с его ног, когда собака устраивалась поудобнее, но несколько мгновений спустя он протянул руку в ту сторону и ничего не обнаружил. Я уверена, что целью этого ее визита было сообщить нам, что она не потеряла нас из-за переезда и по-прежнему может приходить к нам, когда хочет.
Если вам никогда не приходилось испытывать подобного и вы не верите, что часть каждой души продолжает жить в виде духа, у вас вполне может возникнуть сомнение в том, что Кей-Си – это Эйс. Вы, возможно, сочтете, что все знаки были лишь совпадениями, что я выдаю желаемое за действительное. Если мне и нужно было какое-нибудь подтверждение того, что все, во что я верила, было правдой, то мое желание исполнилось. Несколько недель спустя со мной связалась дама по имени Джун-Эллени Лэйн. Она была художником-экстрасенсом. Прежде мы никогда не встречались, и она не знала, что у меня была собака, не говоря уже о том, что это была за собака. Она совершенно сбила меня с толку, сказав, что со мной ее попросил связаться дух собаки, которая была помесью лабрадора и немецкой овчарки (черного окраса). Такая помесь достаточно редка. Шансы того, что она могла угадать породы родителей Эйс с такой точностью, равны нулю. Но и это еще не все. В приложении к электронному сообщению она послала картинку, нарисовать которую для меня ее вдохновила эта собака. Трясущимися руками я открыла приложение, уже зная: то, что я увижу, может изменить мою жизнь. С черно-белого наброска на меня смотрела Кей-Си. Она была точной копией самой первой фотографии Кей-Си, сделанной нами. Едва ли Эйс могла бы сказать более внятно: «Смотри, вот так я сейчас выгляжу!»
