Юрий Безелянский - 5-ый пункт, или Коктейль «Россия»
Бородин сочинил, помимо прочего, и несколько романсов. Один из них на стихи Пушкина «Для берегов отчизны дальной». Интересно, какие берега в глубине души композитор считал своими? Берега Невы или Куры? Об этом нам ничего неизвестно.
Краса и гордость России — Петр Ильич Чайковский. О его музыкальных творениях написаны тысячи статей и книг, а вот в биографии долгие годы зияли белые пятна, особенно замалчивались причины ранней смерти. Точки над «i» расставила Нина Берберова в своей книге «Чайковский»: «Грехи его были страшны, и он уносил их с собой».
Но меня, как автора, в своей книге интересует не «голубизна» Петра Ильича, а его генные корни: какие они? Я пролистал несколько книг советского периода о Чайковском. И что же? Полное игнорирование родителей композитора, как будто йх и не было и родился мальчик Петенька из воздуха,' появился из-за гардин, внезапно. Нет, был у композитора отец — Илья Петрович Чайковский, подполковник царской армии. Была и мать — Александра Андреевна Ассиер. Именно она, «мамашечка», которую сын горячо и нежно любил, преподала ему первые уроки на рояле. А уж в пять лет сам Петенька «фантазировал» на рояле. Мать Чайковского скончалась от холеры в 1854 году, когда сыну было всего 14 лет. Мать оказала на него огромное влияние.
Отец матери, следовательно, дед композитора, родом из семьи француза-католика, бежавшего от террора французской революции 1799 года. От прадеда, по признанию близких, Петру Ильичу досталась не только французская кровь, но и утонченность и изысканность натуры. А еще Петр Чайковский отличался повышенной возбудимостью и эмоциональностью. Однажды, по воспоминаниям гувернантки, сидя за атласом, Чайковский принялся целовать карту России. Он очень любил Россию. Но у него была и вторая страсть — Франция. Эта любовь шла от воспитания. Чайковский, как практически и все русские дворяне, воспитывался на двух культурах — русской и французской. Опера «Орлеанская дева» — это дань любви композитора к любимой героине его юности Жанне д’Арк.
Да, еще раз о корнях. По деду отца Петр Чайковский имел корни от украинских казаков. Вот такой музыкальный коктейль!..
Любопытны и «иностранные» увлечения композитора. В детстве он пылал любовью к француженке-гувернантке Фанни Дюрбах. Маленькое сердце Чайковского разрывалось от мучительных и сладких чувств к молодой женщине. Она гладила его по головке и называла «стеклянным мальчиком». Спустя почти полвека они — Чайковский и Фанни Дюрбах — встретились по ее просьбе во Франции. Толстая старушка 70 лет бросилась на шею маститому композитору. «О, Пьер!..» Она сохранила его детские дневники и записочки.
Будучи модным композитором, Чайковский влюбился в примадонну итальянской оперы, француженку по происхождению, ученицу Полины Виардо, Дезире Арто. Петр Ильич даже намеревался жениться на ней, но Дезире, судя по всему, не очень прельстил русский гений. Почему? Тайна.
А еще была длительная история с Надеждой фон Мекк, романтическая дружба с меценатским уклоном. Мать Надежды Филаретовны происходила из рода Потемкиных, а вот муж… Впрочем, о семействе фон Мекк мы уже рассказывали.
Однако пора сворачивать с боковой дороги и переходить на главную, чисто композиторскую. Один из организаторов «Могучей кучки» Цезарь Кюи. Он родился при пересечении двух линий: по отцу — французской, по матери — литовской. Кучка могучая, да не вполне русская!..
Пожалуй, без загадок происхождение двух Рубинштейнов — Антона и Николая. Из купеческой семьи, но с сильными немецкими корнями. Именно Антон Рубинштейн основал Московскую консерваторию и был ее директором. Многие современники из числа ретивых патриотов говорили, что и директор в ней немец, и казначей немец, и большинство профессоров — немцы, и уроки даются только на немецком, а о русском и даже французском и итальянском — все пфуй!.. Даже коллеги, Серов и Балакирев, упрекали Антона Рубинштейна, что он недооценивает русские национальные традиции, копируя иностранные (Мендельсон, Шуман). Не поладив с консерваторской профессурой, Антон Рубинштейн уехал и долго жил в Западной Европе. Его творческое наследие огромно, но особенно известен мятущийся, неудовлетворенный «Демон».
Ну, а теперь обратимся к Александру Серову, русскому композитору и критику. Он… тут я слышу злобное шипение: «Ну, знаете, батенька, а нет ли у вас самого какого-нибудь недалекого предка в ЧК или НКВД: что это вы всех подозреваете? Что вы все там копаете? Сказано вам: Серов — русский классик, к иностранцам относился подозрительно, у него есть опера с очень, я вам скажу, выразительным названием «Вражья сила». Словом, композитор-патриот…»
«Вы так полагаете?» — спрашиваю я в свою очередь. Впрочем, так думал и сам Александр Серов. Но однажды… Об этом «однажды» вспоминает критик Владимир Стасов, который пришел в дом к Серовым, чтобы играть в четыре руки:
«Я нашел его со старшей и любимой сестрой его Софьей, столь же даровитой и многоспособной, как он сам, в необыкновенном, еще невиданном состоянии духа. Они прыгали и били в ладоши около фортепиано, на котором только что играли, и громко кричали мне: «Вольдемар, какое счастье! Какое счастье! Вообразите — мы жиды!..» Они подбежали ко мне и, продолжая хлопать в ладоши, объяснили мне, что вот только сейчас мама рассказала им, чтЬ они оба такие способные и живые прямо в дедушку Карла Ивановича (ее отца), а он был еврей родом…»
Вот это пируэт! Дедушка Серова — Карл Таблиц, еврей, человек больших способностей и один из главных помощников князя Потемкина по устройству вновь присоединенного тогда Крыма.
В советское время о еврейских корнях Серова, конечно, ни гугу. Впрочем, как и о Ленине. Все это умолчание очень напоминает историю вокруг короля вальсов Иоганна Штрауса. Вот что пишет по этому поводу один из биографов Штрауса Франц Майлер: «Более 170 лет мало кто обращал внимание на запись в книге бракосочетаний собора Святого Стефана от 11 февраля 1762 года, где о деде композитора Иоганне Михаэле Штраусе сказано, что он крещеный еврей. Семейство Штраус, правда, прекрасно знало, что не принадлежит к коренным венцам, но предпочитало вести свое происхождение от некой таинственной бабки, принадлежащей к старой испанской аристократии, а не от еврейской семьи из Буды, которая, вероятно, переселилась на Дунай с берегов Рейна или Майна (судя по всему, лишь после изгнания турок из Венгрии). Да и венцам, которые хорошо знали истинное положение дел, было, в сущности, безразлично, откуда взялась семья, возведенная в ранг «династии чародеев вальса». Лишь когда Австрия в 1938 году стала частью «великогерманского рейха», этим вопросом занялись официальные инстанции, и тут сразу выяснилось, что с точки зрения новых расовых законов популярный композитор не был чистокровным. Если бы власти были последовательны, они должны были запретить его музыку как «неполноценную», что было сделано, например, с сочинениями Мендельсона и Оффенбаха. Но поступить так они не решились — зато нашли странный выход из положения. Книга бракосочетаний собора Святого Стефана была изъята, и имперское ведомство по чистоте расы в Берлине сняло с нее полную фотокопию. Оригинал был упрятан в архив; копия же, переданная приходу, содержала подделку, компрометирующую запись опустили. Штрауса превратили в арийца…»
В Советском Союзе таких «арийцев» было немало. Однако «поехали» дальше.
Сергей Рахманинов. Замечательный композитор 24 декабря 1917 года вместе с семьей покинул Россию, как оказалось, навсегда. Двадцать шесть лет прожил он в эмиграции и не уставал говорить: «Я русский композитор, и моя родина наложила отпечаток на мой характер и мои взгляды». Но однажды Рахманинов написал удивительную фразу своему секретарю Е. Сомову: «Несчастная эта нация — русская! Ничего не умеет и ничего не может! К этой категории и себя включаю!»
Еще один композитор-эмигрант Игорь Стравинский. «Стравинский — истинно русский композитор… — писал о нем Шостакович. — Русский дух неистребим в сердце этого настоящего, подлинно большого, многогранного таланта, рожденного землей русской и кровно с ней связанного»…
Национальные корни Стравинского? Не будем их трогать, скажем лишь, что девичья фамилия его матери Холодовская. А вот с женой композитора Верой Боссэ все более чем прозрачно. Ее отец — выходец из старинного французского дворянского рода, а мать — шведка Мёльмгрен. Познакомился Стравинский с Верой в феврале 1921 года на обеде, устроенном Сергеем Дягилевым. Сначала она была спутницей и подругой Стравинского, в начале 40-х годов — уже официальная жена.
Если вспоминать совсем старых композиторов, то непременно надо упомянуть Михаила Виельгорского (автора популярных романсов). Он был сыном польского посланника при дворе Екатерины II. Мало этого — еще взял да и женился (и причем тайно!) на Луизе Бирон, фрейлине императрицы Марии. Виельгорский предпринял одно очень благое дело: в 1838 году вместе с Василием Жуковским устроил лотерею и на вырученные средства выкупил из крепостной зависимости Тараса Шевченко.
