Газета Завтра - Газета Завтра 245 (84 1998)
Николай Анисин ТЕНИ ЗА ГЕНПРОКУРОРОМ
При старом коммунистическом режиме наша Фемида носила у сердца партбилет и обязана была следовать установкам политического начальства.
Ныне судьи и прокуроры не состоят ни в каких партиях и подчиняются де-юре только Конституции РФ и федеральным законам.
Политического контроля над слугами правопорядка у нас больше нет. А заказные уголовные дела против нелояльных к власти есть - причем не в меньшем количестве, чем раньше.
Борьба за построение правового государства в Российской Федерации завершилась ликвидацией одного телефонного права и установления другого.
Вместе с формой заказа политико-уголовных дел изменение претерпело и качество заказчиков. При коммунистах в их лице выступали главным образом члены всемогущего политбюро ЦК КПСС, при демократах - чиновники малозаметной инстанции, о которой в Конституции упоминается лишь единственной строкой. Короче говоря, прежде не подчинявшихся власти сажали за решетку цари, а теперь - псари. От этой перемены также лучше никому не стало.
Месяц назад в коллегии Верховного суда РФ слушалось так называемое дело приморских милиционеров - дело, которое позволяет убедиться, насколько произвол псарей страшнее произвола царей.
На исходе 1993 года в управлении внутренних дел Приморского края разработали операцию по разоблачению взяточников в мэрии города Владивостока. Она получила название "Вирус" и построена была на основе нового тогда закона об оперативно-розыскной деятельности, который допускал внедрение в криминальную среду агентов с конспиративными документами. Так, в мэрии стал появляться разбогатевший ветеран афганской войны "Волков". Он решил обосноваться со своим бизнесом во Владивостоке и искал помещение под офис.
Сотрудники мэрии подставку не почуяли. "Афганец Волков" шествовал из кабинета в кабинет, оставляя в каждом мзду, и в конце концов добрался до владивостокского мэра Виктора Черепкова, коему в знак благодарности за решение его вопроса вручил дорогие, ручной сборки швейцарские часы "Омега" и солидную сумму денег.
После того к Черепкову в кабинет и на квартиру нагрянули с обыском сотрудники УВД и в присутствии понятых изъяли все подаренное "Волковым". Обнаружена ими была и еще одна взятка, которую Черепкову за помощь в трудоустройстве дал второй агент милиции - "гражданин Чепкевич", ничего не ведавший о существовании "афганца Волкова" и действовавший отдельно от него.
По результатам операции началось следствие. Черепкову и шести его подчиненным предъявляли обвинение в получении взяток, и он указом Ельцина в начала 1994 года был освобожден от занимаемой должности.
Следствие шло своим ходом, и вдруг стали происходить странные необъяснимые события. Поздним вечером 25 марта 1995 года руководитель операции "Вирус" майор Владимир Дудин возвращался домой с малолетним сыном. У подъезда его встретили четверо неизвестных в камуфляжах, в масках, с оружием и, ничего не объясняя, избили, связали, запихнули в багажник машины, привезли в аэропорт и оттуда переправили в Москву - в тюрьму "Лефортово".
В Красноярском крае был задержан, также жестоко избит и потом доставлен в то же "Лефортово" агент милиции "гражданин Чепкевич". За решеткой оказались и "афганец Волков", и курировавший операцию "Вирус" генерал-майор Приморского УВД Александр Бондаренко.
Всем задержанным милиционерам с санкции Генерального прокурора Ильюшенко, который со временем сам попадет в "Лефортово", предъявили обвинения в "фальсификации дела о взятках во Владивостокской мэрии". Кто доказал Ильюшенко наличие фальсификации - неизвестно. Но почему милиционеров хватали без объяснений и били, им стало ясно сразу же.
Каждому из них в расчете на испуг было предложено: признайтесь, что вы совершили противоправные действия против сотрудников мэрии по указанию губернатора края Евгения Наздратенко, и вы сразу получите свободу.
Одновременно с участниками операции "Вирус" прокурорское ведомство проводило и соответствующую обработку свидетелей.
Из заявления понятого Павла Зубова: "По словам следователя прокуратуры Сидоренко, от меня требовалось, чтобы я показал, что на обыске у Черепкова оперуполномоченный УВД Приморского края Дудин подбросил деньги и что я якобы видел и заранее знал об этом факте.
Я категорически отказался давать ложные, не соответствующие действительности показания. После этого Сидоренко предложил мне подумать и ушел, закрыв меня в камере, где я просидел не менее двух часов. Потом он вернулся и сам стал писать протокол допросов, сам записывал вопросы и сам же давал на них ответы. Я отказался подписать написанный им протокол. Тогда Сидоренко сказал, что он оставляет меня в камере. Испугавшись реальных угроз, я подписал протокол".
Прокуратура дело милиционеров не расследовала, а стряпала, рассчитывая при этом уличить губернатора Наздратенко не только в преступном принуждении офицеров МВД к фальсификации взяток, но и еще кое в чем.
Из заявления свидетеля Сытника: "Следователь Генпрокуратуры В. Рябец от меня требовал дать показания, что губернатор Наздратенко создал в крае преступную группировку и она финансирует его".
Дело милиционеров было заказано. Заказано не против них самих, а против губернатора Наздратенко. Заказано кем?
Незадолго до арестов милиционеров президент Ельцин публично отчитал приморского губернатора за критику российско-китайских соглашений о демаркации границы. Но Наздратенко это не остановило. Он продолжал открыто настаивать на своем, и передача значительных русских территорий Китаю была отложена. Если бы это ударило по самолюбию Ельцина, то Наздратенко, который был тогда губернатором назначенным, лишился бы поста одним росчерка пера. Но Ельцин, судя по всему, о своем недовольстве Наздратенко забыл и оставил его в покое.
Лично от президента заказ "замочить" приморского губернатора через дело милиционеров исходить не мог. Как не мог он исходить и от главы правительства Черномырдина, у которого неприязнь к Наздратенко никогда не проявлялась. Так кому же по силам оказалось науськивать на него Генеральную прокуратуру?
Выбить у милиционеров компромат на Наздратенко следствию не удалось ни кулаками, ни запугиванием на допросах. Заказчик дела, надо полагать, имел основание быть недовольным исполнителями. А те, в свою очередь, вправе были обижаться на заказчика. Обычные тюремные меры воздействия на милиционеров не сработали. Предстояло найти иные, более действенные меры, а возможности заказчика были явно ограничены.
Сломать милиционеров мог приговор им в общественном мнении: вот смотрите, что о вас пишут и говорят и что думают в стране, вы - преступники в глазах всех и каждого, и стало быть, вы получите срок на всю катушку, если не отдадите на растерзание Наздратенко.
Удар по милиционерам через прессу способен был нанести только очень могущественный человек. Почему? Материалы следствия в Генеральной прокуратуре являются государственной тайной. Их разглашение чревато уголовной ответственностью. И до конца июля 1996 года они не разглашались. А 23, 24, 25 и 26 июля в четырех номерах газеты "Известия" вдруг появляется статья "Вирус", где все, что следствие накопало, было выброшено на публику, выброшено в соответствующей интерпретации, выброшено именно как приговор и самим милиционерам, и руководителям приморских правоохранительных органов, и губернатору Наздратенко. А это означало, что позиции заказчика в данное время значительно окрепли. Кто же во второй половине июля 96-го обрел могущество на вершине российской власти? Скромный аналитик из предвыборного штаба Ельцина - Анатолий Борисович Чубайс.
Доказательств того, что Чубайс был заказчиком дела милиционеров, или, точнее, дела Наздратенко, ни у кого нет и утверждать это вряд ли кто посмеет. Но всем известно, что до ухода Чубайса из правительства между ним и Наздратенко много лет шла настоящая битва по вопросу о методах приватизации. Известно всем и то, что Чубайс и мэр Владивостока Черепков входили в руководство одной и той же политической организации - "Демократический выбор России". Так к кому же должен был обратиться за помощью Черепков, если не к Чубайсу? И наконец, после переизбрания Ельцина на второй срок в июле 1996 года Чубайса назначили главой президентской администрации, и он замкнул на себе доступ к телу Ельцина, что де-факто сделало его вторым человеком в государстве. А кто еще, если не такой человек, мог позволить себе без риска дать команду на разглашение материалов следствия, составляющих государственную тайну?
Приморские милиционеры устояли перед информационным ударом. Но и следователям Генпрокуратуры некуда было отступать. Они довели дело до суда, где оно благополучно рассыпалось.
Обвинение милиционеров вообще бы не состоялось, если бы Черепков не представил свидетелей, которые якобы находились в комнате отдыха при его кабинете и видели, что он ничего от "афганца Волкова" не брал. По сути, на их показаниях и строилось заключение о фальсификации взятки. Но в суде они свои показания не только не подтвердили, но и опровергли.
