Русская жизнь-цитаты 10-20.11.2024 - Русская жизнь-цитаты
Ёшкин Крот - ⚡Украина получила разрешение наносить удары... | Facebook
November 18, 2024 01:35
Гасан Гусейнов - Прерывание отношений из-за слов Это неуклюжее... | Facebook
Твой привычный язык сопротивляется, когда понимаешь, что попал в исключительно опасное для твоего сознания положение. Сейчас для нескольких поколений в РФ и в диаспоре наступил такой страшный момент. Не знаю, что чувствуют молодые и средних лет люди, которые не знают другого сообщества, кроме того, внутри которого они выросли – внутри путинской России, постепенно за четверть века превратившейся в людоедскую армию, ведущую войну на уничтожение Украины. Конечно, не все состоят в этой армии, есть и внутренние, безмолвные дезертиры. Они по большей части молчат, но молчат так, что ты понимаешь: их слишком мало для довольно большой страны. Государство же в целом, государство и общество, от имени которых каждый день уничтожают людей в соседней стране и человеческое в себе самих, – вот оно. Оно – армия, пытающаяся изловить живых людей где только может, чтобы поскорее убить их, использовав для убийства других людей. И все это ради того, чтобы группа дегенератов во главе государства заставила другие государства перечертить политическую карту Европы. В жертву этой странной бумажной цели приносятся сотни тысяч человеческих жизней. Как бы далеко ты ни отбежал от очага смерти, в которое превратилась твоя страна, общий язык не позволяет отрешиться и спокойно сказать себе: «После 24 февраля 2022 года прошу считать меня марсианином». В конце концов, и это – лишь развитие на новом витке того, что ельцинская Эрэфия делала с Чечней / Ичкерией в середине 1990-х, а уже путинская, тогда – путинско-медведевская – в 2008 проделала с Грузией. Если отбежать еще дальше назад, можно спросить себя, а где ты был в 1979, когда советские войска вторглись в Афганистан? Тогда для описания происходящего можно было рыться в словарях середины ХХ века, твердить о пережитках густопсового сталинского века. А сейчас не хватает самых обычных слов. И понимаешь вторую сторону вынужденного молчания тех, кто остался за кордоном: это – молчание расставания. Молчат не только потому, что нечего сказать. Это молчание – еще и приглашение помолчать, адресованное тем, кто оказался в относительно свободном мире, кто может говорить открыто: «Помолчи-ка, дружок! Все всё понимают. Не учи жить других, если самому нечего предложить взамен». Это молчание – и есть знак перехода в другое сообщество. Твой выбор – убежать к чужим, безнаказанной болтовней тревожа соседей. Их выбор – остаться со своими в молчании и сострадании. Ты отвернулся от нас, чохом записав в пособники путинского режима, а мы отвернулись от тебя – за бесчувствие, за отсутствие понимания и совести, за предательство, в конце концов. В какой точке люди, говорящие на одном языке, заговорили на разных? Были ли в жизни других стран похожие ситуации? Да сколько угодно! Из них, этих ситуаций прерывания отношений внутри сообщества или сословия, состоит вся европейская история. В 1960-е-1970-е годы ты слушал их разговоры и мало что в них понимал, только сейчас, постепенно приходя к уяснению, что было не иначе – во Франции после войны в Алжире, в Польше после изгнания и добровольного бегства евреев в 1968-1969 гг., в Германии, медленно, мучительно, частями и сегментами отхаркивавшей национал-социализм. Вот и Россия едва ли теперь прохаркается чекизмом ХХ века, чекизмом, который перевалил в новый век, захватил новые души, пролез туда, где и без него была довольно затхлая атмосфера самоуважения и восторженной нежности к отечеству, к его высокой культуре и вечным ценностям. То, что невозможно описать словами, но что все равно пытаются описать снова и снова, в каждом поколении, отделяя зерно от плевел, правду от лжи, возвращается на новом витке. В самом начале 1990-х в Германии моя ровесница, немка, хорошо знавшая русский, спросила, скоро ли снова приедет в гости мой отец, с которым они регулярно и подолгу говорили о литературной жизни Москвы, в ответ на мой встречный вопрос, который я задал из вежливости, чем занимается ее отец, сказала: «Понятия не имею: мы не виделись с ним после того, как я уехала от родителей в 1969 году». - Но это же твой отец, как так? - Отец, но он оказался нацистом. Неизлечимым. Проговорился. И мы просто прервали отношения. Так что да, так бывает. И небо не упало на землю. Прошло ли это прерывание общение просто хотя бы для одной из сторон? Нет. Наоборот, целый отряд муравьев-философов начал строить объяснительные модели для таких человеческих сообществ, которые постепенно истаивают. В последние недели я перечитываю замечательных русских филологов и философов, перенесших – или пытавшихся перенести – на оказавшуюся такой нечерноземной российскую почву французскую социальную философию 1970-х-1990-х годов. Михаил Ямпольский, Сергей Зенкин, Елена Петровская и сейчас продолжают переводить и толковать на русском языке о тех материях, без которых позднесоветская и постсоветская общественная жизнь буквально задыхалась ввиду отсутствия своего понятного языка описания психической и социальной действительности. Мераб Мамардашвили называл это безъязычие отбитой способностью «практиковать сложность». Михаил Ямпольский говорит о фатальной бедности «репертуара идей» в постсоветских обществах. Свою вышедшую еще в 2012 году книгу «Безымянные сообщества» Елена Петровская посвятила переосмыслению первого опыта встречи Жака Деррида с московскими философами, которые в 1990 году искали в речах французского философа следы русских 20-х гг. ХХ века, видя свою насущную задачу в возвращении к корням, к какому-то забытому прошлому, прерванному, как казалось в позднесоветское время, на взлете. Петровская поймала этот момент в реплике Валерия Подороги, который увидел в актуальном тогда движении мысли Деррида то же, что было у нашего Тынянова: «В беседе с Жаком Деррида во время его первого визита в Москву в январе — феврале 1990 года Валерий Подорога отмечал, что немая строфа звукового эквивалента Пушкина в тыняновской интерпретации соответствует понятию интервала в философии самого Деррида. Деррида оставил это наблюдение без комментария»
