Газета Завтра Газета - Газета Завтра 486 (11 2003)
У Российского флота богатая история мятежей в начале ХХ века, как на боевых судах ("Потемкин", "Очаков", "Память Азова"), включая мятежи на линкорах, так и на военно-морских базах (Свеаборг, Кронштадт), вызванных, прежде всего, ухудшением социальных условий и унизительным поражением в войне против Японии. В настоящее время мятеж может быть вызван технологической катастрофой, ведущей к панике и утрате контроля над положением. Мятеж может быстро распространиться на несколько баз. Бригада морской пехоты Северного флота может отказаться воевать против восставших гарнизонов. Командование Ленинградского военного округа может оказаться не в состоянии найти надежные боевые части и доставить их в Мурманск по единственной железнодорожной линии, которая может быть легко перерезана или разрушена. Не имея какой-либо организации или идеологии, мятежники вряд ли обеспечат даже какое-то подобие общественного порядка. Некоторые попытаются сбежать в Норвегию. Но, наиболее твердолобые группы, захватив контроль над несколькими единицами ядерного оружия, смогут шантажировать Москву и выдвигать широкий набор требований: от выкупа до отставки президента".
"...Интервенция может оказаться необходимой, чтобы лишить мятежный Северный флот контроля за стратегическим и тактическим ядерным оружием. Поскольку конфликт может возникнуть неожиданно и быстро усиливаться, время будет иметь особое значение в условиях, когда информации будет недостаточно. Возможность использования норвежских портов будет необходимым условием для любого вторжения. Поскольку противник, скорее всего, не сможет оказать серьезного сопротивления, интервенция будет иметь малые или средние размеры. Она будет включать в себя операции специальных сил по захвату ядерного оружия на 3-4 военно-морских базах, а также размещение примерно 3 тысяч солдат с целью восстановления порядка в Североморске (город с населением 50 тыс. человек и предполагаемым числом мятежников примерно в тысячу человек). Внезапность будет иметь решающее значение для первой части операции. Для второй части жизненно важное значение будет иметь прибытие персонала, обученного работать с ядерными материалами. Технические решения и инженерная работа может оказаться гораздо более сложным делом, нежели восстановление порядка, особенно, поскольку большая часть ядерного оружия флота уже превысила гарантийные сроки. Местные власти в Мурманске, несомненно, потрясенные мятежом, возможно, будут оказывать содействие даже больше, чем Москва, которая может дать согласие на интервенцию без особого желания...".
"Хотя западные регионы России могут казаться относительно спокойными и там, по-видимому, не будут возникать насильственные конфликты между ними самими или Москвой, но они могут быть затронуты дестабилизацией в Белоруссии и на Украине. Эти две страны в течение большей части 90-х годов двигались по примечательно различным траекториям. Белоруссия выбрала самоизоляцию и воссоединение с Россией, в то время, как Украина предпочла культивировать связи с Западом. В настоящее время обе они выказывают потенциал серьезных внутренних конфликтов, которые могут находиться в дремлющем состоянии, а затем внезапно развиться в результате некоего внешнего вмешательства. В обоих случаях Россия не сможет не вмешаться, но ее цели будут неизбежно смазаны в виду перекрещивающихся региональных интересов, националистических настроений, необходимостью восстановления порядка и сохранения отношений с Западом. В Белоруссии основной причиной конфликта может быть внутренний распад полуавторитарного режима. В то время, как оппозиционные группировки будут рассчитывать на поддержку Польши и Литвы (которые к тому времени также будут в НАТО), Москва может оказаться вынужденной поддержать режим в Минске. Размещая войска (например, для закрытия Белорусских границ на Западе и на Севере) и полицейские силы (например для подавления бунта в Минске), российское правительство может не только столкнуться с жесткой критикой и противодействием Запада, но и также сопротивлением его собственных регионов, которые могут вступить в трансграничные взаимодействия с некоторыми ключевыми регионами восточной Белоруссии, укрепляя их сопротивление политике Минска. Еще одним проявлением кризиса может стать Калининград. Этот изолированный регион, возможно, захочет воспользоваться этими пертурбациями, чтобы отделиться от России, особенно с учетом того, что его экономика будет полностью переориентирована на ЕС, а его военное значение будет сведено до минимума. На Украине растущее разочарование прозападным курсом может открыть дорогу к сближению с Россией. Но это в свою очередь может обострить сопротивление этому сближению. Потенциальный кризис между 2005 и 2015 годами может принять любую форму: политические столкновения с применением насилия в Киеве; забастовки и массовые протесты в Харькове и Донбассе; попытка отделения Крыма; прозападное восстание на Западной Украине. Москва никак не сможет получить контроль над всей Украиной или эффективно влиять на все эти конфликты. Возможно, она сконцентрируется на Киеве в попытке обеспечить победу пророссийской партии в столице, с тем, чтобы она смогла восстановить контроль над большей частью страны. В то же время, южные российские регионы могут осуществить свою собственную интервенцию, распространяя ползучую аннексию на Восточную Украину и поддерживая крымский сепаратизм. Возможно, что самая сложная "закрутка" конфликта может произойти на Западной Украине, которая может обнаружить, что ее проевропейские ожидания не соответствуют особым интересом Польши, Словакии, Венгрии, Румынии, которые к 2015 году, возможно, все уже станут членами НАТО. Этот регион, возможно, будет оставаться вне пределов досягаемости России, но он может оказать серьезное влияние на своем южном фланге, где конфликт в Приднестровье может снова вспыхнуть, даже если российские войска к этому времени будут выведены".
"…В случае с Украиной, беспокойство, возможно, будет вызывать Закарпатье, а также Львовская, Ивано-Франковская и Черновицкая области. Сложная история, запутанные отношения с соседями и этнические отношения делают этот регион потенциально взрывоопасным и сложным для умиротворения. Некоторые группы населения будут приветствовать интервенцию, некоторые будут ей яростно сопротивляться. Румынии необходимо рекомендовать отказаться от односторонних действий в отношении Молдавии, а Турции — в отношении Крыма, где сепаратистский конфликт может вызвать интервенцию нескольких причерноморских государств, возглавляемых США…".
"…Россия является, и будет оставаться предметом чрезвычайно высокой нестабильности и насилия в районах к югу от ее границ… Можно отметить, что Путин сдвинул стратегическое внимание к Средней Азии задолго до начала американской кампании возмездия, возможно, сделав вывод из "большой шахматной игры". Полное поражение талибов может быть на руку России, что касается цели консолидации ее позиции в регионе. Однако фундаментальный вопрос о недостаточности инструментов и ресурсов, для активной стратегии гарантии безопасности, неизбежно окажет свое отрицательное воздействие. Осуществляя стратегический отход из Центральной Азии, который может начаться с отхода с таджико-афганской границы, Россия, возможно, будет в состоянии ограничить выплескивание конфликта внутрь ее приграничных регионов. Широкие степи Казахстана представляют естественный буфер, за которым Москва будет чувствовать себя спокойно. Она может даже решить использовать возможный развал этой искусственно сшитой страны, с которой она имеет границы на севере и северо-востоке, чтобы захватить контроль над богатым нефтью каспийским побережьем на западе.
Но, по сравнению со всеми потенциальными катаклизмами в каспийском районе, регионом, в котором Россия может встретить наиболее серьезные и крупные вызовы в области безопасности является Кавказ. Полный распад Чечни может привести к широкой дестабилизации всего Северного Кавказа. Сталкиваясь с насилием на соседних территориях, Ставропольский и Краснодарский края могут вступить в тесный стратегический союз, поддержанный Ростовской, Волгоградской и Астраханской областями. Недавно созданные структуры Южного федерального округа могут быть использованы для сцепления "Союза пяти регионов" и превращения его в единое политическое формирование, которое не только сможет "торговаться" с Москвой, но и проводить собственную политику. Вместо "приватизации" частей Северо-Кавказского военного округа, члены Союза могут поставить их под общий контроль, и это даст им армию численностью до 100 тысяч солдат, поддержанных полувоенными формированиями казаков. Основной стратегической целью Южного Союза может быть укрепление и защита южных рубежей "истинной" России, что будет оправдываться агрессивной националистической идеологией, требующей защиты России от "кавказцев". Полностью отрезав Калмыкию и Дагестан, альянс может создать военно-политический союз с Северной Осетией, который будет служить плацдармом в отношении неспокойных горцев и мостом на южный Кавказ. Краснодарский край, поглотив Адыгею, может также предоставить военную помощь Абхазии, чтобы попытаться сохранить Грузию в ослабленном и расколотом состоянии. В случае крупных волнений на Украине Союз, возможно, направит "добровольцев" через Керченский пролив в Крым, который может превратиться в еще одно квази-государство со значительным военным потенциалом, но разрушенной экономикой.
