Дмитрий Верхотуров - Суворов врет! Потопить «Ледокол»

Герман Геринг, который в октябре 1936 года стал уполномоченным по четырехлетнему плану, ответил на продовольственный кризис декретом от 23 мая 1937 года. Декрет устанавливал право государства назначить управляющего в те хозяйства, которые не выполняют заданий четырехлетнего плана. Речь идет в первую очередь как раз о наследственных дворах.

Урожай 1937 года был неплохой, а урожай 1938 года был даже назван «исключительно высоким». Однако существенного облегчения продовольственного положения это не принесло. Гитлеровское руководство, столкнувшись с продовольственными затруднениями, с которыми не могло справиться, активизировало подготовку к войне. Гитлер откровенно боялся нового продовольственного кризиса: «Если мы не выступим до 1943–1945 годов, то вследствие отсутствия запасов каждый год может наступить продовольственный кризис, для преодоления которого нет достаточных валютных средств. В этом следует усматривать «слабую сторону режима». К тому же мир ожидает нашего удара и из года в год предпринимает все более решительные контрмеры. Поскольку мир отгородился, мы вынуждены наступать. Какова будет в действительности обстановка в 1943–1945 годах, сегодня никто не знает. Определенно лишь одно, а именно: что мы не можем дольше ждать», — заявил он 5 ноября 1937 года[54]. Хороший урожай фюрера явно не обрадовал.

Потому значительная часть поступлений зерна пошла на склад. В Германии создавались крупные военные продовольственные запасы. В них шел не только немецкий урожай, но и активизировалась закупка продовольствия за рубежом. Динамику сбора основных хлебов (пшеница, рожь, ячмень, овес) и импорта в Германию можно отобразить в следующей таблице[55]:

В этой таблице виден резкий, десятикратный рост импорта зерновых в 1937 году. В 1938 году продовольствие стало поступать из Австрии и Судетской области. В 1938 году запасов основных хлебов было около 3–4 млн тонн, в том числе 1,5 млн тонн пшеницы. Высокий урожай 1938 года позволил довести запас по пшенице до полуторагодового объема потребления, т. е. примерно до 7,5 млн тонн[56]. Этот запас не просто хранился в амбарах, а перерабатывался для использования на войне. Есть воспоминания ряда ветеранов, которые захватывали немецкий хлеб выпечки 1938 или 1939 года, герметично упакованный и не черствевший. Кроме того, в запас было сложено 500 тысяч тонн жиров[57].

В это же время Имперское министерство продовольствия и сельского хозяйства составляло и рассылало ежемесячные циркуляры о «порядке питания» населения. Например, такой циркуляр на январь 1938 года предписывал населению сократить потребление масла, сала, свинины, растительных масел, яиц и даже маргарина[58]. Известный лозунг: «Пушки вместо масла» в Германии перед войной выполнялся с исключительной тщательностью.

Все это было вполне продуманной и целенаправленной политикой подготовки к войне, охватывающей как экономические, так и социальные аспекты. Во-первых, закон о наследственных дворах создавал крестьянскую массу, голодную и обездоленную, которую нацисты сумели обмануть и толкнуть на войну, пообещав наделить их захваченной землей. Во-вторых, на оставшихся в деревне крестьян был крепко надет хомут подготовки к войне, мелочно регламентированного производства и полного хозяйственного бесправия крестьянина. Им государство давало разные мелкие подачки, но в целом о правах и свободах советского колхозника немецкие наследственные крестьяне могли только мечтать. В-третьих, вся Германия на несколько лет была посажена на голодный паек, чтобы обеспечить накопление военных продовольственных фондов; нацисты заставляли людей голодать и недоедать ради подготовки к войне. В-четвертых, последовательно отсекались все средства и способы невоенного решения продовольственного кризиса, оставлялся только грабеж захваченных земель, который развернулся вскоре после начала войны.

Этот обзор предвоенного продовольственного кризиса в Германии, написанный на основе довоенных статданных и довоенных советских публикаций, показывает, что у советского руководства не было особенных иллюзий относительно положения в Германии, и было понимание, что все это не может кончиться ничем, кроме войны. Развивающийся мировой кризис не давал Германии особых шансов на исправление хозяйственной ситуации без коренного переустройства хозяйства. В довоенных публикациях прямо и ясно указывалось, что кризис был следствием подготовки Германии к войне.

Голод был причиной, по которой Германия начала Вторую мировую войну. Голод сопровождал Германию в Первой мировой войне, после ее окончания (в особенности сильно голодали безработные, их суточный рацион в 1927 году составлял от 414 до 1179 калорий в день[59]), во время депрессии и после прихода к власти Гитлера, который вполне сознательно держал немцев на голодном пайке. Голод стал одним из главных средств превращения немцев в нацию грабителей. Вторая мировая война началась почти в буквальном смысле с голодухи.

Глава вторая

БОЛЬШЕВИКИ ПРОТИВ ГОЛОДА

Мне, вне всякого сомнения, скажут — что, мол, такое голод в Германии, когда был голод в СССР. Виктор Суворов сделал тему голода в СССР одним из ключевых элементов своей «концепции» и на эту тему напирает при всяком удобном случае. Правда, не вдаваясь в детали, а больше налегая на эмоции. Например, вот так: «Результат коллективизации и последовавшего за ней голода — это 10–16 миллионов убитых, растерзанных, погибших в лагерях. Над страной во весь свой огромный рост поднялся призрак людоедства…»[60]. Подобных высказываний у него много, почти в каждой книге он хоть раз, да вворачивает словцо о детях, заморенных голодом.

Общая линия у него такая: коммунисты морили людей голодом ради оружия: «В Советском Союзе дело обстояло наоборот: население, в том числе и детей, подвергли страшным бедствиям, чтобы получить оружие»[61]. Если совсем кратко: голод ради оружия.

Конечно, когда он сбежал в Великобританию, он там начитался всякой низкопробной разоблачительной литературы, вроде того же Роберта Конквеста, которого он упоминает в «Ледоколе», полностью и безоговорочно в нее поверил. Виктор Суворов никогда землю не пахал, хлеб не сеял и даже картошку не сажал и не убирал, потому в этих откровенных бреднях он не усомнился. Не было у него никаких, даже приблизительных, познаний в хозяйственной истории Советского Союза, что доказывается хотя бы тем, что он во всех своих книгах ни одной работы по хозяйственной истории не цитировал и не упоминал. Полжизни в сапогах, eine Kolonne marschiert, zweite Kolonne marschiert… и так далее.

Для любого имеющего хоть минимальную начитанность в хозяйственной истории и имеющего хоть приблизительное представление о том, как хлеб растят, совершенно очевидно, что эти тезисы Виктора Суворова ошибочны и даже бредовы.

Причины голода

Голод среди крестьян был обычным явлением в дореволюционной России, только сейчас очень многие об этом вспоминать не хотят. Например, большой голод был в 1891/92 году, когда неурожайными годами стали 1890 и 1892 год. Такое близкое сочетание неурожайных лет вызвало большое бедствие, голод поразил 29 губерний и голодало 30–35 млн человек.

По дореволюционным оценкам, умерло от голода от 400 до 600 тысяч человек, и отмечается, что особенно велика была детская смертность. Эта была сильно заниженная оценка, пересчет с учетом неправославного населения показал сверхсмертность в 941,5 тысячи человек. Однако гибель почти миллиона человек

Виктором Суворовым и его сторонниками в вину царскому правительству не ставится. Подумаешь, померло миллион крестьянских душ…

Подобные голодовки повторялись регулярно в больших или меньших масштабах, так что советские хозяйственники в расчете перспектив урожая принимали один год из пяти неурожайным, и этот показатель был даже заложен в первый пятилетний план. Сочетание двух неурожаев подряд или особо сильная засуха, убивавшая озимые и яровые посевы, вызывала сильный голод с массовой смертностью, от которого крестьянство потом восстанавливалось 2–3 года. Причины регулярных голодовок были в технической слабости мелкого крестьянского хозяйства, в отсутствии правильной агротехники, вспашки, в низкосортных семенах. Это особенно сильно сказывалось в засушливой степной зоне, где и случались самые сильные засухи и голодовки. Между тем опытные хозяйства с приличной агротехникой посевов и обработкой почвы даже в самую сильную засуху получали вполне приличные урожаи.