Газета Завтра Газета - Газета Завтра 343 (26 2000)
Границы мятежной республики как административные, так и совпадающие с государственной, поставить под полноценный контроль не удалось. Поэтому боевики, хотя и испытывают некоторую нехватку вооружения и боеприпасов, все еще способны провести несколько крупных операций и, готовясь к зиме, торопливо пополняют запасы (в ходе одной из недавних операций нашим военным удалось обнаружить целый склад новехоньких "Стингеров"). По некоторым данным, им удается ввозить оружие из соседней Грузии по воздуху — на нескольких вертолетах. Засечь "вертушки", которые в течение всего лишь нескольких минут лавируют меж горных склонов, оказывается практически невозможно.
Еще одним печальным обстоятельством стала недавняя очередная отмена "боевых" всем находящимся в Чечне военнослужащим, кроме тех, кто воюет в четырех особо проблемных горных районах. А ведь каждый побывавший в Чечне прекрасно понимает, что опасность погибнуть на улице Грозного или в предместьях какого-нибудь Урус-Мартана не намного меньше, чем в горных ущельях Ножайюртовского или Итумкалинского районов.
На сегодняшний день федеральные войска медленно растрачивают свои силы и боевой дух, теряя в мелких стычках в среднем по два десятка бойцов убитыми и в два раза больше раненными в неделю (такое соотношение "двухсотых" и "трехсотых" эксперты объясняют большим количеством огневых контактов и, соответственно, более опасных для жизни, чем осколочные, пулевых ранений). Характерно, что во время прошлой кампании летом 1995 года, потери федеральных сил были в среднем в три-четыре раза меньше.
"МИР"
Абсурдность происходящего в Чечне легко уяснить, если осмыслить хотя бы один факт: на территории, ежедневно заливаемой потоками крови, продолжают действовать все законы и юридические нормы мирного времени. Среди прочего это обозначает, что каждый схоронивший до срока автомат чеченский боевик сразу считается мирным жителем и пользуется всеми гражданскими свободами, в том числе и свободой передвижения.
Естественно, что оказавшиеся в таких тепличных условиях бандиты оказываются почти неуловимыми, а эффективность проводимых федеральными частями и подразделениями зачисток и других контрпартизанских операций часто оказывается близкой к нулю.
Более того, откровенные сепаратисты и боевики так же, как и во время прошлой войны, проникают в местные органы власти, особенно в силовые структуры. Многие полевые командиры сложили оружие не просто в надежде на амнистию, а с условием немедленного трудоустройства в органы внутренних дел. Таким образом, на фоне боев с "непримиримыми" в Чечне происходит процесс фактической легализации бандформирований. Естественно, что такой "либерализм" по отношению к бандитам, совершившим множество самых тяжких преступлений, не способствует укреплению доверия по-настоящему мирных жителей к федеральной власти.
Похоже, российские государственные мужи никак не желают понять порочность самой идеи создания в Чечне местной администрации, наделенной огромными властными полномочиями и возглавляемой этническим чеченцем, которого соплеменники, естественно, воспринимают не как назначенного государством управленца, а как представителя узкотейповых интересов.
В начале кампании федеральная власть сделала своим избранником полевого командира и известного криминального авторитета Беслана Гантемирова, специально ради этого выпущенного из тюрьмы. Но вскоре выяснилось, что гантемировская "милиция" не только не боеспособна, но и частично переходит на сторону боевиков, обращая полученное от федеральных властей оружие против российских войск.
Вторым фаворитом Кремля в Чечне стал Николай Кошман — бывший деятель славного бездарностью и казнокрадством правительства Доку Завгаева. Его администрация продолжила "славные традиции", в основном занимаясь экспортом самопального "чечен-бензина" и наездами на военных, которые якобы терроризируют местных жителей. Благодаря усилиям людей из администрации Кошмана многие известные бандиты избежали даже задержания, а некоторые, в том числе и сотрудники печально известной "шариатской безопасности", даже вошли в состав формирующихся правоохранительных структур Чечни.
И вот, признав, мягко говоря, "неэффективность" кошмановский администрации, Москва делает новую ставку. На сей раз выбор пал на муфтия Чечни Ахмата Кадырова, которого наделили еще большими, чем его предшественников, полномочиями и подчинили чуть ли не непосредственно президенту.
Чем же поразил Москву ее новый ставленник? Казалось бы, он ничем не лучше Кошмана или Гантемирова. Тем более, что Кадыров, как и последний, принадлежит к "беноевскому" тейпу, но пользуется внутри этого родового сообщества значительно меньшей поддержкой. Фактически муфтия поддерживают всего несколько сел в Курчалойском районе, из числа уроженцев которого он и формировал свой отряд, по некоторым данным, еще недавно промышлявший похищениями людей.
Кроме того, Кадыров известен как большой друг Аслана Масхадова. Именно ему приписывают посреднические функции при организации тайных контактов между Москвой и "президентом Ичкерии". Наряду с этим ходят упорные слухи о том, что муфтий с давних пор "сотрудничает с органами безопасности". Но если это и так, нынешним сотрудникам спецслужб нелишне вспомнить, что "агенты" могут работать и на две стороны, а среди именитых русских революционеров чуть ли не половина сотрудничала с охранкой, что не помешало им осуществить "великую и бескровную".
Многие военные эксперты утверждают, что для полевых командиров вроде Масхадова или Гелаева муфтий Кадыров — свой парень, только значительно меньших, чем сами они, масштабов. Это мнение подтверждают слова самого кремлевского назначенца о том, что он будет опираться на "людей, защищавших республику" — то есть на боевиков. Сейчас новоявленный федеральный чиновник ведет интенсивные переговоры, обещая полевым командирам свою помощь и покровительство. Недаром назначению муфтия активно воспротивились военные коменданты чеченских районов и многие другие, не утерявшие разум и совесть госслужащие. Многие из них считают, что назначение Кадырова было хорошо "проплачено" одному из высших кремлевских чиновников.
Некоторые пессимисты в российских спецслужбах опасаются, что передача власти Кадырову есть шаг к тихой капитуляции Москвы перед боевиками масхадовского (не ваххабитского) толка, вслед за которым через несколько месяцев последуют полный вывод войск с территории республики и окончательная деструкция федеральной власти во всем северокавказском регионе.
ВЫХОД
И все же выход из тупика есть, и он довольно очевиден. Необходимо принять простые, последовательные и испытанные практикой меры — упразднить чеченскую администрацию и передать всю полноту власти в Чечне военным, введя режим чрезвычайного положения. Одновременно нужно активизировать антитеррористическую операцию, сделав упор не на войсковые операции, а на оперативную работу, увеличить численность группировки и, при необходимости, решить вопрос о временной депортации жителей из районов активных боевых действий.
Если этого не случится, война рискует быть проигранной. А поражение во "второй чеченской" обернулось бы для России неисчислимыми бедами, и, что менее важно, поставило бы крест на так удачно начавшейся политической карьере президента Путина.
Александр Брежнев ЗЕЛЕНЫЕ БЕРЕТЫ И ЗЕЛЕНЫЕ КУПЮРЫ
Соединенные Штаты вползают в новый век, прогибаясь под тяжестью собственных военных программ. Бешеными темпами развивают свои ракетные и космические войска, авиацию и все виды новейших автоматизированных средств ведения войны. Казалось бы, давно им пора переложить все тяготы и лишения воинской службы на машины и компьютеры. Пусть врага бьют ракеты, спутники и самолеты, солдату можно отдохнуть. Не тут-то было. Обливаясь потом, теряя сознание на марш-бросках, тренируются в американских лагерях бойцы спецназа в зеленых беретах. Кто они, "зеленые береты", зачем Америка тратит сегодня такие большие деньги на их содержание и обучение? Декоративная голливудская армия — дань недавней истории? Необходимая, наравне с новейшим оружием, сила? Какова роль спецподразделений в войнах нашего времени? Ответить на эти вопросы в беседе с корреспондентом "Завтра" согласился известный в своем кругу специалист -— полковник, не одно десятилетие изучавший спецподразделения армий стран вероятного противника. В настоящее время он продолжает службу в Российской армии, в связи с чем не оглашает своих имени и фамилии.
