Матвей - Магдалина Шасть

Магдалина Шасть

Матвей

Глава 1

Меня зовут Матвей. И я, черт побери, кот. Да, я огромный рыжий котяра без роду и племени, тот редкой кошачьей судьбы вариант, когда тебя любят просто за то, что ты красивый.

И Бог свидетель, ОНА меня любила… Ну а как иначе, если даже не кастрировала? Об этой, хм, процедуре, чур меня, к первому году своей жизни я уже был неоднократно наслышан от наших соседских бедолаг, с коими имел честь схлестнуться в жарком, но коротком поединке, ибо никто из этих, прости господи, самцов не оказался столь же быстр и напорист, как ваш покорный слуга. Разумеется, будучи существом крайне любопытным и жадным до новой информации, а также, замечу без ложной скромности, добродушным и весьма снисходительным, я очень подробно беседовал на эту сугубо медицинскую тему со своими побежденными противниками. А те доверчиво делились пикантными подробностями из своей, с позволения сказать, интимной жизни после кровавой экзекуции, сетуя на постоянный пищевой голод и стойкую апатию к происходящему.

Впрочем, есть в кастрации и положительный момент. Это почти полное безразличие к кошкам. О, эти отвратительные, несносные самки, вечно готовые вцепиться своими острыми коготками в самое дорогое… в самое больное место, вроде носа или еще чего… Кстати, я, по их меркам (слышали вы подобную чушь?) слишком гламурен, чтобы оказать мне хоть минимальные знаки внимания. Даже пятилетняя Мурка с костлявым старушечьим задом и вечно голодными глазами заявила мне на днях, что я вовсе не брутален и ушла в туман с одноглазым, страшным, как чумазый черт, котом Пиратом, облезшим с правого бока от кипятка, под который он, с дурного ума уснувший за шаурмячной, попал по недоразумению.

А ОНА меня любила. Говорила, что я красивый и кормила говяжьими котлетами со своей щедрой тарелки… Правда- правда! Даже пельмешками угощала и майонезом! Основной мой рацион – это, конечно же, сухой корм, не спорю, но факт остается фактом, что ОНА меня баловала.

Самка. Нехорошая человеческая самка, предавшая меня, своего друга, своего единственного, верного и преданного друга! Хотя чего от нее ожидать? Та же кошка, только без хвоста, даже когти вон отрастила, размером в пол ладони, заточила их остро-остро маленькой розовой пилочкой и прокрашивает в разные цвета, чтобы страшнее было, называя потом это безобразие “маникюром”.

Привела вчера какого-то человеческого брутала с шерстяной спиной (чувствуете аналогию?!) и весь вечер кормила его моими котлетами. Как вам такое па? Да, формально это вовсе и не мои котлеты, согласен, издевайтесь надо мной, но, если с точки зрения справедливости, а-а-а? Зачем она так со мной?

Я хотел, было, как обычно запрыгнуть на ее теплые, удобные коленки и приласкаться, а эта, с позволения сказать, человеческая женщина, жестокая женщина, (внимание!) максимально бессовестно и абсолютно бессердечно выставила меня в прихожую, бесстыдно уединившись с этим своим новым шерстяным мега-котом за закрытыми дверьми. Всю длинную, неспокойную ночь я провел в тревожном одиночестве, лежа возле его вонючих кроссовок, упиваясь своей ненужностью. И грустил. Не знаю, чем они там занимались, но кричала ОНА не по-человечески. Так тебе и надо, иуда в юбке. Настрадаешься еще с ним.

Посоветовался с Муркой. Клевая она кисуня, что ни говори, прожженая. Настоятельно советует нассать-таки утырку в его потные башмаки. Благо, этот самый утырок каждый вечер у нас торчит, как прописался.

Где эта чертова шельма? Мурка, убью! Вторые сутки в дом не пускают, сволочи. МОЯ-то, сердобольная, выносит пожрать, конечно, но… как же все-таки домой хочется! Оказывается, Мурка в свое время тоже пострадала. И побили веником, и выкинули, а я, простофиля, не дослушал ее рассказ до конца, такой окрыленный был. Засада.

Пустили. Кроссовки убирает в шкаф. Да и подостыл я к ним. Мелко. Слишком мелко. Пират, видя мои мучения, посоветовал вызвать самца на бой. Ну а что? Такой же кот, только на двух лапах. А мне ссыкотно. Зверь-то крупный. Мурка подлила масла, говорит, что с такими принципами мне вообще размножаться нельзя. Она вон брюхатая ходит, Пират – парень не промах, все кошки дворовые по нему сохнут. Решено. Пора становиться мужчиной.

На бой вызвать не получилось. Я и мяукал решительно, и спину выгибал, и когтями по линолеуму елозил, а этот тип врезал мне с размаху волосатой ногой под бок и ушел блины со сметаной жрать, будто не догоняет. Сидит на кухне, сопит самодовольно, масло по бороде проклятой течет, тьфу. Сплошное расстройство, ребята. В общем, делать нечего, одной лапой я уже за войну подписался, не отступать же в самом деле, сам себя за малодушие возненавижу. Решил я действовать мудрее, а именно… исподтишка. Гаденыш долопал свои блины, утерся салфеткою, только задницу прыщавую от стула оторвал, собрался до дивана донести, да не тут-то было, я его как хвать из темноты за икры, что было мочи, всеми своими передними и тикать, куда глаза глядят. Под диван забился, страшно так, что волосы под хвостом шевелятся и сердце колотится, но по воплям слышу, что ободрал-таки вражине шкуру и тихо горжусь.

Два раза я подобным маневром его донимал, пока шерстяной человек не извернулся рыбкою и меня смертельной хваткой за рыжий хвост не поймал. А как поймал, схватил потребительски за шкирку, безо всякого пиетету, да и зажал клешнями мощными до скрипа в костях, мордой вниз, аккурат носом в половик. Гад. Вредитель природы. Ну тут, конечно, на визги МОЯ подоспела. Верещит-возмущается, шерстяного кулачками в грудь колотит, требует кота любимого отпустить, ну и я тоже ору, для поддержки, значит. Тому против двоих-то выступать страшно, небось, трусу. Отпустил. Они тогда поругались даже, мне на радость, правда ребра болели так, что не радоваться мне хотелось, а чуть-чуть убивать и немножко сдохнуть.

А потом этот наш двуногий повадился меня по головке гладить, да за ухом ласково чесать, как, блин, родной. Но я-то не дурак, товарищи, понимаю, что порыв не от души, а из корысти. Нет-нет, да и полосну ехидну когтями по руке. Тот меня, разумеется, по морде, больно… Я метра два лечу, МОЯ пищит. Разлад в семье, ну и мне минус в характер. Беда.

И вот как-то вечером слышу, как гад шерстяной, банан меланхолично жуя, МОЕЙ вдруг и говорит, исподлобья зыркая:

– Не могу я так, Катя, больше. Твой кот меня не любит.

Мол, выбирай, либо я, либо кот, ну или что там в таких случаях говорят… Ну думаю, выберет МОЯ меня, конечно. Я-то всем лучше: и пригож, и ласков, кушаю корм сухой, а не блины, как некоторые. А она вона че… Как же я, типа, кота выберу, если я от тебя беременная, а