Отар Кушанашвили - Не один
И когда будут закрывать программу «Культ тура», скажут что-то вроде «мы приветствуем анархизм, но тут он был избыточен».
Мимолетная слава, горячечный бред и Борис Корчевников
Я обожаю азартные, напористые, динамичные съемки ровно в той же степени, в какой люблю съемки сентиментальные, например, про то, как человек добровольно опускается в ад или его окунают в ад, про то, как надо правильно оценивать обстоятельства и свое место в них.
…Я только что со съемок на канале «Россия 1», где под водительством поразительно быстро заматеревшего (в лучшем смысле отпугивающего брутальностью слова) Бори Корчевникова лихо делился с людом тревогой на счет интернета, подминающего под себя деток наших и могущего их сожрать.
Мне просто любопытно: я один горестно констатирую, что восприимчивость общества притуплена до предела?
Это при том, что жизнь огромного количества людей измеряется «лайками» и дрейфует в сторону унылого ристалища в жанре «посмотри, как мой песик может ногами» или «вслушайся в ахинею моего дитяти».
Смотрят и вслушиваются, и Боря К. пытался под аккомпанемент ритуальных фраз о, кажется, свихнувшемся времени выяснить, а не сбиты ли критерии, бо интернет закрепляет расхристанность, которая поощряет мимолетную славу, а слава, которая потом испаряется, препятствует настоящему становлению.
Вы простите мне эту гипертрофированную патетику, эту пышную риторику в придачу, но ребенок, до третьих петухов подсчитывающий «лайки», – это ведь грустная картина, нет?
Между тем мой добрый товарищ и, как оказалось, безудержный полемист ведущий Алексей Лысенков затеял спор «до хрипоты не фигуральной, а до настоящего кашля».
Он говорил, что это горячечный бред – отрицать интернет и возбранять его деткам, что я пещерный изверг.
Тогда как я простодушный псевдолютеранин, ратующий за меру во всем.
Дети на то и дети, что они минимально способны к труду и к обороне и максимально способны к развлечениям.
Меня и другие душевные гости студии душевненько убеждали, что ничего страшного нет в том, что дети считают «лайки» и жаждут славы. «Пройдет», говорят.
Но «не таким ли сладкогласием в Эдеме одарен был змий, когда соблазнял праматерь нашу?!»
А если не пройдет, если – читай экспозицию – ребенок именно что «ложно оценит обстоятельства и собственное в них место»?
Я не чертов ригорист, я просто спрашиваю.
В студии было полно в высшей степени привлекательных детей, и было в высшей степени забавно наблюдать, как наш Боря общается с детишками. При них Боря уподобляется мне и сам враз оборачивается ребенком, смеясь, не экономя сил, но не допуская не то что гривуазности, но даже и намека на амикошонство.
Дети, натурально, были самыми разными, но, будучи героями расхристанных роликов, в студии терялись. Что понятно – с учетом наших, профессоров кислых щей и барабанщиков коз отставных, рожах.
Для них интернет суть игрушка, лишь бы, как сказал Виктор Рыбин, он не превратился в самую суть.
Логично, что наши красивые и умные дети любят быть в центре внимания.
Будет еще логичнее, если мы деликатно объясним им, что, если они вдруг не в центре внимания, это не значит, что они перестали быть красивыми и умными, как Боря К. и вся женская банда «Прямого эфира» на «Россия 1».
Убийство, любовь и Андрей-наше все-Малахов
Ирину Круг я в первый раз увидел в гримерке Михаила Круга; она была ниже травушки, тише воды, но очень приветливо улыбалась, скромненько сидя в уголочке.
Тогда ее покойный муж и мой товарищ Михаил гремел везде «Владимирским централом», начиненным пусть не полнозвучной, но вполне себе глубокой рапсодией, но любил я его не из-за хита начальников и узников каменных мешков.
Круг вышел на сцену, когда культ романтического, с кричащими перегибами, поведения, не просто не изжил себя, а густопсово расцвел.
Невменяемость приветствовалась, а Михаил Круг вышел обычным парнем – и сразу стал протагонистом.
Это от него я услышал, что в мире больше нет приватности, что мир пустеет, и в этом пустеющем мире, отрицающем приватность, люди доверяют только глазам и голосу.
Интонация имелась в виду; если б строчку «там, где суровыми нитками сшиты край земли небесный приют» спели Баста или Пелагея, Лепс или Гагарина, я б сплюнул в сердцах.
Интонация.
На Первом канале Андрей-Наше Все-Малахов посвятил Ирине Круг целый, отдельный выпуск, и сам же затеял релевантный разговор о том, как сбываются мечты, но сначала даже не о том шла речь, из чего эти мечты сделаны, а о сакральном – «из какого сора растут стихи».
Мне представляется, что об этом надо говорить часто: Ира после того, как убили ее и нашего Мишу, осталась одна и без денег. В доме, в котором теперь не хотелось находиться ни секунды.
Сделаем паузу: представьте себе этот ужас.
Помогли нрав (Ира, простая челябинская девушка, не из тех, кто смотрит на вещи мрачно), сынуля и друзья, первейшие из которых – супруги Цыгановы.
Большинство наших людей приучить к обыкновенной жалости – все равно что лошадь учить считать.
Мы-то с вами знаем, что в мире всегда найдутся люди, которые будут любить нас, и люди, которые захотят вам сделать больно; и часто это одни и те же люди.
Ире пришлось самой это познать.
Она, кстати, петь не собиралась.
Понятно, что Ира Круг не Тина Тернер и даже не Шакира, но верно найденная интонация помогает женщинам, слушающим ее незатейливые пьесы, справиться с лютой печалью утекающей жизни, где есть токмо одна радость – любовь. Она же – смысл, без которого жизнь становится израсходованной житухой.
Она не напирает ни на изящный эротизм, как когдатошняя Ветлицкая, ни на эксплицитную сексуальность, как когдатошняя Салтыкова, – а на интонацию.
Она и Малахову об этом сказала.
Она – та самая девушка из великого фильма «Филадельфия»: «Я не виновна, я не безвинна, я просто хочу выжить».
А Малахов-то, Малахов!
Он, против прежних времен, полон сочувствия, и даже нарратив его дышит сочувствием к герою.
Он понимает: история Иры Круг, на каком бы хронотопе она не зиждилась, линейном или нет, – это история воскрешения, одоления себя и обстоятельств.
И он, как и подобает протагонисту, направляет разговор в правильное русло – туда, где главное – просто жизнь, просто вера, просто надежда.
И, конечно, интонация.
Форменные негодяи, сплошное ржание и Лазарев с Джамалой
Я знаю, против пранкеров многие предубеждены; что ж, иной раз, беря кого-нибудь, даже самого мерзкого вельможу, на пушку, они те еще приемчики используют, что есть, то есть.
Бари Алибасов так и прошипел на съемках пикантной – новой – программы «Звонок» на «НТВ»: ребята суть форменные негодяи, все, что они делают, – низко, низко, низко. Аморально.
Деликатно, не обинуясь и без обиняков, замечу, что Бари, да еще в присутствии Отари, говорящий о морали – это Эрдоган, говорящий о совести.
(Кстати, пранкеры, Вован и Лексус, и Эрдогана разыграли, и тот выглядел со всей своей претенциозностью даже не жалко, а паскудно).
А Алибасову передает привет старикан Черчилль: «Конечно, я врун и мошенник. Чего бы я добился, не будь я мошенником и вруном?»
В субботу, до конкурса «ЕВРОВИДЕНИЕ», а именно в 21:30, я на «НТВ», если ничего не сорвется, заступлюсь за пранкеров, за забавников непростых, приносящих дуракам много боли.
В значительной степени Вован и Лексус – порождение эпохи, где нет места приватности, эпохи вуайеризма, эксгибиционизма, густопсового самолюбования и безбрежного вранья. И прочего дерьма, обозначать и далее которое, у меня нет ни времени, ни душевных сил.
Это отвратное время перевертышей, время ежедневного произнесения «снова здорово!», жестоких разочарований – и этому времени нужны, очень нужны «санитары леса», бо с волками жить…
Впрочем, это я сейчас выступаю с песней «Издалека долго течет река Волга», а в субботу, в 21:30, мне придется «дать отчет обстоятельный в очерке сжатом».
«Звонок» на сей раз будет посвящен Евровидению, наши филеры будут звонить жовиальной и сверходаренной украинской певунье Джамале и подбивать Молдову и Грузию (я ни при чем) даровать России высший бал.
Инсайдеры донесли, что содержание обоих звонков – сплошное ржание. Точнее, смех сквозь слезы.
Априори можно сказать, что у пуристов-ригористов эти звонки вызовут апокалиптическое возмущение.
Но закулисье конкурса – такая же загадка, как учение сайентология, и все как миленькие будут смотреть.
С. Лазарева и Джамалу, «устремившихся к новым горизонтам великих испытаний и свершений», стало быть, вы увидите, уже вооруженные сенсационной информацией.
Несколько слов про собственно программу «Звонок», коль скоро я собираюсь с ней дружить.
Михаил Генделев – мастеровитый, гомеопатически дерзкий, гибкий; для ведущего – вершинные референции.
Пранкеры, «санитары», «истребители скверны», – и это очень важно – воспитанны, собранны, вкрадчивы, но непреклонны, дружелюбны.
