И немедленно выпил... - Николай Николаевич Колядко

марта 1942 г. По­э­то­му мо­р­пе­хи в близ­ле­жа­щих казармах на подобную побудку отреагировали вполне аде­к­ват­но – по­х­ва­тав оружие они выскочили наружу, где увидели картину маслом: не­то­ро­п­ли­во бе­гу­ще­го по базе мо­р­с­кого лётчика со знаками различия целого капитана 3-го ра­н­га, со­п­ро­во­ж­да­е­мого не­с­т­ро­й­н­ой колонной своего мучаемого похмельем воинства.

Спустя восемь дней из тридцати пилотов и стрелков-радистов основного состава 8-й торпедной эскадрильи в живых останется только один.

НЕ ВЫХОДЯ ИЗ БТР...

К 19.00 6 июня 1942 г. на палубу авианосца «Энтерпрайз» сел последний в тот день вылет. К тому моменту соединение находилось уже в 400 милях [740 км] западней Мидуэя, и к утру оно оказалось бы в пределах до­ся­га­е­мо­сти японской ударной и истребительной авиации, базировавшейся на атолл Уэйк. Ко­ма­н­дир 16-го оперативного соединения контр-адмирал Рэймонд Сп­р­ю­энс решил, что они уже достаточно ис­пы­ты­ва­ли судьбу, и отдал приказ от­ве­р­нуть на северо-восток, в направлении то­ч­ки рандеву с танкерами.

Спустя некоторое время командира авиагруппы «Энтерпрайза» посетили командиры эскадрилий. Всем было понятно, что предстоит как минимум суточная передышка, и офицеров беспокоило, что сутки без боевой накачки плохо повлияют на мо­ра­ль­ное состояние лётного состава, который и так второй день наблюдает слишком много пустых коек в своих кубриках. У пикировщиков потери перевалили уже за 30 процентов, а у торпедоноцев – за 60. В об­щем, с этим надо было что-то делать.

Капитан 3-го ранга Уэйд МакКласки выслушал подчинённых, согласился с ними, и от­пра­ви­л­ся уже к своему начальству. Вскоре он вернулся и сообщил о неофициальном разрешении «с самого верха» на предмет позволить лётному составу немного «R&R», то бишь «отдохнуть и расслабиться». Случилось то, что один из участников ме­ро­при­я­тия назвал впоследствии «победой здравого смысла над уставом».

Данное разрешение сопровождалось не­о­фи­ци­а­льным же напоминанием, что бухать следует с соблюдением древних военно-морских традиций. А именно – по кораблю в нетрезвом виде не шорохаться, беспорядки не нарушать и начальству на глаза не попадаться. По «Энтерпрайзу» был немедленно ки­нут клич, и личный состав дружно полез в заначки, дабы проставиться перед своими героическими летунами.

О том сколько именно припрятанного крепкого спиртного было извлечено из тайных за­к­ро­мов двух с лишним тысяч членов экипажа авианосца неизвестно – в разных вариантах изложения данной истории цифры доходят до совсем фантастических сотен литров. Од­на­ко точно известно, что только начальник медслужбы корабля вполне официально вы­де­лил на данное мероприятие пять галлонов [19 л] бурбона «Ten High» из «ме­ди­цин­с­ких запасов», созданных ещё в марте 1942 г. по распоряжению вице-адмирала Уильяма Ф. Хэ­л­си на его флагмане.

Командующий палубной авиацией Тихоокеанского флота при этом исходил из двух соображений: а) пара глотков виски после боевого вылета пилоту ну ни­как не повредят; б) в Пёрл-Харборе нормального виски не найти, а надо же ребятам в уво­ль­не­нии как-то отдыхать. В результате на «Энтерпрайзе» был создан стратегический ре­зе­рв в 100 галлонов [380 л] приличного бурбона. В любом случае, в ту ночь можно было не подрывать боеготовность путём задействования запасов этилового спитра, на котором бегали американские авиаторпеды Mark 13, хотя дети поколения «сухого закона» вполне умели пить всё, что горит.

Злые языки поговаривали, что в ту ночь к живительной влаге приложился далеко не только лётный состав корабля, но при эт­ом в журналах авианосца за 7 июня 1942 г. отсутствуют упоминания о каких-либо ЧП или дисциплинарных наказаниях. Ли­бо личный состав и вправду провёл пьянку в образцовом соответствии с традициями – не попадаясь, либо все залётчики были сразу амнистированы. Для большей части экипажа «Энтерпрайза» сражение при Мидуэе на этом закончилось, но не для всех – последние из спасённых лётчиков авианосца были найдены лишь 17 дней спустя.