Олег Козинкин - Мировой заговор против России
«Зачем понадобилось Сталину издавать приказы, позорящие нашу армию? Я считаю, что это сделано с целью отвести от себя вину и недовольство народа за неподготовленность страны к обороне, за допущенные лично им ошибки в руководстве войсками и те неудачи, которые явились их следствием».
Это Жуков о приказе № 270 из 41-го года высказывается, в котором командирам-трусам и сдававшимся в плен бойцам «угрожали расправой над их семьями» (угрожали, но реально никого не трогали).
Еще был приказ № 227 в 42-м. Вот где поводов обижаться у генералов было много — сколько они к этому времени территории сдали Гитлеру. А сам Жуков позже уже не Сталина обвинял за разгром в 42-м под Харьковом, после чего немцы оказались на Кавказе и в Сталинграде, а Тимошенко с Хрущевым.
Закончил свое письмо Жуков словами, что «Культ личности причинил большой ущерб нашей военно-идеологической работе. Наша задача заключается в том, чтобы решительно очистить от последствий этого культа всю работу по воспитанию советского народа и личного состава Вооруженных Сил, все виды и формы военно-идеологической работы в области военной науки, пропаганды, военно-художественной литературы, а также связанные с военной тематикой искусство и кино, и прочно поставить их на марксистско-ленинскую основу». И славословием из серии — «Слава КПСС»:
«Во всей нашей военно-идеологической работе мы должны исходить из непреложного марксистско-ленинского положения, что творцом истории является народ, а в основе военного могущества Советского государства лежит его общественный и политический строй, передовая экономика, морально-политическое единство советского народа, мощь его Вооруженных Сил и руководящая деятельность нашей славной Коммунистической партии». (АП РФ. Ф. 2. On. 1. Д. 188. Л. 4-30.)
Пленум ЦК, где предполагалось вновь обсудить вопрос о культе личности Сталина, так и не состоялся. Хрущев не рискнул обсуждать Сталина среди высших чинов КПСС. Ведь одно дело зачитать без обсуждения «Доклад» в конце съезда, после которого рядовые коммунисты, будучи в шоке, ничего не могли ответить Хрущеву по существу в защиту Сталина. Настолько для них было неожиданным все, что нагородил Хрущев по принципу — чем чудовищнее и дурнее ложь, тем труднее ее опровергать и тем быстрее в нее поверят. Другое дело — начать нести ахинею в адрес тирана среди тех, кто иной раз чаще, чем Хрущев, были при Сталине и лучше знали, что творилось в стране и Кремле на самом деле.
Намерение Жукова довести это письмо до членов ЦК не осуществилось, а вскоре и сам он вылетел на пенсию, — Хрущев отблагодарил его за услугу, когда Жуков спас Хрущева, которого попытались скинуть Молотов и Каганович.
Исследователь В.М. Сойма на эту речь маршала написал следующее:
«Ну, что сказать после этого? Правильно: рабы всегда пляшут на могилах своих господ. Первым Сталина предал Хрущев, больше всех пресмыкавшийся перед ним. Вслед за Хрущевым отрекаться от прежнего кумира начали все: политики и ученые, военные и инженеры человеческих душ. Прославленный полководец тоже не удержался, отдал дань тогдашней моде. А может, и в самом деле вознесся, уверовал в свою гениальность. Власть с человеком чудные чуда творит.
Однако чудом из чудес для Жукова — и не только для него — оказалась не власть, а мудрая и суровая диалектика самой жизни». (Сойма В.М. Запрещенный Сталин. М., 2005. С. 411–428.)
Однако скорее всего не рабская психология заставляла Жуковых и Хрущевых обвинять Сталина в неудачах начального периода войны. Дело именно в ответственности за те самые миллионы погибших в войне солдат и мирных жителей СССР, которые сгинули по милости Павловых и их непосредственных начальников (и подчиненных) в руководстве Красной армии. За эти миллионы и на том свете отвечать надо будет. А Жуковы и их современные адвокаты Павловых оптом реабилитируют и называют невинными жертвами сталинизма до сих пор.
Жукова сразу после войны обвинили в мародерстве и за это убрали из Берлина в Одесский округ, и тут можно посмотреть на судьбы двух генералов. Комендантов городов в Германии.
Многие командиры, служившие в ПрибОВО перед войной, отмечают в своих воспоминаниях, что приказы командования округа по развертыванию и приведению войск в боевую готовность отменялись под нажимом в округе в командировке из Москвы зам. начальника Главного управления политпропаганды РККА армейского комиссара 2 ранга В.Н. Борисова.
После возвращения в Москву комиссара 2 ранга Борисова В.Н. (генерал-лейтенант по армейским званиям), который чудил в ПрибОВО, был арестован 11 июля 1941 года и осужден на 5 лет по 169 статье (скрыл, что служил пару месяцев рядовым еще в Гражданскую в армии Колчака) и по ст. 193-22 УК РСФСР. Обвинить его в измене сразу, видимо, не смогли и поэтому арестовали хоть «за что-нибудь». Как говорится — арестуем, а там раскрутим и по делу.
Статья 193-22 — «Самовольное оставление поля сражения во время боя» тянула на расстрел. Но эта статья явно была притянута за уши Борисову на скорую руку. Ведь обвинение в том, что он служил у Колчака, будучи рядовым, и скрыл это от партии, достаточно бестолковое, и обвинять его при этом в мошенничестве было на грани идиотизма. В Красной армии полно было генералов с более интересным прошлым — от службы в Армянской дашнакской армии в 1920 г., как генерал-лейтенант Клич из ЗапОВО (нач. арт. округа перед 22 июня), до службы у «белых», как тот же бывший штабс-капитан Говоров.
Но дело в том, что тогда всем генералам меняли ст. 58 на статьи, не связанные с изменой Родине, и Борисову подобрали то, что под руку попалось, — он якобы без ведома прямого начальника Л. Мехлиса убыл из ПрибОВО в Москву.
Из-за этого у разоблачителей сталинизма сегодня есть повод поизгаляться над тупостью «кровавого режима», который сажал «ни за что»! Ведь Борисов прибыл в Москву 27 июня из Прибалтики по личному разрешению наркома обороны и Главнокомандующего маршала Тимошенко. Надо было арестовать замполита за явный саботаж, но сразу, видимо, не имели точных фактов его измены.
Борисова уже в 1944-м досрочно отпустили, а после войны, когда началось расследование причин разгрома РККА в 1941 году, искали компромат на того же Жукова, этого Борисова В.Н. снова забрали в 1948 году.
Обвиняли его по ст. 58–10 и 58–11 и в 49-м осудили на 5 лет. По ст. 58. ч. 10 — антисоветская агитация и пропаганда в условиях войны. Но сразу после смерти Сталина в 1954-м он был реабилитирован, как и многие генералы начала войны, не дожидаясь разоблачения «культа личности» на 20 съезде.
Самое забавное, что Борисов должен был хотя бы по своей должности агитировать за советскую власть, но он был занят несколько другим.
Он служил перед войной в Москве, в политуправлении. Но, оказавшись на границе, начал заниматься антигосударственной пропагандой? Замнач. ГУЛ РККА, находящийся на границе!?! Хотя если держаться утверждения, что тогда сажали просто так, по прихоти Сталина, говорить о предательстве генералов просто неприлично.
Подумайте, дурак этот Борисов или вражина-предатель? Кстати, в 44-м он был освобожден по ходатайству Жукова, с которым Борисов и служил вместе в КОВО еще в 1940 году.
Борисов в 1946-м был комендантом г. Лейпцига и, по всей видимости (возможно ), снабжал Жукова трофейным барахлом. В 1954 году Борисова освободили по рекомендациям Жукова, который в 1954 году снова стал замминистра обороны СССР и устроил реабилитации сидящим военным. Военные помогли Хрущеву устранить Берию, а взамен Хрущев стал помогать освобождать их «невинных» сослуживцев.
Борисов был комендантом Лейпцига, а первым комендантом Берлина был генерал Берзарин, который вскоре погиб в «автокатастрофе». И как раз его смерть наводит на некоторые мысли — явно кому-то мешал Берзарин.
Берзарин часто ездил сам на мотоцикле. Однажды ему сообщили, что к нему прилетела жена, Берзарин вышел из комендатуры на улицу, увидел мотоцикл, который подогнал к крыльцу некий полковник-летчик (по фамилии Иванов), сел на него, и на одном из поворотов влетел в грузовик.
Официальная версия гибели Берзарина — отказали тормоза. Когда стали разбираться, откуда взялся мотоцикл, оказалось, что он был взят тем полковником из гаража гестапо с соседней улицы. Немцы специально гадили для советских солдат — то спирт оставят технический, чтоб солдаты перемерли, то портили технику. В данном случае у мотоцикла оказались подпилены тормозные тросики. Вроде никто ни в чем не виноват, так получилось, несчастный случай. Летчик нашел немецкий мотоцикл, испорченный самими немцами, и оставил его у крыльца. На него случайно сел комендант, который торопился сам встретить жену, и погиб. Но. Все бы ничего в этой истории, однако жена к Берзарину в тот день не прилетала.
Был ли какой-то мотив у кого-то желать смерти коменданту Берлина? Если он мешал мародерам, однозначно. Замешан ли был Берзарин в фактах мародерства в Берлине? Нет таких фактов. Но если он погиб по чьей-то воле, получается, что кому-то мешал. А комендант может мешать в данном случае именно тем, что не давал грабежом заниматься большим чинам в Советской армии. Именно армии.
