Владимир Свинцов - Без родословной, или жизнь и злоключения бездомной Шавки…
«Ну, не такие уж мы серые, колбасу и молоко пробовали. Прежняя хозяйка угощала. Вкусно. Очень вкусно. — И щенок, позабыв про незнакомую обстановку, принялся добросовестно поедать все, что ему было предложено. Да и время подоспело. — На старом месте, то бишь на родине, родственнички поди уже едят».
Колбаса оказалась вкуснее той — хозяйской. Да и новый хозяин не скупился. По этой причине живот у щенка скоро раздулся, как барабан, и, естественно, его понадобилось облегчить. Щенок закружился в поисках подходящего места, но везде были паласы и дорожки. Тогда он опять заскулил:
— Ой-ей! Ой-ей!
— Гроза! Гроза, — звал ласково щенка Толик. — Гроза! Грозочка! — и нежно гладил по шерстке.
Все это, конечно, приятно, но когда тебе поджимает… Тут уж не до нежностей, да и не до соблюдения приличий…
— Ой-ей! Ой-ей-ей-ей-ей!
Улучив момент, когда Толик чуть ослабил объятья, щенок поднатужился и… «Фу-ух!» — облегченно выдохнул.
Вот теперь можно снова полакомиться. Колбаски еще чуть-чуть влезет…
Непривычная пища расстроила желудок щенка, поэтому, несмотря на поспешные подтирания Толика, к вечеру палас в комнате мальчика был весь в некрасивых пятнах.
Именно это обстоятельство сразу же настроило мать Толика на отрицание нового члена семьи. Именно из-за этого она обрушила на щенка гнев свой, не обращая внимания на его грозное имя, и даже пребольно пнула. Толику досталось тоже. Все больше распаляясь, хозяйка была близка к печальному приговору, уже несколько раз произносились слова:
— Выкинь эту вонючку на лестничную площадку.
И, очевидно, даже при стойкости Толика это произошло бы, не приди с работы отец мальчика. Как истый глава семьи, он выслушал обе стороны, кинул оценивающий взгляд на щенка и задал вопрос сыну:
— Овчарка?
— Чистокровнейшая! — подтвердил Толик сквозь всхлипывания и доверчиво протянул свое сокровище отцу. — Посмотри сам.
Глава семьи ни черта не смыслил в собаках, но показать свою некомпетентность жене, на время примолкшей и с подозрением на него поглядывающей, не мог. Потому, напустив глубокомысленный вид, произнес:
— Похоже.
— Так тебе за десять рублей и поднесли на блюдечке, — возразила мать, но неуверенность уже слышалась в ее голосе, а главное, злость поутихла. — Хорошая собака тысячу стоит.
— Дело случая, — немного подумав, сказал отец. Цена его тоже смущала и сильно. — Какой-нибудь алкаш… Выпить захотелось… Спер у кого-нибудь щенка, — подыскивал он слова и лепил из них картину. — Тут уж не до настоящей цены. Того и гляди, хозяин нагрянет, да и выпить невтерпеж.
— Ну и что делать будем? — совсем уже не строго спросила мать.
— Оставим. Сторожем на даче будет… — вынес глава семьи свое решение.
— Ура-а-а! — закричал Толик, но радовался он преждевременно.
— А убирать кто будет за ней? А гулять выводить? — вновь повысила голос мать. — Кормить?!
— Я! Я! — с радостью согласился сын, не зная, что уже через несколько дней, эти, кажущиеся сейчас приятными, обязанности станут каторжными.
И, тем не менее, щенок был оставлен на новом месте, принят в семью, узаконено его имя — Гроза.
Спала Гроза в коридоре, на мягкой подстилке. Кормили ее от пуза. Гулять?… С прогулками дело обстояло хуже. Только в первое утро Толик безропотно поднялся с постели и вынес щенка во двор.
В этот же первый день он, прибежав из школы, решил показать свое бесценное приобретение одноклассникам. Грозу тискали по очереди и без очереди, рвали друг у друга из рук, гладили, заглядывали в пасть. Толика зауважали, пригласили играть. Такое случалось не часто, потому Толик отказаться не посмел и с головой ушел в игру. Гроза осталась во дворе одна. Она обнюхала землю вокруг себя и, изрядно помятая, чуть постанывая после недавних жарких ласк ребят, направилась куда глаза глядят и несут лапы. И неизвестно куда бы лапы ее занесли, если бы вдруг откуда ни возьмись вывернулся огромный пес, и Гроза, перевернувшись на спину, отчаянно завизжала от испуга:
— Ай-яй! Ай-яй!
Этот визг напомнил Толику о его обязанностях. Но и игра манила, звала. Что делать? Выход напрашивался сам собой: чтобы не потерять щенка, нужно отнести его домой. А гулять… Попозже, вот только сам поиграет немножко…
И Толик, стараясь не думать, что предает своего нового друга ради обычной игры, впихнул щенка в квартиру, запер дверь и облегченно вздохнул — теперь он был свободным человеком.
Среди безсобачьих ребят Толик, благодаря Грозе, поднялся на целую ступень, но те ребята, у которых имелись собаки, его не приняли. Ребята эти выделялись среди других манерой держаться, высоко поднятой головой, надменным взглядом, уверенностью. А когда рядом с ними были их чистокровные питомцы — эрдельтерьеры, овчарки, ньюфаундленды — это была сама неприступность.
Собаки бегали, гонялись друг за другом, резвились, а хозяева, строго глядя перед собой стеклянным взглядом, перебрасывались короткими фразами, мало понятными для несведущих:
— У моего за экстерьер серебряная медаль.
— У моего прикус исключительный. На нынешней выставке обязательно станет медалистом.
— Выставка в августе, как всегда?
— Конечно.
Толик было сунулся к ним, но его остановили вопросом:
— Родословная у твоего кабыздоха есть?
Толик слышал слово «родословная», но что оно означает, не знал.
— Теперь у нас все есть, — ответил он мамиными словами на всякий случай.
Мама у Толика работала в крупной коммерческой фирме со странным названием, которое трудно запомнить. Дома она любила повторять, что только благодаря ее стараниям у них в доме все есть: «теперь все есть!» Папа при этих словах всегда хмурился. Он работал на заводе, завод постоянно останавливался: то не было сырья, то каких-то комплектующих…
— Принеси — покажи, — не поверили Толику владельцы чистокровных собак. — Не принесешь родословной, катись отсюда со своей дворняжкой.
— Не дворняжка она. Овчарка! Немецкая!
— Покажь документ, — сделал ударение на втором слоге хозяин огромного ньюфаундленда.
А что Толик мог показать? И, несмотря на свои самые нежные чувства к Грозе, он стал посматривать на нее не так восторженно.
Вечером, когда отец пришел с работы, Толик подсел к нему:
— Па, что такое родословная?
Отец отложил газету.
— Это такой документ с печатью, где записаны все родственники собаки по матери и по отцу, по-моему, до двадцатого колена.
— Как это… «колена»? — не понял Толик.
— Вот, допустим, мать у Грозы — Найда, а отец — Верный. В родословной записано, какие они имеют награды, кто у них — самих отец и мать. А в следующих графах, кто родители этих родителей… и дальше…
— Ну, уж… — усомнилась, выглядывая из кухни мать. — Кто это так расстарался?
— Так положено у настоящих собаководов.
— Никогда не поверю. Мы — люди, и то — прадеда своего не помним, — не унималась мать.
— Я тебе говорю… — повысил голос отец.
— Пап-пап, — затеребил его Толик, потому что знал, именно так начинается ссора родителей. — Пап, где достать такую родословную?
Слово «достать» всегда шокировало отца, потому как оно было позаимствовано сыном из лексикона матери. Собаки и их родословные были тут же забыты, и началась одна из родительских размолвок, в которой ни Толик, ни тем более Гроза участия не принимали.
— Вот твое воспитание, — кипятился отец. — В таком возрасте и уже — достать, достать, достать…
— Сейчас только так и прожить можно, — парировала мать. — Ты — мне, я — тебе. Ты за своим заводским забором ничего не видишь. Да если бы не я…
И пошло, поехало… Для Грозы это было в первый раз, она косила глазом то в одну, то в другую сторону. Нет, шум такой она слышала, но здесь не было запаха — резкого, противного, как от прежнего хозяина и крепких слов. Толик же привык к таким перепалкам, да и время подошло смотреть мультики по телевизору. Он удобнее уселся в кресло, положил Грозу на колени, но тут же был вынужден опустить ее на пол, потому что отец крикнул сердито:
— Это тебе не кошка, а собака…
На экране мелькали: Пятачок, Винни-Пух, Заяц, а Толик думал, где бы достать документ, подтверждающий, что у Грозы были и мама, и папа, и бабушка, и дедушка. Конечно, даже дураку понятно, что они у нее были, иначе бы не было самой Грозы, но как доказать это умным?
III
Где взять родословную? Этим вопросом неожиданно заинтересовалась мама Толика. Как так, собака у них теперь есть, а родословной нет! Она подключила своих знакомых и через два дня принесла домой, похожую на вырванный тетрадный лист, бумагу, на которой черными буквами было напечатано:
«СПРАВКА
о происхождении охотничьей собаки»
Потом стоял какой-то странный номер, за ним под № 1 — порода, № 2 — пол, № 3 — кличка… окрас… Затем шло совсем непонятное: «Клейма на ушах — на левом ____________________, на правом ____________________».
