Радио в дни войны - Михайл Самойлович Глейзер
Через несколько дней поспешил в Лидице — чехословацкое село, уничтоженное фашистами 10 июня 1942 года. Гитлеровские варвары убили всех мужчин от 15 лет. Женщин угнали в лагеря. Детей увезли неизвестно куда.
— После полуночи, — рассказывала мне Анна Гроник, вернувшаяся из фашистского плена, — к нам в дом постучали. Слышны были крики, выстрелы. Мы почувствовали неладное. «Кто там?» — спросил муж. — «Открывай, свинья». Муж открыл дверь, и вошли гестаповцы. Приказали быстро одеться. «Зачем?» — спросила я. «Одевайся, свинья, и не спрашивай или голую уведем. Ха-ха». Мужа и сына немцы увели в сарай, а меня в школу. Там было много женщин и детей. Нас увезли в Германию, в лагеря. Мы были рабынями три года. Но головы не склонили. Нет, мы остались гордыми. На заре 10 июня фашисты расстреляли мужчин Лидице…
В редакцию «Последних известий по радио» я послал очерк «На земле Лидице». Это был мой последний военный репортаж.
Аркадий Фрам
С микрофоном и блокнотом
В самом начале войны на Южном фронте была создана бригада «Последних известий» Всесоюзного радио, одна из первых получившая звукозаписывающую аппаратуру. Прадед нашего магнитофона — шоринофон — был далеко не совершенен. Огромные расстояния, преодолеваемые на трясучей, с грехом пополам переоборудованной полуторке, оказывали на него губительное действие. Но фронтовик-шоринофон прилежно нес свою «солдатскую» службу. Когда же аппаратура, не выдержав непосильного напряжения, надолго замолкала в ожидании ремонта или замены, приходилось действовать пером в общем строю военных журналистов.
Летом 1941 года на шоринофон были записаны рассказы солдат и офицеров знаменитой Шепетовской дивизии и ее командира, кавалеристов генерала А. Ф. Бычковского, летчиков Героя Советского Союза С. Г. Гетьмана, знаменитого снайпера Максима Брыксина и его боевых друзей и других героев. Большая радиопередача «День Южного фронта», сделанная с участием писателей и журналистов газет фронта и его армий, была посвящена подвигам воинов, представлявших все рода войск. Записывали мы и рассказы пленных.
Поздней осенью ставка Гитлера сообщила: советская 9-я армия окружена под Ростовом-на-Дону, завершается ее уничтожение, лишь в последнюю минуту на самолете сумел спастись раненый командарм Харитонов. Такой «утки» гитлеровские Мюнхаузены еще не преподносили своим слушателям. 9-я армия представляла собой внушительную силу, генерал-майор Ф. М. Харитонов — живой и невредимый — руководил ее боевыми действиями. Нам удалось тут же записать интервью с командиром, рассказавшим о том, как «обреченная» армия бьет гитлеровцев, готовясь преподать им достойный урок.
Проинтервьюировать занятого, боевого командарма оказалось легче, чем доставить запись к самолету. Полил непрекращающийся дождь, быстро размывший дороги. Машина, еще не прошедшая обкатки, надрывалась в борьбе с чудовищной распутицей. В довершение беды расплавился подшипник. И все же пленка была доставлена в Москву, и геббельсовская клевета документально разоблачена.
Вскоре вместе с частями 37-й армии генерала А. И. Лопатина и 18-й армии генерала Ф. В. Комкова 9-я армия одержала одну из первых крупнейших побед на юге, освободив Ростов. Это сорвало продвижение врага к Кавказу и сыграло свою роль в нашем контрнаступлении под Москвой.
Всесоюзное радио передало записанное нами выступление начальника Политуправления Южного фронта дивизионного комиссара М. И. Мамонова — обзорный рассказ о действиях фронта, о взятии Ростова-на-Дону. Позже Мамонов передал нам отклики на это выступление, пришедшие из разных концов страны.
Мы не ожидали, что согласится выступить перед микрофоном начальник штаба Южного фронта А. И. Антонов — будущий начальник Генерального штаба Советской Армии, сдержанный и немногословный человек, занятый почти круглосуточно. И все же он внял нашей просьбе и подробно рассказал о сражениях на юге.
Осенью 1941 года и в начале зимы война на юге не баловала наши войска легкими победами. Вспоминается, однако, как в этот период было отбито у врага несколько населенных пунктов. И вот мы в Адамовске и Голой Долине, взятых 331-й стрелковой дивизией. Как радостно было записывать рассказ полковника Я. С. Дашевского об успехе, пусть скромном, добытом ратным трудом его воинов. Впоследствии Дашевский стал генералом, начальником штаба 51-й армии Я. Крейзера. Впоследствии мне не раз пришлось встречаться с этим высокообразованным человеком под Мелитополем, на берегах Сиваша, где осенью 1943 года он разрабатывал планы форсирования Гнилого моря и освобождения Крыма, а затем в дни боев в районе Тукумс — Либава.
Одно из крупнейших сражений 1942–1943 годов — битва за Кавказ — длилось пятнадцать месяцев. Наступать на всем советско-германском фронте гитлеровцы уже не могли. Главной целью гитлеровских операций был захват Кавказа и района Нижней Волги. Германское верховное командование поставило перед группой армий «а» задачу окружить и уничтожить войска Южного фронта, а после этого одной группой войск захватить районы Новороссийска и Туапсе, а другой — Грозный, Махачкалу и Баку. Горнострелковые войска должны были овладеть перевалами Главного Кавказского хребта, затем городами Тбилиси, Кутаиси, Сухуми.
Замысел был — захватить богатейший сельскохозяйственный район страны, его нефть, каменный уголь, железную руду, важнейшие стратегические пути.
Единственной истребительной авиачастью в Ростове был полк майора М. Ноги, дислоцировавшийся на центральном аэродроме. 3 июля пал город-герой Севастополь, и гитлеровцы смогли бросить на Ростов 600 самолетов. Летчики М. Ноги с безумством храбрых дрались с врагом, во много раз превосходившим их численно. С 12 по 31 июля летчики Смирнов, Шор, Говорухин, Заяц, Полищук, Коблов и другие уничтожили 94 бомбардировщика и истребителя врага. Рассказы героев обороны Ростова я записал на аэродроме и немедленно передал в Москву.
Военные действия развернулись в предгорьях Кавказа, перенеслись в леса и сады Черноморья. Враг, прижав наши войска к узкой полосе побережья, рассчитывал ударами с разных направлений, в том числе и высокогорных перевалов, сбросить защитников Кавказа в море… Переправа через полуразрушенный мост у Ростова и путь к побережью были убийственными для нашей аппаратуры. В воздушной армии нам рассказали о лихих делах летного полка, стоявшего в Лазаревской. Найдя героев воздушных битв, мы подготовили несколько выступлений. Но когда дело дошло до записи, шоринофон испортился. Наши техники объединились с радистами полка, но и из этого содружества ничего не получилось. Сконфуженные, стараясь не встречаться глазами с летчиками, мы уехали ни с чем, обещав наладить аппаратуру и вернуться. Летчики, склонные к веселой шутке и насмешке, не выдали своего скептицизма и сделали вид, будто верят нам. Как приятно было через несколько дней сдержать свое слово! Первая запись на черноморском театре войны была отправлена в Москву.
Отважно преграждали путь противнику, рвавшемуся на Кавказ, наши части.
2 августа 1942 года противник
