Зона поражения - Гарри Маккалион
Вторым крупным событием этой командировки для меня стал бой с протестантскими военизированными формированиями в районе Шэнкилл-роуд. В каждом батальоне есть свой «штрафной» взвод, куда в конце концов попадают все недовольные службой из подразделения. В 2-м парашютном батальоне таковым являлся пулеметный взвод. В нем было несколько хороших солдат, но они находились в меньшинстве. Где-то в середине срока нашей командировки я патрулировал вместе с мобильной группой быстрого реагирования Королевской полиции Ольстера, когда нас направили на Вудвейл-роуд, недалеко от Шэнкилл-роуд, где недавно сформированная Ассоциация обороны Ольстера14 установила блокпосты. Не успели мы приехать, как было решено вызвать бригадный резерв. Им оказался пулеметный взвод 2-го батальона.
Боевики Ассоциации возвели свои баррикады в ответ на нежелание армии разобрать баррикады ИРА в районе Богсайд в Лондондерри. Тот район, известный местным жителям как Свободный Дерри, был закрыт для британских войск, поскольку его открыто патрулировали вооруженные банды ИРА. Протестантские экстремисты угрожали блокировать район Вудвейл до тех пор, пока армия не уберет баррикады в Богсайде, но в основном это была бравада. Их баррикады сооружались из гражданских автомобилей, одолженных у их владельцев с обещанием, что они будут возвращены неповрежденными. Почти сразу после прибытия пулеметного взвода его командир вместе со своим сержантом исчезли, чтобы посоветоваться с местным командиром Ассоциации, и взводом остался командовать один из младших сержантов.
Я как раз разговаривал, когда раздался одиночный выстрел.
— Стрелок! — Крикнул тот, кто открыл огонь.
На тротуаре в конце улицы лежал человек в армейской куртке, и почти сразу же его окружили другие люди, одетые наполовину в униформу, наполовину в гражданскую одежду.
— У них оружие! — Послышался другой голос.
Младший сержант начал отдавать приказ о ведении огня по стрелкам на улице, но на середине его прервал поспешивший вернуться командир взвода. Если бы он этого не сделал, не сомневаюсь, что в ту ночь погибло бы гораздо больше людей. Произошло короткое совещание, затем нам приказали наступать. Все это больше напоминало беспорядочную атаку, люди с криками понеслись по темной улице. Это было впечатляющее зрелище — бежать сломя голову навстречу врагу, не зная, что тебя ждет и когда тот откроет огонь. Сзади нас раздался звук очередного выстрела. Некоторые остановились, чтобы выяснить, что случилось, остальные же продолжили движение. На самого маленького солдата взвода, когда он пробегал мимо переулка, напали и повалили на землю. В ответ он ранил нападавшего в плечо.
Мы добрались до конца улицы. Толпа рассеялась. На тротуаре лежал мужчина, из страшной раны на шее хлестала кровь. Он пытался дышать, но ярко-красная, пенистая жидкость продолжала брызгать изо рта.
Мы попали под обстрел. Пули рикошетили от стен вокруг нас.
— Там, на крыше! На крыше!
Я увидел вспышку выстрела и открыл огонь, а затем разразился настоящий ад. Весь взвод начал стрелять и передвигаться по улице. Зрелище потрясало. Все, кто там был, исчезли, как снег под летним Солнцем. Меня же отозвали обратно, к патрулю Королевской полиции Ольстера, который оставался выше по улице. Было заметно, что полицейские не слишком довольны ночными событиями. Пока мы ехали, пулеметный взвод таранил своими БТРами баррикады, чтобы их развалить. Позади меня один боец Ассоциации лежал мертвым, другой был тяжело ранен. Мы заявили о трех других попаданиях, но они так и не были подтверждены.
Командировка продолжалась. После обнаружения одного крупного тайника с оружием, ИРА устроила серию перестрелок и взрывов, направленных против нас, но им удалось ранить только одного из наших капралов, да во время перекрестного огня подстрелить двух маленьких детей. Нам сообщили, что в крайние недели нашего пребывания в Ольстере 3-й батальон Временной ИРА собирается совершить на нас крупное нападение. Мы решили нанести удар первыми. Серию разрушительных налетов возглавил сержант разведки нашего батальона, награжденный за свою работу в Нью-Лодже. Нам удалось схватить большинство самых разыскиваемых и опытных людей ИРА, отрубив здесь голову этой организации. В связи с этим, через три дня после начала операции в наш район были переброшены закаленные бойцы ИРА из соседнего Ардойна. Сцена для схватки, которая стала третьим ярким событием моей командировки, была подготовлена.
С наступлением ночи мы в полном составе выдвинулись в Нью-Лодж. Там было темнее, чем в сердце ведьмы, и тихо, как в могиле. Все фонари были потушены, не лаяли даже собаки. Я передвигался по тротуару, перебегая от двери к двери, скорее ощущая, чем наблюдая свой путь. Дыхание стало хриплым, а сердце билось так громко, что казалось его было слышно за две улицы. В окружающей меня темноте почти сорок десантников сходились к пяти многоквартирным домам, которые господствовали в данном районе. Я уже добрался почти до перекрестка Леппер-стрит, к тому самому месту, где были убиты первые британские солдаты в Ольстере, когда первый стрелок открыл огонь.
Пять быстрых выстрелов раздались с крыши здания впереди; раздался ужасный кашляющий рев винтовки «Гаранд». Одна из пуль врезалась в стену рядом со мной и осыпала мою голову кирпичной пылью. Я выстрелил в ответ. Парашютисты открыли ответный огонь, затем над нами начали стрелять другие, кто-то выпустил длинную очередь. Мои глаза напряглись, чтобы определить местонахождение стрелка. С крыши «Артиллерийского дома» раздалась вторая автоматная очередь, которая эхом отразилась от узких стен. Я засек стрелка и когда открыл ответный огонь, все вокруг словно распалось на части. По меньшей мере тридцать человек сосредоточили на нем свой огонь; ничто не могло уцелеть. Пробившись в дому, мы обнаружили оставленную винтовку «Гаранд» и два пистолета. Повсюду были следы крови.
«Не связывайтесь с лучшими, потому что лучшие не балуются»,15 — так выразился один из солдат роты. Позже было установлено, что в ту ночь мы убили одного и ранили двоих. Местность погрузилась в угрюмую тишину.
Прибыла передовая группа Королевских морских коммандос — подразделения, которое должно было нас сменить. Я сопровождал один из их патрулей по району. Один спокойный, высокий морской пехотинец осматривал господствующие точки Нью-Лоджа с зоркостью ястреба. Он был лучшим снайпером своего подразделения и за четыре месяца убил шесть боевиков, за что получил Воинскую медаль.16 Я узнал его получше и зауважал, когда служил в эскадроне «B» 22-го полка САС.
Именно во время этой командировки, когда мне было всего девятнадцать лет,
