Николай Зенькович - Мальчики в розовых штанишках. Очень грустная книга

— Нашли что-нибудь?

— Телевизор.

— Где же его могли спрятать? За пазухой?

— Если очень хочется — все возможно. Картины в то время я наблюдал жуткие. Белый дом горит, стреляют, ползет человек и прет за собой телевизор. Казалось бы, как можно проползти по-пластунски с те­левизором? А я это сам видел.

НАДО НЕ МИГАЛКИ, А ЧТОБЫ МАШИНЫ КРЕПЧЕ БЫЛИ

Внучка наркома иностранных дел СССР Максима Литвинова Маша Слоним, эмигрантка, 13 лет отрабо­тавшая на Би-би-си, ведущая телепрограммы «Четвер­тая власть» на РЕН ТВ — о власть имущих:

— Они должны быть на виду — соблюдать законы и правила, которых требуют от простых граждан. В том числе правила уличного движения. Чем они лучше других? Их народ назначил на должность, а они с мигалками ездят. С какой стати? Надо лучше выби­рать водителя, крепче машину, а не устраивать такой цирк... В Англии члены королевской семьи сами за рулем спокойненько ездят.

Во время проведения прямой линии главного ре­дактора газеты «Московский комсомолец» Павла Гу­сева с читателями ему был задан такой вопрос:

— Не собираетесь ли вы, Павел Николаевич, бал­лотироваться на пост президента в 2000 году?

— Меня вполне устраивает должность президента.

Президента издательского дома «Московский комсомо­лец». На мой взгляд, — к счастью или к сожалению, — реальное влияние наших изданий на жизнь страны, об­щества пока заметно сильнее президентского.

Вопрос Павлу Гусеву:

— Беляев Александр Васильевич, 35 лет. Давний подписчик. Газета, как всегда, в порядке. Единствен­ное— я хоть уже не подросток, но почитываю стра­ницу «Мегахаус». Интересно, почему ее верстают не как все остальные?

— Страничка эта — для продвинутой молодежи. Я сам до конца не очень понимаю, что это такое.

— Но читать ее достаточно тяжело.

— Вы знаете, ее делает Капитолина Деловая. Это ее, как бы, творческий почерк. Поэтому мы боремся с ней, чтобы этот почерк был более доступен для нормального читателя. Но она с нами борется. Гово­рит, что мы ничего не понимаем.

Москва, Колонный зал Дома союзов. Торжество, посвященное первой годовщине создания Партии пен­сионеров. На трибуне лидер партии Сергей Атрошенко, не скрывающий, что возглавляемая им партия намерена пробиться в высшие эшелоны власти:

— Мы в бараний рог согнем любого, кто попыта­ется нам помешать. У нас достаточно знаний, сил и оружия...

Инцидент между известным деятелем шоу-бизнеса Сергеем Лисовским и налоговой полицией, приведший к обыску его квартиры, дачи и офиса, прокомментиро­вал и московский мэр.

— Мне трудно судить, в чем виноват Лисовский, — сказал Юрий Лужков, — но я удивлен обстоятельства­ми этой акции, которые создают очень опасную кар­тину для государства. Если он недоплатил налоги, зачем же устраивать дикий акт захвата и обыска? Вся эта операция — операция устрашения. Это произвол властей, и его нельзя оставлять без соответствующих выводов, в том числе и общественности, которая должна защищать своих граждан.

Воскресным днем коренная москвичка Анна Серге­евна Тарханова с двумя своими внуками решили про­гуляться по Кремлю. Они так увлеклись, что не заме­тили, как случайно около царь-пушки сошли с троту­ара и сделали несколько шагов по проезжей части. Тут же послышался милицейский свисток и грубый окрик:

— Эй, вы, женщина!

Анна Сергеевна не подумала, что окрик мог от­носиться к ней, но он повторился:

— Вы что, не слышите, это я вам свищу!

Анна Михайловна обернулась. Неподалеку стоял розовощекий юнец с красной повязкой на рукаве «Рас­порядитель». Он указал на женщину пальцем и при­казал:

— Немедленно подойдите ко мне, я вам говорю!

Он отчитывал пожилую женщину как провинив­шуюся школьницу, а она стояла молча, смотрела на его жиденькие мальчишеские усы и думала, что ее сын гораз­до старше. Преступление заключалось лишь в том, что она на полметра ступила на проезжую часть.

К Кутафьей башне они шли понурые, с испорчен­ным настроением. В горле стоял ком. Тем более обид­но, что унижение пришлось испытать не в очереди за творогом, а в Кремле, сердце нашей Родины.

«Уважаемый Юрий Михайлович, — обратилась ко­ренная москвичка Тарханова с письмом к мэру Ю. Лу­жкову. — Есть ли такая директива, что за порядком в Кремле должны следить хамы?»

Мэр Москвы для москвичей— больше чем мэр. Увы, на этот раз мэрской власти не хватило — Кремль

Лужкову не подчиняется, поскольку находится в веде­нии федеральных властей.

В декабре 1998 года Генеральный прокурор России Юрий Скуратов заявил, что «дело Козленка» продви­гается очень интенсивно.

— Уже давно понятно, что Козленок был лишь инструментом в руках других лиц — высокопоставлен­ных чиновников.

Скуратов сказал, что дело алмазной компании «Голден Ада», по которому проходит Козленок, планиру­ется закрыть к новому, 1999 году.

— Дело будет закрыто только тогда, когда я решу его закрыть, — рассердился следователь Генпрокура­туры Руслан Тамаев, ведущий это дело. — Никто дру­гой это сделать не сможет, как бы процесс ни пе­далировался.

Оба заявления были сделаны для прессы.

Снятый в середине декабря 1998 года указом прези­дента РФ мэр Владивостока Виктор Черепков отказал­ся подчиниться и подал на Бориса Ельцина в суд.

Журналисты смеются: такое уже было в 1994 году. Тогда Ельцин тоже подписал указ об освобождении Черепкова с поста мэра. Черепков заявил, что это незаконно, и отказался покидать здание мэрии. ОМОН вынес его из кабинета на носилках.

И вдруг Ельцин отменил свой указ, Черепков вновь вернулся в мэрское кресло.

Как будет сейчас? Снимут— не снимут? Черепков забаррикадировался в мэрии, заявив, что от указа президента «даже у лысого волосы дыбом становятся».

Губернатор Приморья Евгений Наздратенко назна­чил своего и. о. мэра — Юрия Копылова. Но Черепков своего кабинета не покинул. Тогда в мэрии отключили свет и телефоны. Напрасно: Черепков привык работать в темноте и без связи.

Таким образом, иронизирует пресса, во Владиво­стоке опять два мэра. Да уж, крепка центральная власть в Москве.

В 1998 году Госдума сняла депутатский иммунитет с Надира Хачилаева, и он был объявлен во всерос­сийский розыск. За парламентарием охотились спец­службы, милиция, прокуратура, а он преспокойно раз­давал налево и направо интервью, делал политические заявления.

— Еще раз Хачилаева приглашаю: приходи, — взывал к нему по телевидению заместитель министра внутренних дел России генерал-полковник Владимир Колесников. — И не только Хачилаева — многих, кто совершил многомиллиардные хищения в республике. Мы их тоже приглашаем. Мы еще покамест щадим некоторые фамилии...

В декабре 1998 года глава кремлевской админист­рации и одновременно секретарь Совета безопасности РФ генерал Николай Бордюжа сообщил журналистам:

— В ближайшие дни Борис Ельцин подпишет ди­рективу по обеспечению правопорядка в России на 1999 год.

Поскольку «директив» Кремль ранее не выпускал, ограничиваясь привычными распоряжениями и указа­ми, слова Бордюжи вызвали переполох. Пресса пред­положила, что вместо кремлевской администрации и Совета безопасности может быть создана Верховная Ставка.

А что? Только этого органа еще не было в струк­туре власти после поражения коммунистов в 1991 году. Все остальные были, но проку никакого, преступность не убывает. Несмотря на то, что Ельцин лично озабо­чен борьбой с ней.

Соответствующие указы он подписывает регуляр­но — по 2—3 ежегодно. Только борьбе с коррупцией за последние несколько лет посвящено семь указов президента. По нескольку раз соответствующие до­кументы касались «мер по усилению борьбы» с бан­дитизмом и организованной преступностью, экстреми­змом, терроризмом, преступлениями в сфере эконо­мики, преступностью в отдельных регионах и даже бродяжничеством. Самым грозным из всех казался июньский указ 1994 года «О неотложных мерах по защите населения от бандитизма и других проявлений организованной преступности», разрешавший право­охранительным органам задерживать людей на 30 су­ток без предъявления обвинения. Однако вскоре эту норму пришлось отменить, поскольку она противо­речила федеральным законам.