Русско-японская война, 1904–1905 - Кристофер Мартин
Теперь стало очевидным, что генерал Стессель склоняется к тому, чтобы сдать крепость, и каждое предпринимаемое им и генералом Фоком действие только подтверждало это. 31 декабря генералу Горбатовскому, командовавшему защитой Китайской стенки, было приказано отвести войска на внутренние позиции, когда он сочтет нужным. Он не просил на это разрешения. С генералом Смирновым даже не посоветовались, и генерал Стессель не обращал внимания на его протесты.
Теперь японцы побеждали небольшими усилиями или малой потерей людей там, где раньше им приходилось тратить больше усилий и платить более дорогую цену, чтобы взять менее укрепленные позиции. Оборона слабела с каждым часом.
Фронтовые командиры получали приказы генералов Фока и Стесселя отходить даже в случаях, когда, по их мнению, была возможность удержать позицию. Действительно, генерал Стессель, не говоря ничего генералу Смирнову, обратился к генералу Ноги с предложениями о капитуляции. Адмирал Вирен был проинформирован, капитан фон Эссен был отослан назад из защищаемого периметра крепости на «Севастополь», и ему было приказано взорвать корабль. Он взорвал «Отважный» и отвел «Севастополь» в море, где глубина достигала двадцати пяти саженей. Там были открыты кингстоны и герметические заслонки с одного борта, чтобы судно опрокинулось. Оно накренилось на правый борт и затонуло за пятнадцать минут. Таким был конец русского Тихоокеанского флота в Порт-Артуре.
К рассвету 2 января 1905 года сражение почти закончилось. Как только стало известно о переговорах, русские войска уже не могли сопротивляться. Генерал Стессель уполномочил полковника Райса, чтобы тот действовал от его имени, а генерал Ноги послал генерала Идичи, начальника штаба, говорить от имени японской стороны. Японцы настаивали, чтобы все русские стали военнопленными. Генерал Стессель не соглашался. Но поскольку он сам перестал сопротивляться, японцы получили то, что хотели. 2 января в девять сорок пять капитуляция была подписана и сражение прекратилось.
Позже генерал Стессель говорил, что гарнизон практически не сопротивлялся и уменьшился до 10 000 человек. Однако выяснилось, что в боеспособном состоянии осталось 24 000 человек. Сначала генерал Стессель выглядел героем в глазах общественности, но, когда стали известны подлинные факты, он стал злодеем. В конце концов его судили, признали виновным и приговорили к расстрелу. Расстрел позднее был заменен на тюремное заключение. Он был разжалован и на десять лет посажен в крепость. Генерал Фок также был обвинен в неправильном командовании и разжалован, но никак больше не наказан.
Генерала Смирнова судили по разным статьям, но обвинения в неправильных действиях с него были сняты.
Осада Порт-Артура длилась пять месяцев. Для нее потребовалась целая японская армия, которая потеряла 60 000 человек. Пока крепость держалась, защитники храбро сражались, и они бы не сдались, если бы их не предали. И опять причиной поражения стали ошибки русских властей.
Глава 13
Сражение под Мукденом
Сдача Порт-Артура улучшила положение сухопутных и военно-морских сил японцев. Флот адмирала Того впервые за год смог вернуться в японские воды и начать ремонт и переоснащение для предстоящего сражения с Балтийским флотом русских, которого ожидал адмирал. На суше генерал Ноги теперь мог повернуть на север и присоединиться к 1-й, 2-й и 4-й японским армиям, усилив их для сражения против все возрастающих русских сухопутных сил.
Когда новости о капитуляции генерала Стесселя дошли до штаба генерала Куропаткина, это не особенно его удивило. Сдача Порт-Артура ничего для него не меняла, потому что русская стратегия уже была сформулирована. Генерал Куропаткин теперь имел в своем распоряжении мощную силу, которая состояла из 1-й, 2-й и 3-й Маньчжурских армий. На 28 ноября численность трех армий составляла 210 000 человек. Войска генерала Куропаткина по-прежнему страдали из-за плохого планирования и трудностей со снабжением, когда приходилось все доставлять через полстраны по однопутной железной дороге. Например, холода начались уже в октябре, но теплое обмундирование и валенки для солдат были получены только к концу декабря.
План генерала Куропаткина состоял в том, чтобы заставить генерала Ноги отложить перемещение его армии, совершив диверсию на железнодорожной линии и взорвав ее, а также начать наступление на левом фланге японцев, который русские считали наиболее слабым.
9 января части генерала Мищенко должны были произвести налет на Ньючуан и перерезать коммуникации между Ляояном и Порт-Артуром, чтобы предупредить наступление 3-й японской армии генерала Ноги. Одна колонна успешно пустила под откос поезд и в нескольких местах взорвала пути, но оставила неповрежденным мост, имеющий стратегическое значение. Рейд длился восемь дней. Но в результате рейда японское наступление не было отсрочено. Напротив, маршал Ояма приказал генералу Ноги выдвигаться на север раньше, чем было запланировано. Японцы создали новую армию — 5-ю или Ялу-армию, которую предполагалось поставить на левом фланге русских.
19 января генерал Куропаткин приказал начать сражение под Сандепу, надеясь нанести против японцев решающий удар, пока 3-я армия еще не введена в действие на севере. Наступление планировалось на военном совете русских 10 января. В это время генерал Гриппенберг, командующий 2-й Маньчжурской армией, предложил смелый план. Он хотел произвести перемещение на левом фланге японцев в направлении станции Яньтай, отрезав его от 3-й Маньчжурской армии. Генерал Куропаткин одобрил этот план, но не военную стратегию, потому что Гриппенберг просил под свое начало для этой операции семь корпусов, а Куропаткин сказал, что это сильно уменьшит его резервы и будет угрожать всей Маньчжурской группировке в целом.
Когда ему отказали, Гриппенберг внезапно стал пессимистически рассматривать шансы России на успех в любой операции и предложил начать без сражения всеобщее отступление на север, сначала к Харбину, затем к Владивостоку. Генерал Куропаткин в меньшей степени уделял внимание этому плану, чем первому.
Было заметно, а в последующие дни стало совершенно ясно, что здесь, в Верхней Маньчжурии, российским военным мешают те же интриги и бюрократические сложности, которые мешали им в Порт-Артуре и от которых страдала вся концепция Русско-японской войны.
Генерал Гриппенберг, очевидно, искал личной славы. Генерал Куропаткин был неспособен дать осмысленное направление всей кампании и потому позволял своим доверенным офицерам действовать от его имени. Одной из причин было то, что его окружали офицеры, не приглашенные по его собственному выбору, а присланные на службу по повелению Петербурга.
Накануне наступления, основную часть которого должны были проводить войска Гриппенберга, генерал Куропаткин приказал, чтобы часть этих войск выполняла другую задачу: ей предписывалось перехватить японскую колонну. Гриппенберг выразил недовольство, и приказ
