Дэвид Шефф - GAME OVER Как Nintendo завоевала мир
Хэнк Роджерс, который увидел компьютерную игру в версии Spectrum Holobyte на электронной торговой выставке в январе 1988 года, решил приобрести права на выпуск этой игры в Японии для компьютеров, видеоигровых систем и игровых автоматов. Как только Spectrum Holobyte получила права на японский рынок от Стайна, Джилмэн Луи начал переговоры с Роджерсом. Скоро были заключены два разных договора: один для компьютерной игры на дискетах, другой — для видеоигр; Роджерс также хотел заполучить права на версию для игровых автоматов, но эти обсуждения были приостановлены.
Спустя день после договора с Роджерсом о правах на издание в Японии компьютерной версии Tetris и за день до подписания договора о правах на издание версии для видеоигр на территории Японии Джилмэн Луи позвонил Джиму Макконочи в Англию и отчитался о сделке. Макконочи, как вспоминал Джилмэн, «возмутился». Глава Mirrorsoft сказал Луи, что Spectrum Holobyte не может бежать впереди паровоза; он уже продал эти права Atari Games. Хидэ Накадзима получил права на Tetris на Северную Америку и Японию в обмен на международные права на игру Atari под названием Blasteroids.
Джилмэн Луи пришел в ярость. «О чем вы говорите? — кричал он. — Это мои права!»
Луи утверждал, что все американские и японские права на Tetris принадлежали ему, а не Mirrorsoft, и что Макконочи заключил ужасную сделку, ведь Blasteroids была отвратительной игрой. При этом он сам, по его мнению, заключил потрясающую сделку с Роджерсом.
Макконочи объяснил, что Луи уже ничего не сможет изменить.
Maxwell контролировала и Mirrorsoft, и Spectrum Holobyte, но оба руководителя этих компаний знали, что семья Максвелл проявляла больший интерес к Mirrorsoft, которую лично курировал сын Роберта Максвелла Кевин. Кевин Максвелл поддержал сделку Макконочи, поэтому Луи остался ни с чем.
Луи настаивал на том, что, по меньшей мере, нужно соблюсти уже подписанное соглашение: Хэнк Роджерс должен получить сублицензию на версию игры на дискетах для японского рынка. Поскольку это право было наименее ценным из всех рассматриваемых, Макконочи согласился.
Соглашение между Atari Games и Mirrorsoft было подписано только 30 мая 1988 года, спустя всего две недели после соглашения между Стайном и русскими. Хидэ Накадзима планировал использовать права на Tetris на всех фронтах. Он хотел выпустить игровой автомат Tetris и версию для NES под лейблом Tengen в США и сублицензировать эти права для Японии.
Джилмэн Луи позвонил Хэнку Роджерсу с извинениями; он объяснил, что без его ведома Atari Games получила права на видеоигровую версию Tetris для японского и американского рынков. Права Роджерса на версию для дискет были в силе, но для получения остальных прав для Японии он должен был провести переговоры с Atari Games.
Роджерс попытался так и сделать, вступив в переговоры с Рэнди Браулейтом и Хидэ Накадзимой. Браулейт сказал, что права на версию для игровых автоматов на Японию уже были проданы Sega. Удрученный, Роджерс изъявил желание приобрести хотя бы права на Tetris для японских видеоигровых систем, включая нинтендовскую Famicom, и уточнил, что было необходимо сделать для этого. Браулейт уклонился от ответа, поэтому Роджерс обратился непосредственно к Накадзиме. 16 августа 1988 года двое мужчин встретились за обедом. Проработка условий сделки растянулась до октября. В результате Роджерс получил права на продажу Tetris в Японии не только для компьютеров, но и на гораздо более крупном рынке: для нинтендовской Famicom и прочих видеоигровых систем.
Тогда Роджерс отправился в Лондон на встречу с Mirrorsoft. Он принес с собой видеокассету с экземплярами Tetris для подтверждения русскими. После этого Роджерс вернулся в Японию, где по факсу получил от адвоката Mirrorsoft сигнал к началу производства игры.
Tetris в версии Хэнка Роджерса для персональных компьютеров вышел в Японии в ноябре 1988 года. Месяцем позже вышла версия для Famicom. «Тетрисомания» быстро овладела Японией, так же, как и Соединенными Штатами. Было продано два миллиона экземпляров игры.
***К тому времени Минору Аракава решил, что ему нужен Tetris для Game Boy. Его юристы установили, что Mirrorsoft крайне обеспокоена отсутствием таких прав; вполне возможно, что права на переносные системы не принадлежали никому. Тогда Аракава и решил попробовать пойти другим путем. На встрече с Хэнком Роджерсом Аракава сделал тому предложение: если Роджерсу удастся получить права на переносную систему, NOA сублицензирует их у него. Роджерс был посвящен в тайну столь сильного желания Аракавы получить права на Tetris: он увидел прототип Game Boy.
Роджерс хорошо разбирался не только в технической стороне игр, но и в сопутствующем бизнесе. Когда Аракава поручил ему добыть права на Tetris, тот воспринял это однозначно: это был шанс сколотить состояние. «Если вы знаете Роджерса, то представляете его способность проложить себе дорогу где угодно, — говорил позже Говард Линкольн. — Наше предложение о сублицензии напоминало кусок сырого мяса, показанный льву».
***15 ноября 1988 года Хэнк Роджерс отправил факс Роберту Стайну. Он хотел предложить цену на международные права на Tetris для переносных устройств. Стайн ответил, что пытается получить их у «Элорга», но агентство еще не приняло никакого решения. Он был близок к завершению переговоров и сообщил бы о получении немедленно.
Стайн немедленно написал Джиму Макконочи. «Мы должны немедленно получить эти права», — говорил он. Но тут у Стайна появились новые заботы. В конце 1988 года он получил телекс, в котором сообщалось, что Александр Алексеенко ушел из «Элорга». Причины его ухода оставались неясными, он ушел из «Элорга», чтобы основать свою собственную торговую компанию, возможно, используя свои наработки в госструктуре; как бы то ни было, про его сменщика Николая Евгеньевича Беликова было многое известно. Беликов был крупного телосложения, слегка лысоватым и розовощеким. Одни описывали его как грубого, беспощадного и упрямого человека, другие — как сообразительного, любезного и остроумного. Все сходились во мнении, что на переговорах он был достойным противником.
К концу 1988 года Беликов одержал победу во всех переговорах касательно будущих продаж прав на Tetris. «Он был превосходным актером», — делился своими впечатлениями Алексей Пажитнов. Стайну же он показался «мерзким типом».
***Роджерс продолжал давить на Стайна, чтобы получить права на переносные версии Tetris. После большого количества звонков, писем и факсов он пришел к выводу, что Стайн бесполезен. Его единственный шанс получить права заключался в том, чтобы самому отправиться в Москву, что он и сделал в феврале. Но он был не единственным, кто поступил так же.
***Кевин Максвелл помогал отцу управлять его империей, которая, как считалось, была десятым по величине медиаконцерном в мире. В дополнение к газетам общим тиражом в десятки миллионов, он курировал деятельность компаний вроде Marquis, Thomas Cook Travel, языковых школ Berlitz и MTV Europe. Он также контролировал все электронные компании Maxwell: интерактивные сети и компанию — разработчика программного обеспечения Mirrorsoft. Это делало его боссом Джима Макконочи.
Кевин, выпускник Бейллиол-колледжа в Оксфорде, серьезный и угрюмый трудоголик, провел всю жизнь, работая в семейных компаниях. Его брат Иэн был ранее изгнан из семейного бизнеса, так как предпочел встрече отца в аэропорту свидание с подружкой в Париже. Такой выбор никогда бы не сделал Кевин Максвелл.
Как и его отец, Кевин установил одностороннюю связь с руководством компании, иногда вмешиваясь в дела по своей воле. Так же, подобно отцу, он легко выходил из себя и был склонен к истерикам, принимая скоропалительные решения вместо тщательного обдумывания.
С самого начала Кевин Максвелл следил за переговорами по Tetris, советуясь с Джимом Макконочи. Когда переговоры оказались на грани срыва и Макконочи решил лично отправиться в Москву, в действие вступил Максвелл. По его словам, ему все равно нужно было поехать в Москву и он мог легко уладить все проблемы с русскими.
***Роберт Стайн, разочарованный тем, что не смог решить вопрос с правами на Tetris для игровых автоматов и переносных систем, сильно переживал из-за уже шедших продаж игровых автоматов в США и Японии; под нажимом Хэнка Роджерса он понял, что должен также отправиться в Москву. Не зная о планах друг друга, трое мужчин прилетели в СССР в одно и то же время.
Глава 14. Песня «Тетриса»
Хэнк Роджерс сразу понравился Алексею Пажитнову. Из всех, с кем он имел дело, от Стайна до бюрократов из «Элорга», Роджерс был единственным, кто искренне любил Tetris. Он понимал в компьютерах, он говорил на языке игр и понимал чистую красоту дизайна Tetris.
