Андрей Буровский - Евреи – передовой народ Земли?
Это не помешало Мейерхольду вступить в КПСС с 1918 года и сделаться рьяным «новатором», создателем студии «Театральный Октябрь» ни много ни мало.
Мейерхольд — что тем более показательно, что множество евреев не удостоились чести быть своими — даже если они вообще не порывали с иудаизмом или по крайней мере никогда не выкрещивались. Ни Лотмана, ни Баткина, ни Вейнберга, ни Клейна, ни Гуревича в качестве «своих» не признавали — ни в роли вождей, ни в роли мучеников.
Даже современников Мейерхольда и Бабеля, ушедших с Белой армией, Пасманика и Ландау — не канонизировали. Никогда не раздавались вопли: «Что большевики сделали с нашим Ландау!!!» Если спросить — вам тут же ответят, что он-де сам попрал религиозные нормы, ел свинину, запивал ее молоком и быть евреем не хотел… А Мейерхольд?!?!
Не менее показательно и еще одно: 40 % выехавших в Израиль даже официально — не евреи. Это собрачники или родственники собрачников тех, кто уезжает. Едет один еврей, а с ним пятеро русских.
А сколько людей купили документы, что они евреи?
Сделать это не очень трудно. Даже не меняя фамилию, можно изменить только одно: запись в графе «национальность»…И все! В 1987 году стоило это счастье от одной до трех тысяч рублей — на кого попадешь. В общем, сделаться евреем — недорого. Если, конечно, идеологическим евреем.
Великий Израиль и «Белое братство»
Различить еврея идеологического очень просто: с евреями (как и со всеми остальными людьми) можно говорить о чем угодно, включая любые национальные проблемы. Вот идеологические евреи действительно становятся невменяемыми, стоит коснуться их идеологии.
Смысл этой истерики понятен: ведь ни малейшей критики не выдерживает ни одно из положений идеологии. То есть полагается-то считать их сугубо «научными», но что тут поделать… «Приходится» прибегать к трем самым обычным махинациям:
1. Ссылка на выдуманные факты.
2. Ссылка на ложные авторитеты.
3. Отказ слышать аргументы собеседника.
То есть собеседник высказывает заведомую чушь:
— Евреи — древнейший народ мира! Они плавили металл и познавали Единого Бога, когда вы еще ходили в шкурах!!!
— Вовсе он не самый древний. Ашкенази как раз очень молодой народ, ему самое большее лет четыреста.
— Нет-нет! Мы имеем в виду древний библейский народ, который…
— А какое отношение вы имеете к библейскому народу? Говорите вы на другом языке, обычаи совершенно другие…
— А иудаизм?! Религия-то та же самая! Мы сохранили ее! Об этом пишет… (тут называются имена ученых настолько великих, что про них никто и никогда не слышал).
— Да вовсе и не та же самая. Если эти… названные, так пишут — то они просто неучи. Иудаизм очень сильно менялся уже в библейские времена. Иудаизм времен пришествия Христа и II века по Рождеству Христову — это почти что разные веры…
— А у нас другое мнение!
В этом месте собеседник начинал тяжело, напряженно дышать, хвататься за сердце, а физиономия у него приобретала помидорный и редисочный оттенок.
Этим все и кончалось: собеседник просто не мог вести со мной разговор на соответствующем уровне и делал единственное, что вообще оставалось в его силах: прерывал коммуникацию и нырял в родное мифологическое поле. То есть попросту говоря, начинал отрицать даже самые очевидные факты и вообще отказывался проверять логикой свои партийные мифы.
Или вот еще диалог:
— Царская Россия преследовала евреев! Погромы! Ненависть! Царь лично приказывал!
— Вы знаете, что в окружении каждого царя из династии Романовых были евреи? И не только крещеные?
— Неправда! Таких евреев никогда не существовало!
— Уже у Петра были такие приближенные — Шафиров, и глава всего Петербурга — Девиер, они оба евреи. А Перетц был одним из ближайших людей при Александре II.
— Таких людей не было!
— Шафирова не было?! Перетца не было?! Заглянем в учебник истории?
— Они все равно не были евреями!
Оба диалога я не придумал. Первый из них состоялся у меня с человеком по фамилии Кац. Второй с человеком по фамилии Гендельман. Или вот:
— А если завтра начнутся погромы?!
— Какие? Русские или еврейские?
— Русские… О чем вы?! Как могут быть русские погромы?!
— В Одессе евреи стреляли из пулемета, убили несколько русских людей. Вы имеете в виду, что они опять будут в нас стрелять?
— Какая чушь! Это придумали антисемиты!
— Бабель разве антисемит?
— ?????
— Так ведь про пулеметный огонь у него очень подробно написано… Так он антисемит? Я правильно понял?
— Это, наверное, были не евреи… Это стреляли уголовники!
— Так ведь евреи имеют право быть и уголовниками. У них нельзя отнимать это право… Или это тоже антисемитизм?
— Конечно, антисемитизм! Надо же до такого додуматься…
— Жаботинский тоже антисемит?
— Что-о-о-о?!
— Так ведь насчет права всякого народа, и евреев тоже, иметь своих уголовников, вообще всяческих подонков, он очень даже распространялся… Вас прямо слушать страшно — сначала Бабель, теперь вот Жаботинский… Кого ни затронь, все-то у вас антисемиты…
В этом месте собеседник обычно издавал такой звук, как будто наступили на хвост коту, но коту чудовищных размеров — где-то с бенгальского тигра.
Наблюдать это само по себе было приятно и увлекательно, а тут еще и невольные аналогии… Точно так же вели себя члены «Белого братства», когда я рассказывал им биографию матери-основательницы секты Марины Цвигун («Мэри Дэви Христос») или просил «святого» «вычудить» хотя бы одно, самое завалящее чудо.
Жизнь сложилась так, что в 1992–1993 годах я по просьбе чиновников краевой администрации близко познакомился с так называемыми «тоталитарными сектами» — особенно «Белым братством». Изучение психов совпало по времени с чисто семейными проблемами отъездов евреев в Израиль.
У меня были очень большие возможности сравнивать «Белое братство» с политическими евреями: одними я любовался на службе, другими — в те же дни в частной жизни. И чем больше я присматривался к тем и другим, тем больше находил один и тот же уровень зомбирования — в том числе и самозомбирования. Такие же способы отказа от логики, выдумывания несуществующих «доказательств» своей правоты, та же подтасовка фактов…
Та же система переложения ответственности с себя на авторитеты: «Наши святые… Они знают, где находился континент Му…». И с тем же успехом: «Для моих предков это хорошо — значит, и для меня хорошо!»
И та же готовность, когда прижмут к стенке, уйти в тупоглухую оборону:
— А у нас все равно другое мнение…
Чего стоит любое мнение без аргументации — судите, пожалуйста, сами.
В общем, жизнь показала: идеологические евреи — это такая тоталитарная секта. И не на уровне «мнения», а на уровне хорошо аргументированных сопоставлений.
Руководители-то секты владели кое-какими техниками и не просто выплескивали эмоции, а с разной степенью умелости пытались «зомбировать» собеседника — уже модуляциями голоса давить на психику, заставлять соглашаться с собой, ловко подтасовывая факты, ставили мир с ног на голову, пытались обескуражить собеседника, дезориентировать, смутить. Зачем им это? А чтобы показать: они знают больше вас; чтобы стать лидерами и вести вас, куда надо им, а вовсе и не вам самому.
Но точно так же поступали и господа из «Симхона»!
Современные хасмонеи
Еврейская империя отличается от любой другой так же, как и все творения евреев: она очень легкая, динамичная, подвижная. Создали евреи империю? И тут же, не теряя ни единого мига, стали растворяться между народами своей империи. Они ее и строили для того, чтобы войти в состав этих народов легко и быстро. Что и сделали.
Все это очень напоминает уже много раз происходившее в истории. «Ассимилированные» делают так много интересных и важных дел, что становятся своего рода знаменем для одних и пугалом для других. Для тех, кто боится потерять хорошую работу или свое место в производственно-хозяйственной цепочке.
А те, кто не способен к такого рода усилиям и достижениям, с одной стороны, хвастаются талантами и успехами евреев-ассимилянтов, а с другой — культивируют самые дикие племенные мифы и суеверия. И пытаются любой ценой паразитировать на той империи, которую создали не они. Хвастаются собой… фактически теми же ассимилированными.
Трудно сказать, считали ли хасмонеи в эпоху Птолемеев всех евреев «гениальными от рождения» или хотя бы этой глупости не говорили. Но уже у Иосифа Флавия, у других римских авторов находим какие-то претензии на еврейскую исключительность.
Современные политические, профессиональные, идеологические евреи — это аналог хасмонеев, фарисеев, ортодоксов Средневековья. В Новое время в Европе и США почти не осталось места для ортодоксов. Но тут двинулось от традиционной жизни еврейство Центральной и Восточной Европы. К XX веку и тут не осталось места для традиционного еврейства, местечковой жизни и хедеров. «Зато» появилось множество существ, которые и от местечка давно ушли, а к современной жизни имеют отношение только частично. Это и есть питательная база для идеологических евреев.
