Внутренний СССР - О текущем моменте №3(27), 2004г.
Если же понимание сути власти вообще и власти концептуальной в особенности у людей (политических деятелей прежде всего) есть, то ситуация по разкладу сил в обществе может кардинально измениться. Тогда становится очевидным, что все спецслужбы государств в историческом прошлом — только своеобразные перчатки на руках масонства.
Если, понимая это, подходить к оценке деятельности Андропова и Путина, то первое, что их отличает, — исторические условия, в которых они работали (даже с учётом того, что тот и другой — каждый в своё время — истинные патриоты, желающие блага всем добросовестным труженикам в своей стране и в остальном мире):
· Во времена Андропова в России не было даже представления о том, что концептуальная власть существует, а для того, чтобы быть концептуально властным надо выработать в себе самом определённые личностные качества, поскольку концептуальная власть — самовластна (автократична) по своей природе. Иными словами, Андропов жил и работал в эпоху концептуальной безальтернативности, и сам не обрёл концептуальной властности, вследствие чего и выбрал «не тот» социализм и «не ту» систему власти.
· В наше время в России есть Концепция общественной безопасности, альтернативно-объемлющая по отношению к той, которую на протяжении нескольких тысяч лет через масонство реализуют его заправилы. И в ней демократия понимается как концептуальная властность, обретение которой доступно всем членам общества на основе стандартного всеобщего образования.
Ю.В.Андропов поднимался по лестнице иерархии власти (комсомольский работник, организатор партизанского движения, дипломат, глава спецслужб СССР, глава идеологического отдела ЦК КПСС, Генсек), а когда достиг вершины власти (на том уровне понимания, который был в те времена доступен ему самому и большинству граждан СССР), то ничего по существу ни сказать (кроме постановки вопроса — в каком же обществе мы живём и насколько идеология этого общества соответствует классическому марксизму), ни сделать не смог.
«Случай, — по определению Пушкина, — мощное мгновенное орудие Провидения».
· Ю.В.Андропов «случайно» простудился и заболел, почки отказали, а благие помыслы его осуществить было некому? — так думают многие атеисты, которым развитие социализма в СССР было предпочтительнее, нежели его обрушение и строительство капитализма, начиная от дикости.
· Либо всё же тот проект реформ, которые он собирался осуществлять в СССР, был по сути тупиковым, и потому ему не нашлось места в русле Промысла.
От ответов на эти вопросы зависит наше понимание социализма, который собирался строить в России Андропов. На наш взгляд “Жук в муравейнике” — наиболее подходящее описание возможного социализма по Андропову, созданное А. и Б. Стругацкими в литературном жанре «научная фантастика».
Но представления о концептуальной власти приводят к вопросу: Кем были для спецслужб (по существу, а не изходя из понимания обывателя об иерархии общественных отношений) писатели фантасты братья А. и Б. Стругацкие и И.А.Ефремов? Представителями двух концепций будущего развития Русской цивилизации или просто писателями, работающими в жанре «научной фантастики»?
Кто решал, по какому пути должна идти в будущее Россия, а за нею и весь мир — спецслужбы? литературные деятели — творцы будущего? читатели их произведений?
О правильном понимании роли писателей и спецслужб говорит хотя бы тот факт, какое внимание уделял Андропов этому «классу» специалистов.
И в связи с темой о социализме по Андропову, следует заметить, что КГБ не преследовало братьев Стругацких: они писали, их произведения печатались, и “Сказка о тройке”, осмеивающая советскую бюрократию, написанная ими в начале 1960-х гг., этому не помешала; и “Жук в муравейнике”, появившийся в начале 1970-х гг., тоже не помешал.
А вот И.А.Ефремов после первой же публикации “Часа быка” (в 1969 г.) впал в немилость и скоро умер (как говорят своею смертью), и этому не помешали ни вся его предшествующая литературная деятельность, ни триумф “Туманности Андромеды” (ставшей в 1957 г. мировым бестселлером), ни его мировое имя как учёного — создателя целого направления в палеонтологии; ни предложение Стэнли Кубрика экранизировать “Час быка”.
Так что юморист-забавник М.Жванецкий по существу правильно охарактеризовал ГБ-истов словами: «искусствоведы в штатском». Однако решающее слово остаётся за читателем, но не за массовым, а за вдумчивым и думающим свободно обо всём, поскольку в этом и проявляется один из признаков концептуальной властности.
Поэтому в благонамеренности и многих хороших человеческих качествах «экселенцу — Ю.В.» отказать невозможно, и за это он достоин доброй памяти. Но всё это было обуздано и канализировано масонством, ибо без контактов с ним и своего определённого отношения к нему, подтверждаемого делами на протяжении десятилетий его жизни, Ю.В. в качестве главы КГБ и в последующем главы Советского государства состояться в послесталинскую эпоху не смог бы в принципе.
9. В нашем понятийном аппарате, если соотноситься с приоритетностью обобщённых средств управления — оружия [26], Запад с 4-го приоритета (всё продаётся и всё покупается — вопрос в цене и платёжеспособности) сползает через пятый (наркотики и генетические яды) к 6-му (терроризм — и есть использование 6-го приоритета заправилами политического психтроцкизма: достижение целей грубой силой), а мы готовы с 4-го подниматься на третий (власть общепризнаваемых идей), второй (хронологический — что в какой последовательности произходило в прошлом и в какой последовательности должно произходить в будущем) и первый (самоуправление общества на основе всеобщего владения методологией познания Правды-Истины), используя все технико-технологические достижения так называемого «постиндустриального общества», и, прежде всего, — техническую свободу тиражирования информации и доведения её до сведения других людей: как персонально адресно, так и безадресно — циркулярно.
И тут ни на атеистическом Западе, ни на не менее атеистическом Востоке — нам нет конкурентов. Да — это продолжение информационной войны методом «культурного сотрудничества», и Бог нам здесь в помощь. Главное, чтобы наших «патриотов» (а православная церковь им первый помощник в этом) не спровоцировали на то, чтобы закрыться, изолироваться от остального мира в идейном отношении.
В случае такого развития событий опасность войны «горячей» может стать реальностью, а не мифом, которым сегодня опекуны терроризма всех пугают. Россия должна возглавить объективный процесс глобализации, который выражается в объективном процессе концентрации производительных сил общества и в развитии культуры, объединяющей все народы человечества, изменив при этом цели самой глобализации, реализуемые «мировой закулисой» в библейской концепции порабощения всех в цивилизованно изощрённых формах “Жука в муравейнике”.
Это и будет наш ответ на исторический вызов, сделанный Русской многонациональной цивилизации заправилами Запада, которые на протяжении многих веков мечтают её разрушить, а самостоятельно не жизнеспособные обломки Русской цивилизации включить в состав Запада. Если впасть в идейный изоляционизм, то это означает — предоставить неограниченные ничем на Земле возможности «мировой закулисе» наращивать свою мощь за счёт порабощения других регионов; т.е. это означает — переносить разрешение проблем в будущее. Россия должна вырабатывать идеи глобальной значимости и разпространять их как в своём обществе, так и за своими пределами: свободный обмен идеями — это то, к чему нас долго призывал Запад, подразумевая при этом, что идеи есть только у него. Теперь, когда выясняется, что на Западе есть только «протоколы обмена данными», а идей общечеловеческой, а не кланово-корпоративной значимости нет, то нельзя позволить закрыть Россию, у которой есть идеи, способные наполнить жизненно состоятельным содержанием пустые сами по себе западные протоколы.
При этом с началом эпохи публичной глобализации, которая достигает, а в ряде случаев и «достаёт» всех и каждого во всех уголках мира, необходимо с позиций достаточно общей теории управления пересмотреть соотношение национализма и космополитизма (интернационализма = интернацизма).
10. Всякий искренний национализм желает блага своему народу и потому неизбежно чувствует не только сиюминутные региональные, но и глобальные интересы своего народа в общей судьбе всего человечества.
В отличие от него космополитизм настаивает на том, что национальные особенности в настоящем — не искоренённый пережиток прошлого, которому нет места в будущем. И, соответственно этому посылу в настоящем, он работает на стирание национального своеобразия культур, полагая, что тем самым он работает на построение счастливого будущего, в котором национальные различия утратят значимость точно также как ныне в большинстве случаев не значимо блондин человек либо брюнет, высокого он роста либо среднего.
