Русская и советская кавалерия. Русско-японская, Первая Мировая, Гражданская - Алексей Владимирович Олейников
Перед выходом полка из д. Марценишки 4-й эскадрон выступил для выполнения поставленной задачи. Не доходя Нейвальдского леса, веером через лес и в обход оного были высланы офицерские разъезды поручика Князя Гавриила Константиновича и корнетов Кисловского и Игоря Константиновича, а также три унтер-офицерских разъезда. Ядро эскадрона втянулось в лес и, дойдя до озера с дачным поселком и охотничьими домиками, остановилось. Стало смеркаться. Вскоре начали поступать от разъездов донесения — что по всем дорогам, через лес, а также восточнее и западнее его, движутся на северо-восток германские колонны всех родов оружия, обходящие эскадрон, скрывавшийся в лесу. Разведчики оказались в мешке. Свободным (пока) оставался только уже пройденный путь на Гольдап. До Орловена оставалось еще километров 10–15.
Великий Князь Гавриил Константинович вспоминал: «Волков послал меня с несколькими гусарами осмотреть части леса… Двигаясь по лесу, я разослал по сторонам дозорных. Но вдруг я услышал звук мотора… Я спешил своих гусар, мы пошли по направлению звука и приблизились к опушке леса. Перед нами, по дороге, ехали три прусских улана. Я приказал стрелять. Два улана упали, а третий ускакал. В шапке одного улана были кусочки его мозгов. Я приказал взять его лошадь — второго упавшего улана мы не нашли. Вероятно, он был только ранен и успел скрыться в лесу. Мне было жаль убитого улана, и я его перекрестил. На дороге было опасно оставаться, и я снова углубился в лес. Мы сели на коней и возвратились к эскадрону ведя в поводу лошадь убитого улана. По возвращении к эскадрону я застал наших офицеров в очень тревожном настроении, так как выяснилось, что лес, в котором мы находились, окружен наступающими немецкими войсками».
Мешок завязывался все туже.
В то время, когда 4-й эскадрон подошел к озеру с дачным поселком, он уже был обойден с запада 8-м уланским полком, двигавшимся по западной опушке леса и частями 1-й пехотной дивизии, достигшими в это время Лиссеп; с восточной же стороны его обходила вся 8-я кавалерийская дивизия германцев. Это теперь точно известно местонахождение обходивших лейб-гусар неприятельских войск, а тогда эскадрон видел только непосредственную обстановку и знал, что единственный для него свободный путь это только что пройденный.
Три гусара повезли в штаб дивизии донесение о движении противника. Часа через три один из посланных, вольноопределяющийся Эрдели, прибыл пешком, доложив, что из деревни (которой являлась вероятно Соколькен и в которой должен быть штаб) они были обстреляны — причем оба спутника и все лошади убиты. Вольноопределяющийся вернулся пешком к эскадрону.
Штаб дивизии к вечеру 28 августа уже не мог находиться в Соколькен — соединение, встретив у Галлубиена германскую 8-ю кавалерийскую дивизию и 1-й егерский батальон, вело с ними бой, постепенно отходя к Гольдапу. Таким образом, штаб дивизии оказался в д. Клесцовек, западнее Гольдапа, а полк ночевал в дер. Гросс-Лангемишкен.
В лесу к 4-му эскадрону подошли разъезды от 5-го эскадрона поручика барона Фредерикс-Маразли и 6-го эскадрона поручика графа Толстого. Обменявшись с вновь прибывшими сведениями о противнике, командир эскадрона решил, не задерживаясь, отходить под прикрытием леса в направлении на Гольдап. Подойдя в полной темноте к северной опушке леса, лейб-гусары услышали впереди, в направлении на Гольдап, сильную винтовочную и артиллерийскую стрельбу. Ночь была туманная и сырая. Видимость была ограничена, и продолжать двигаться в тумане, не зная, где свои и где противник, было рискованно. Решили до рассвета простоять в лесу (если туман не рассеется) ранее. Втянулись в лес, выставив охранение — впереди пешие посты по опушке леса и на дороге, в тылу — унтер-офицерские разъезды, — и эскадрон, держа коней в поводу, стал ждать рассвета.
В это время на северной опушке леса германскими частями уже были заняты — с запада Кершен, Вильгельмгоф и Лиссен и с востока — Нёй-Буткунен, Гольдап и Фридрихсвальде.
На заре 29 августа штабс-ротмистр Волков, выйдя на холм на опушке леса, увидел невдалеке нескольких людей, как будто одетых в русские шинели. Посланный выяснить это обстоятельство унтер-офицер доложил, что это разведывательный эскадрон 3-го гусарского Елисаветградского полка. От командира этого эскадрона Волков узнал, что, по его наблюдениям, в лес, где скрывался лейб-гусарский эскадрон, с западной опушки втягивалась неприятельская пехотная колонна с артиллерией, а Гольдап занят частями генерала Хана Нахичеванского (что оказалось неверно). Решили уходить на Гольдап — на присоединение к Хану Нахичеванскому.
Между двумя железнодорожными линиями и далее на запад высокие холмы пересекались большой дорогой, идущей на Грабовен. Сняв посты, эскадрон вытянулся из леса и направился на Гольдап. Поднявшись на хребет, перед спуском в долину увидели, что над Гольдапом рвутся шрапнели. Сбоку слева сильная пыль указывала на движение кавалерийской колонны, силой не менее полка наперерез 4-му эскадрону. Вскоре разобрали, что с конницей идет и батарея. Как позднее стало известно, это был германский 8-й уланский полк с батареей, продвигавшийся с ночевки на Гольдап.
Ротмистр Раевский выслал три разъезда: на север штабс-ротмистра Волкова, на северо-восток — поручика Тирана и на северо-запад — корнета Князя Игоря Константиновича, а на находившийся сзади холм — тыловой дозор. Отойдя 1,5–2 км, все три разъезда и тыловой дозор сообщили о присутствии противника. Справа эскадрон попал под обстрел неприятельских пулеметов.
Произошло замешательство. На что решиться?
Сзади — занятый вражеской пехотой и артиллерией лес (было видно, как батарея уже занимала позицию на опушке). Справа, в направлении на Гольдап, — пулеметный огонь. Слева — кавалерия силой не менее полка, скачущая наперерез эскадрону. Оставалось направление на северо-запад, но впереди лежало болото. Приблизительно в этом направлении быстро двигалась и неприятельская кавалерийская колонна. Единственная надежда для лейб-гусар — проскочить сквозь оставшийся узкий коридор, сильно заболоченный, с широкими осушительными каналами, пробиваясь сквозь вражескую колонну, идущую наперерез (если она успеет перехватить путь).
Штабс-ротмистр Волков скомандовал эскадрону «за мной» и повел подразделение вдоль ручья, прикрываясь от пулеметного огня западным холмом — к поселку между Клесцовен и Гольдапом. С юга и севера поселка находилось болото, южнее — луг с озерцами и каналами, а к северу — заросли кустарника.
Подошли к болоту — ведь это был единственный выход из «мешка». В этот момент неприятельская батарея с открытой позиции открыла по эскадрону беглый огонь прямой наводкой. Тогда штабс-ротмистр Волков подал команду: «Эскадрон за мной. Врозь!» Эскадрон пошел по топкому лугу.
Стремясь к заманчивым холмикам, казавшимся сухими, взводы рассыпались по топи. Часть их свернула за ротмистром
