Газета Завтра Газета - Газета Завтра 343 (26 2000)
Оказывается, журналисты решили лететь в другое место…
Вот в Комсомольском — там боевиков действительно зажали. Отряд Гелаева. Он туда всю банду привел на отдых. И там нарвался. Почти тысячу человек потерял. Сам с семьей сбежал. Ему после этого смертный приговор вынесли боевики за трусость. До сих пор нигде не показывается.
* * *
Чеченцы — странный народ. Ни на кого не похожий. Я больше десяти лет отслужил в Таджикистане. Казалось бы — Восток. Восточное коварство, азиаты… Но только таджики, по сравнению с чеченцами, просто дети.
Чеченец живет в сложнейшей иерархической структуре родоплеменных, тейповых связей. И традиции эти, безусловно, всегда сильнее всех других законов. При этом сам тейп причудливым способом вписан в запутанную систему чеченского "малого" мира, чеченского этноса.
Первая проблема работы с чеченцами состоит в том, что очень сложно, а зачастую и просто невозможно, установить какие-то "базовые" ценности или понятия, с помощью которых можно найти общий язык. Ведь почти все они имеют у чеченцев свой собственный смысл. Та же честность. Для большинства это понятие универсальное по отношению к любому человеку, с которым ты работаешь или общаешься. Но для чеченцев это совсем не так. Для него честность — это очень специфическое и узкое понятие, относящееся исключительно к рамкам семьи. Но уже совсем не обязательное среди своих соплеменников и почти невозможное для "чужих".
Мусульманство — тем более не "базовая" ценность. Для чеченцев характерно вообще свое "особое" течение в мусульманстве — кадерия, но законы адата, родоплеменной свод традиций и законов,— все равно всегда были на первом месте. При этом десятилетия советской власти практически размыли религиозность большинства чеченцев, и сегодня мусульманство в Чечне — это такая же традиция, как и в России посещение христианских храмов на большие праздники. Кроме того, в Чечню активно вторгся ваххабизм. В общем, клятвы на Коране и заклинания именем Пророка здесь также весьма и весьма условны.
И так со всеми понятиями. Таков их менталитет.
При этом человек для чеченской ментальности не является какой-либо безусловной ценностью. Чеченец спокойно отнесется к гибели родственника или даже жены. Это только накладывает на него обязанность отомстить. Но вот к чему чеченец действительно чувствителен — так это к материальным благам. Смерть даже близкого человека не производит на него такого действия, как разрушение его дома, хозяйства, имущества. И это удивляет.
Вообще, между чеченцами и всеми остальными народами словно проходит некая грань. Чеченцы, пожалуй, как никакой другой народ, считают себя особенным, и культивируют эту "особенность". Как только себя некоторые из них не величают: "царским народом", "дворянами Кавказа", "народом—воином" и тому подобное.
Но когда погружаешься в жизнь чеченцев, начинаешь видеть, насколько они сами устали от этой своей "избранности" и как действительно трудно живется здесь простому человеку. Тейповое разделение общества привело к тому, что вся республика фактически расколота на бесконечное количество "уделов" и "наделов", за которые идет беспрерывная война. Деньги берутся друг с друга буквально за все. Пригнали мне в район пятьдесят два новых трактора. Я их распределил по администрациям. Так уже через сутки мне мои информаторы докладывают, что главы администраций распределили эти трактора — мало, что по своим родственникам, так еще и за десять тысяч рублей каждый! Вот тебе и "родня", вот тебе и "царский народ"!
Когда шли активные боевые действия, "менялы" трупов просто делали себе состояния. Выменивали у наших десяток убитых боевиков на захваченного в плен или убитого русского солдата, которого по дешевке выкупали у боевиков или местных жителей. А потом втридорога родственникам продавали тела их убитых сыновей, братьев, мужей. И ничего — уважаемые люди!
В любой администрации всегда сидит только один клан, одна семья.
Продается буквально все. Доходит до анекдотичного. Так, одному моему контрактнику всерьез предлагали купить себе жену. И не какую-нибудь, а вдову… боевика с тремя детьми. Всего за четыре тысячи рублей. Боец говорит — она же меня ночью зарежет. А ему объясняют — ты, мол, наших традиций не знаешь. Не зарежет, а наоборот — будет в тебе бога видеть, ноги тебе будет мыть! У нас ведь себе вдову никто не возьмет. А если вдова не нравится, так можем и девственницу найти. Но это уже дорого — десять тысяч рублей. Но преданная тебе будет, как собака. Скажешь — пойдет самого Шамиля зарежет. Героем станешь.
Сами чеченцы говорят — мы здесь за эти годы столько наворотили, что теперь, чтобы все в порядок привести, лет пятьдесят нужно. И главное, чтобы все это время в республике власть ни в коем случае чеченцам не принадлежала. От района и выше — чтобы русские во главе стояли. Иначе все опять прахом пойдет…
* * *
Но иллюзий питать не стоит. Война еще здесь долго не закончится. И враг у нас очень серьезный, опытный, коварный, беспощадный. Боевики очень быстро ко всему приспосабливаются. Это не Афганистан, с его поголовной безграмотностью, забитым, отсталым населением. Здесь половина в Москве успела пожить, в институтах поучиться. Грамотные, жестокие.
Сегодня боевики уже давно спустились с гор и смешались с местным населением. Обзавелись отличными документами и справками. Живут, не скрываясь. Ждут своего часа. У них отлажена связь, налажена система легализации. В той же Ингушетии в подпольных типографиях на новейшем полиграфическом оборудовании печатаются подделки, неотличимые от оригиналов. Помню, ввели новые пропуска. А уже через неделю поймали одного чеченца, торгующего ими. Проверили — фальшивки. Но такого качества, что от оригинала не отличишь.
Как-то изъяли на КПП "Кавказ" компьютер. Его пытались вывезти с территории Чечни. Все документы были в порядке. Но на КПП нашелся один любитель оргтехники. Включил его. Проверил. А там на жестком диске несколько сот "мегов" отсканированных бланков, печатей, форм различных комендатур, учреждений и даже воинских частей.
Работает противник. Постоянно ведется наблюдение. Каждый день по дорогам едут машины, чья задача только одна — проверка и учет находящихся на постах расчетов. По ним боевики определяют, где что готовится. Появилось усиление — жди в этом районе операции. Ну а если техника по дорогам запылила — так это вообще сигнал к общему бегству. Все сразу в горы уходят.
Но все сопротивление держится на десятке лидеров. Именно они являются "моторами" этой войны. Страх перед ними смиряет многих и заставляет воевать. В нашей зоне такой "занозой" является Арби Бараев. Ликвидируй его — и половина отрядов с облегчением разбежится. А его фактически оставили в покое. Мои информаторы докладывают, что он открыто живет в одном из поселков под Грозным, даже женился, свадьбу сыграл. По дорогам ездит, не скрываясь. Я передаю эту информацию всем "заинтересованным" органам, а реакции — ноль. Как это может быть, хотелось бы спросить у тех же фээсбэшников?
Мои районные ребята молодцы — работают как надо. Но вот выше, мне кажется, начинаются уже какие-то игры, которые весьма далеки от наших нужд. Там очень часто действуют не по обстановке, а лишь стараясь угадать желание того или иного начальника, угодить в "удовольствие"…
И этим сегодня очень четко пользуются боевики. Тревожит, что у них вновь появились деньги. Уже с месяц, как идет усиленная вербовка молодежи в отряды. Только по моему району мне доложили о том, что в банды ушло двадцать парней.
Теперь даже взрывы боевики сами не производят, а нанимают за деньги случайных людей. За неделю до моего отъезда разведчики обнаружили управляемый фугас на трассе Ростов — Баку. Провода вели почти за сто метров на кладбище в небольшой окопчик. Решили выставить засаду. Утром поймали "взрывника". Оказался обычный чеченец. За тысячу долларов его нанял один из сельчан соединить концы проводов, когда над фугасом проедут русские.
Пятьсот платят за выстрел из "мухи" по колонне.
Вообще, настроение у боевиков сложное. Нынешнюю войну с прошлой не сравнишь. Это они уже давно поняли. На прошлой войне мы практически не контролировали Чечню. Боевики держали целые районы под своим полным контролем. Наши лишь эпизодически проходили через села. А сегодня, кроме, разве что нескольких горных сел, нигде боевики не контролируют обстановку. Нигде не рискуют появляться днем с оружием. А это многое значит. Особенно для простых чеченцев. И эту войну за власть боевикам проигрывать очень болезненно и тяжело.
