Олег Козинкин - Мировой заговор против России
А кто помешал генералам в округах провести развертывание согласно приказам НКО и ГШ от 11–18 июня? Приказы на вывод войск в лагеря по ПП в округа отправлены были. Генералы их не выполнили, и Сталин в этом виноват? А кто подписал Директиву от 12 июня для КОВО, по которой этот округ готовился не к обороне, а к немедленному наступлению, и это и явилось «неправильным оперативным построением»? Кто в этих директивах срок готовности определял к 1 июля? Почему вывод войск не ускорялся, если и Жуков, и Тимошенко потом точно знали от Сталина достаточно точную дату немецкого нападения — 20–22 июня?
«Положение осложнялось тем, что с первых дней наша авиация, ввиду своей отсталости в техническом отношении, была подавлена авиацией противника и не могла успешно взаимодействовать с сухопутными войсками. Фронты, не имея хорошей разведывательной авиации, не знали истинного положения войск противника и своих войск, что имело решающее значение в делеуправления войсками».
А кто мешал нашим военным оснастить рациями самолеты и войска, чтобы взаимодействие войск было более эффективным? А кто командованию фронтов мешал иметь хорошую разведывательную авиацию?
Что значит у Жукова: «Фронты, не имея хорошей разведывательной авиации, не знали истинного положения войск противника и своих войск», — самих самолетов не было или раций на них не было?
Что значит «наша авиация, ввиду своей отсталости в техническом отношении, была подавлена авиацией противника»? Чем истребитель МиГ-3 и тем более пушечные И-16 были хуже немецких Bf-109, у которых пушек еще не было?
И кто давал команды разоружать 21 июня именно те истребительные полки, которые были наиболее боеспособны? Кто в других НАЛ летчиков распускал по домам вечером 21 июня, если 19 июня была команда Москвы о приведении ВВС в повышенную боевую готовность? Или наши «СБ» или «ДВ-3ф» (Ил-4) хуже немецких бомбардировщиков? А разве первый «Мессершмидт» не был сбит над Брестом нашим И-16 в той авиадивизии, в которой не выполнили приказ Копца и не отменили готовность № 2?!
«Войска, не имея артиллерийских тягачей и автотранспорта, сразу же оказывались без запасов горючего и боеприпасов, без должной артиллерийской поддержки.
В последующем, будучи значительно ослаблены в вооружении, без поддержки авиации, не имея танков и артиллерии, часто оказывались в тяжелом положении.
Все это привело наши войска к тяжелым жертвам и неудачам в первый период войны и оставлению врагу громаднейшей территории нашей страны.
И только величайшая патриотическая любовь советского народа и его Вооруженных Сил к своей Родине, преданность их Коммунистической партии и Советскому правительству, дали возможность под руководством нашей партии преодолеть тяжелую обстановку, которая сложилась вследствие ошибок и промахов сталинского руководства в первый период войны, а затем вырвать у врага инициативу, добиться перелома в ходе войны в нашу пользу и завершить ее блестящей победой всемирно-исторического значения».
Вот откуда байка идет о том, что советский народ победил в ВОВ «вопреки Сталину»! Хотя изначально был вариант, что народ победил под руководством абстрактной партии, без руководителя Сталина, Берии и прочих Молотовых и Маленковых. Но со временем и партию убрали (что было в тех лозунгах вполне справедливо, ведь она и была той самой структурой, которая организовывала все в стране) и осталось совсем что-то несуразное — народ победил вопреки Сталину.
Но кто виноват, что артиллерия перед войной не возвращалась с полигонов в дивизии, выводимые по планам прикрытия в районы сосредоточения с 11–15 июня? Сталин? С этой артиллерией так намутили военные, что в вопросах Покровского даже отдельный вопрос нашелся: «Почему большая часть артиллерии находилась в учебных центрах?»
«Отношение Сталина к личному составу наших Вооруженных Сил.
Я уже говорил о подозрительности и недоверии к военным кадрам, которое проявлялось у Сталина в предвоенные годы. Всю вину за наши неудачи в начальный период войны он постарался возложить на личный состав Вооруженных Сил.
Был организован судебный процесс над командованием Западного фронта, по которому были расстреляны командующий войсками Павлов, начальник штаба Климовских, начальник связи Григорьев и ряд других генералов. Был обвинен в измене и переходе на сторону противника командующий армией Качалов, фактически погибший на поле боя при прорыве из окружения. Без всяких оснований были обвинены в измене и другие генералы, в силу сложившейся обстановки попавшие в плен, которые, возвратясь из плена, и по сей день являются честнейшими патриотами нашей Родины.
Был издан ряд приказов, в которых личный состав наших войск, особенно командиры и политработники, огульно обвинялся в малодушии и трусости.
Уже после того, как наши войска показали себя способными не только обороняться, но и наносить серьезные удары по врагу, Сталин нашел нужным в одном из своих приказов написать: «Население нашей страны, с любовью и уважением относящееся к Красной Армии, начинает разочаровываться в ней, теряет веру в Красную Армию, а многие из них проклинают Красную Армию за то, что она отдает наш народ под ярмо немецких угнетателей, а сама утекает на восток».
Таким приказом, Сталин незаслуженно опорочил боевые и моральные качества наших солдат, офицеров и генералов».
Не генералы, а непорочные девицы, от смущения в обморок готовые упасть от таких слов тирана. Сразу вспоминается, как Жуков «разрыдался, как баба» (по версии Микояна) в наркомате обороны, куда Сталин приехал 29 июня и устроил генералам вздрючку за сданный немцам Минск. Но Сталин не возлагал вину на личный состав армии. Он назвал конкретных виновных — генералов Павловых.
«Как показывают действительные факты, наши солдаты и офицеры, части и соединения дрались, как правило, с исключительным упорством, не щадя своей жизни, нанося большие потери противнику. Даже наши враги и те вынуждены были отметить боевую доблесть советских воинов в начальном периоде войны.
Вот что писал в своем служебном дневнике начальник Генерального штаба германских сухопутных сил генерал-полковник Галъдер:
24 июня. «Противник в приграничной полосе почти всюду оказывал сопротивление.
Следует отметить упорство отдельных русских соединений в бою. Имели место случаи, когда гарнизоны ДОТов взрывали себя вместе с ДОТами, не желая сдаваться в плен».
27 июня. Он отмечает, что русские войска и командование на Украине «действует хорошо и энергично».
29 июня. «Сведения с фронта подтверждают, что русские всюду сражаются до последнего человека. Упорное сопротивление русских заставляет нас вести бои по всем правилам наших боевых уставов. В Польше и на Западе мы могли позволять себе известные вольности и отступления от уставных принципов, что теперь уже недопустимо».
6 июля. «На отдельных участках экипажи танков противника покидают свои машины, но в большинстве запираются в танках и дают себя сжечь с машинами».
11 июля. «Противник сражается ожесточенно и фанатически».
Даже в том случае, когда наши войска попадали в окружение, они продолжали драться с противником.
20 июля Галъдер записал в дневнике: «Отдельные группы противника, продолжая оставаться в нашем тылу, являются для нас настоящим бедствием».
В том же дневнике Галъдером записаны потери за период с начала войны по 10 декабря 1941 года, т. е. еще до завершения битвы под Москвой и развертывания наших зимних наступательных операций. Немцами было потеряно убитыми, ранеными и без вести пропавшими 775 0 78 человек, что составляет 24,22 % от численности боевых частей на Восточном фронте, общая численность которых составляла 3,2 миллиона человек.
Эти факты и цифры, скорее, приуменьшенные, чем преувеличенные, убедительно свидетельствуют о том, что наши воины в тяжелейших условиях начального периода честно и доблестно выполняли свой боевой долг, защищая свою социалистическую Родину».
Исследователь А.Б. Мартиросян пишет, что тут Жуков приводит слова Гальдера из еще не опубликованного в СССР в те годы дневника. Видимо, Жукову для его письма Пленуму ЦК лично перевели некоторые нужные выдержки из этого дневника. К этому времени дневник Гальдера уже был издан небольшими тиражами и распространялся в армиях НАТО. Так что вполне возможно, что он попал и в СССР. Жуков мог получить в эти годы дневник для служебного пользования от нашей разведки (если дневник распространяли в армиях западных стран) и тут решил блеснуть эрудицией.
