Зона поражения - Гарри Маккалион
Я уже полностью потерялся во времени и пространстве, не понимая, где мы находимся, но единственное, что точно осознавал — что нахожусь в эпицентре всей боли мира. Судорожно хватая воздух своими легкими, я постепенно сообразил, что мы опять пришли к озеру, тому самому, с зубастыми тварями в нем. Инструкторы привычно постреляли в них и расставили дежурных. Стояла кромешная тьма, нам снова приказали раздеться до белья. Я был в ужасе от того, что должно было сейчас произойти. «Какого черта, какой в этом всем смысл?» — тут я поймал себя на мысли, что проговариваю это вслух.
Мы пошли в воду, причём я оказался одним из первых. Стараясь не думать о том, что может скрываться под водой, я даже не пытался плыть — просто схватился за канат и подтягивался. Думаю, что никогда еще не преодолевал эти сто ярдов так быстро. Дрожа всем телом, я выскочил из воды, и рванул к исходной точке. Слава Богу, что в этот раз упражнение выполнялось только один раз. Нас опять собрали, мы взвалили на себя свои рюкзаки, положили на плечо бревно и побежали обратно к лагерю.
Уже там выяснилось, что более двадцати человек отказались выполнить это упражнение. Я уже собирался залезть в свой спальный мешок, когда почувствовал, как меня кто-то похлопал по плечу. Я обернулся и увидел инструктора, рослого приятного на вид парня с черными как смоль волосами.
— Ты хотел знать, почему мы заставили вас плыть в темноте? — спросил он.
Я начал было объяснять, что ни в коем случае не хотел критиковать их действия, но он остановил меня рукой.
— Это нормальный вопрос для любого профессионального солдата, капрал. Как-то раз во время войны в Анголе нас преследовали кубинцы и солдаты МПЛА, мы же пытались добраться до позиций своих войск. Нас было десять человек, и мы вышли к реке. Двое из нас сразу же отказались входить в темную воду и плыть, но к счастью, разведчик нашел узкое место, и нам удалось перейти реку вброд, включая и тех двоих. Но фактически из-за подобной ситуации мы едва не погибли. Вот почему вам дали возможность полюбоваться на крокодилов днем и заставили плыть ночью.
Я кивнул:
— Спасибо, что нашли время объяснить мне это.
Он искренне улыбнулся:
— Всегда пожалуйста. А теперь иди спать.
Примерно через каждые три часа нас будили и заставляли заниматься физподготовкой с оружием и мешками с песком. Во время одного из упражнений, находясь в шеренге, я склонил голову на плечо товарища и неожиданно заснул. Инструктор тряхнул меня за плечо:
— Ты собираешься продолжать занятия?
— Так точно! — ответил я.
Его глаза сверкнули, и на лице появилась широкая улыбка:
— Похоже, ты сможешь дойти до конца. Ты знаешь, когда надо спать.
Остаток «адской недели» разнообразием не отличался: физические упражнения с оружием, физические упражнения с мешками с песком, упражнения с бревном, ночные пробежки. К концу недели нас осталось около сотни. Начался второй этап отбора.
Нас разбили на группы по шесть человек, — в РДО такую численность имеет штатный разведывательный орган. Лица и руки должны были быть постоянно зачернены камуфляжным кремом. Нам дали координаты первой из контрольных точек, находившейся в 60 км от исходного пункта, и сказали добраться туда с максимальной скоростью. Те, кто приходил на точку до того, как истекало контрольное время, получал паек, те, кто опаздывал — нет. Вообще говоря, на протяжении недели нам выдавали еды ровно столько, чтобы мы могли передвигаться, и не больше.
Не могу сказать, что сам процесс отбора мне нравился, но второй этап, что называется, лег на душу. Наша группа состояла из обаятельных хулиганов и сорвиголов. Дэйв Прайс и Андрѐ Клоппер были бывшими САСовцами из Родезии, 40-летний майор Питер Шофилд являлся бывшим британским парашютистом, проходившим отборочный курс перед тем, как стать в РДО инструктором по воздушно-десантной подготовке. Также в группе было два парашютиста из ЮАР, Янни Смит и Дэнни Фильерс. У каждого из нас были какие-то навыки, сильные стороны и таланты, которые могли оказаться полезными для всей группы. Майор Шофилд был прирождённым командиром и прекрасным ориентировщиком. Дэйв и Андрѐ знали буш как свои пять пальцев, были исключительными пронырами, способными достать еду просто из ниоткуда. Янни оказался великолепным поваром, и мог приготовить вкусную еду буквально из ничего. Дэнни был великолепным атлетом, часто он уходил далеко вперед, с тем расчётом, чтобы прибыть на контрольную точку и успеть получить паек на всю группу. Я же умел точно оценивать расстояния — навык, приобретенный мной еще в детстве в горах Уэльса и на равнинах Солсбери. Рассчитав скорость и количество шагов, я мог вычислить, сколько пройдёт группа за день, — неоценимое умение на территории, где глазу не за что зацепиться. Я также умел просыпаться в любое время, которое себе назначил, так что на мою долю выпадало будить по утрам остальных — учитывая то, как мы выматывались, сделать это было не так-то и легко.
Поднимались мы с первыми лучами Солнца. Если у нас была какая-то еда, то мы ели, но чаше всего обходились кофе, после чего сразу же отправлялись в путь. Строгой схемы как передвигаться у нас не было. Мы шагали до тех пор, пока кому-то не требовался привал, затем отдыхали и шагали снова. В середине дня мы снова варили кофе, а вечером, когда была возможность, ели. Ночью мы никогда не передвигались — ориентироваться в темноте было невозможно. Мы собирали дрова, зажигали костер и усаживались вокруг него, рассказывая разные истории. Майор делился с нами опытом Радфанской кампании в Адене, я рассказывал про Ольстер, а Дэйв и Андрѐ, прирождённые рассказчики, развлекали нас умопомрачительными историями из жизни в Родезии и в других местах.
Однажды мы чуть не потеряли Андрѐ прямо посреди очередной байки. Рассказывая свою историю, он наклонился, чтобы подбросить поленья в костер, когда Янни крикнул: «Стой» — и включил фонарик. На бревне, в дюйме от руки Андрѐ, сидел самый крупный скорпион, которого я когда-либо видел. Как Янни разглядел его в темноте, осталось загадкой.
Когда закончился второй этап отбора, то количество курсантов уменьшилось еще на 60 человек. Дэйв и Андрѐ покинули нас, потому что они, оказывается, покинули ряды Родезийской САС, не поставив никого в известность. Парни находились в
