Эндрю Ротштейн - Когда Англия вторглась в Советскую Россию
Ирония, с которой Янг описывает этих людей, становится понятной, если прочесть, что он писал год спустя в газете «Таймс» (6 января 1919 года), обращаясь все к тому же Кемпу, ставшему вице-адмиралом. «Что касается британских резидентов в Архангельске, то я могу со всей ответственностью заявить: их не только не притесняли, но им были предоставлены привилегии и льготы, на которые они не могли и рассчитывать! Я уверен в том, что, если бы они имели возможность высказать свое мнение, они горько жаловались бы не на большевиков, а на дипломатических представителей союзных стран за то, что они бежали под прикрытие пушек, предоставив английским мужчинам, женщинам и детям самим искать спасения от надвигающихся волн интервенции» (сам Кемп бежал с союзной миссией 17 декабря 1917 года). Янг продолжает: «Все мы жили месяцами в страхе, боясь массовых насилий по подстрекательству немцев, но меня не страшила возможность произвола по наущению или с одобрения ответственных советских властей. Я рад представившемуся случаю заявить, что советские представители всегда были отзывчивы и относились с вниманием к нашим обоснованным требованиям в отличие от невежливых и чванливых чиновников Российской империи».
Это свидетельство является тем более впечатляющим, что Янг лично наблюдал, как политическая обстановка в Архангельске после первых недель, описанных выше, постепенно стабилизировалась по мере упрочения завоеваний Октября. 22 декабря 1917 года были закрыты две местные газеты за постоянную антисоветскую агитацию. В январе съезд матросских депутатов потребовал закрытия всех буржуазных газет. Был направлен отряд вооруженных матросов к военно-морской пристани в Бакарице, возле Архангельска, арестовано 300 офицеров, поставлена охрана возле складов оружия и боеприпасов. 31 января 1918 года Архангельский городской совет после нескольких дней обсуждения переизбрал Исполнительный комитет, в котором большевикам лишь немного не хватило до большинства. Совет закрыл эсеровскую газету и распустил «революционные комитеты». В соответствии с Декретом о земле, принятом II Всероссийским съездом Советов 8 ноября 1917 года, в руки крестьянства Архангельской губернии перешло около 80 тысяч гектаров земли. В результате оно стало отходить от эсеров.
17 февраля 1918 года местный съезд крестьянских депутатов объединился с местными съездами рабочих и солдатских депутатов. Объединенный съезд провозгласил полную поддержку Советского правительства, избрал Исполнительный комитет в составе 21 депутата от большевиков и левых эсеров, 9 правых эсеров и 3 меньшевиков. Он принял также решение сформировать отряды для только что созданной Красной Армии и послать голодающему Петрограду 10 вагонов пшеницы и 100 бочек рыбы. Учитывая угрозу германского наступления ввиду срыва мирных переговоров в Брест-Литовске, было принято решение (21 февраля) послать в Петроград 210 тысяч винтовок со складов в Бакарице[22].
4Все события тех дней ни в коей мере не отразились на скрупулезном исполнении Янгом своих обязанностей в качестве старшего и фактически единственного официального представителя британского правительства в Архангельске. Сохранившаяся переписка Янга с министерством иностранных дел не оставляет в этом никаких сомнений. Письма свидетельствуют о том, что в тот период Янг был настроен антибольшевистски.
Он сообщает 5 января 1918 года, что Сомов, губернатор Архангельской губернии, назначенный Керенским и все еще находившийся у власти, выразил готовность передать союзникам запасы на военных складах в обмен на продукты питания и другие предметы первой необходимости. Сомов не намеревался согласовывать этот вопрос с Советским правительством в Петрограде, а хотел обсудить его на тайном совещании с английским, французским и американским военными представителями в Архангельске.
На следующий день Янг сообщил, что по инициативе Сомова в Архангельске открылось совещание представителей восьми крупных губерний (Архангельской, Вологодской, Олонецкой, Вятской, Пермской, Новгородской, Ярославской, Костромской), которые занимали антибольшевистские позиции., По заявлению Сомова, совещание было созвано для обсуждения экономических проблем, разрешить которые «центральное правительство беспомощно». В действительности, однако, на совещании стоял вопрос «об автономии», то есть, говоря начистоту, о мятеже против Советского правительства. По мнению Янга, для осуществления этого плана не было вооруженных сил. Однако организаторы предложили выход — создать собственные вооруженные силы под видом охраны складов. Янг отметил в своем сообщении, что стремление к сближению с Великобританией очень важно как средство противодействия германскому проникновению. По его мнению, можно организовать поставку сырья из России: лесоматериалов, пеньки, фуражного зерна — и открыть рынок для английских промышленных товаров. «Вопрос об английской помощи не ставится прямо, но она будет принята, если ее предложат», — добавляет он. Министерство иностранных дел, естественно, дало ему указание поддерживать связь с делегатами совещания и сообщать о развитии событий: «Вы должны использовать подходящую возможность, чтобы дать понять, что правительство Его Величества сочувствует их настроениям и могло бы, в случае надобности, оказать финансовую помощь».
Однако 15 января Янг вынужден был сообщить, что делегаты совещания боятся спровоцировать гражданскую войну и что «идея отделения не получила поддержки за пределами Архангельска». Хотя собравшиеся являлись «разумными социалистами», в большинстве своем симпатизирующими союзникам, они были проникнуты глубокими «антикапиталистическими настроениями» и полагали, что получение от Великобритании финансовой помощи или концессии «вызовет сильные подозрения и в настоящее время нежелательно». Янг считал, что для психологического состояния подавляющего большинства населения были характерны «усталость от войны и постоянное чувство голода». По мнению Янга, люди были готовы на все ради «мира и удовлетворения самых неотложных нужд». Он советовал британскому правительству принять это во внимание. Касаясь общей обстановки в Архангельске, он писал, что, хотя «революционный комитет», которому подчинен Сомов, по-видимому, состоит из «разумных людей», считающихся с законами центрального правительства лишь в той мере, в какой это целесообразно, большевистские элементы — главным образом солдаты и матросы — «представляют собой потенциальную опасность, поскольку им подчинены реальные силы». Политика Англии на севере России, имеющая шансы на успех, — это политика удовлетворения «первостепенных нужд», под которыми Янг подразумевал снабжение продовольствием. Поэтому он рекомендовал: 1) в виде помощи послать при первой возможности правительственное судно с продовольствием на условиях девятимесячного кредита, 2) предоставить «лидерам антибольшевистского движения» в течение года значительное количество продуктов питания и промышленных товаров, даже если Россия заключит сепаратный мир, при условии, что никакие виды сырья с этой территории не будут переданы Германии.
Однако английское правительство в ответ на предложение Янга ничего не предприняло. У него, как мы увидим дальше, были свои планы. Янг, очевидно, заблуждался как в отношении намерений своего начальства, так и в отношении возможностей «разумных людей», пытавшихся создать в Архангельске антибольшевистское движение. 28 января Янг вынужден был информировать министерство иностранных дел о том, что положение губернатора и «умеренного революционного комитета» стало весьма шатким. Из Петрограда прибыло три тысячи красногвардейцев, и матросский комитет потребовал «передать всю власть комиссарам», как в Петрограде. 8 февраля Янг сообщил о переменах в Архангельском совете и в новом Исполнительном комитете, добавив, что «умеренные», возглавляемые губернатором, значительно преуспели в продвижении своих людей в Исполком и все еще в состоянии оказывать сдерживающее влияние. По мнению Янга, следовало опасаться усиления контроля со стороны большевиков, поскольку Петроград оказывал финансовую помощь местным Советам. Губернатор «откровенно признался мне, что надо как-то продержаться до открытия навигации, когда он будет счастлив приветствовать британскую интервенцию». Нетерпеливое ожидание интервентов нарастало «не только в буржуазных кругах, но и среди интеллигенции, настроенной против Советской власти». Однако 10 февраля он известил министерство иностранных дел о том, что по решению центрального правительства архангельский губернатор (и он же главнокомандующий войсками) Сомов получил отставку — событие, «давно уже назревшее». Архангельск, писал он, определенно следует «признать большевистским, поскольку теперь партия большевиков имеет перевес в два или три голоса в Исполнительном комитете, состоящем из 25 человек». Тем не менее он все еще надеялся на сохранение какого-то равновесия сил до наступления весны[23]. (В местных Советах Архангельской губернии большевики лишь в июне 1918 года обеспечили себе стабильное большинство).
