Наталья Иванова - Скрытый сюжет: Русская литература на переходе через век
В публицистике наряду с мастодонтом пропаганды Юрием Жуковым (№ 2) успели появиться А. Стреляный (дважды), О. Лацис, Г. Лисичкин; напечатана публицистическая пьеса В. Губарева о Чернобыле «Саркофаг» (№ 9); в критике — в том же номере, где А. Бек, — бдительно-партийная правая рука главного редактора Л. Скорино (к 90-легию со дня рождения Н. Тихонова). Год по критике открыл Ф. Кузнецов, а продолжили — приглашенные новым главным редактором И. Виноградов и И. Золотусский!
Какие-то тексты, какие-то обязательства, принятые раньше, наползали на новое, потом — вытеснялись этим новым, сейчас производящим довольно смирное впечатление, а тогда… Тогда рецензии Л. Аннинского на сборничек Булгакова или А. Василевского на «Смуглую леди» Ю. Домбровского уже рассматривались в литературном кругу как некий поворот в линии журнала, — несмотря на то что здесь же упоенно хвалили новую книгу О. Шестинского, отмечали несомненные достоинства «Романтики героизма» С. Борзунова…
Сходную, противоречиво-эклектическую картину обнаружим и в результате годовой (переломной) деятельности других «толстых» журналов: «Новый мир» рецензирует «Ленинский сборник» (№ 7) (восстановление идей реабилитации, очищения от наследия сталинизма и торжества ленинских принципов), а также новинки: «Боец ленинской гвардии (О Сергее Кирове)» и «Маршал Тухачевский», «Лело жизни» Н. Байбакова (№ 1), книги международников-контрпропагандистов; сражается с капитализмом, иронически называя «теориями-прислужницами» идеи «капиталистического регулирования» экономики (№ 9), помещая положительный отклик на книгу Ф. Бурлацкого и А. Галкина под говорящим названием «Современный Левиафан. Очерки политической социологии капитализма» (№ 4)… Но здесь же — параллельно — и рецензии на книги С. Алексиевич, А. Кушнера, Л. Гинзбург (работы А. Битова), М. Туровской, Б. Слуцкого, В. Кардина, А. Марченко, В. Астафьева, Ч. Гусейнова, Н. Ильиной, Е. Ржевской… Рядышком: Д. Урнов о В. Гусеве — и К. Степанян о Р. Кирееве (одно поколение «сорокалетних», в середине 80-х предпринявшее акт группового прорыва в литературный процесс).
И, конечно же, присутствует Гумилев — как знак либерализации режима, в том числе литературного: Эмма Герштейн публикует «Стихи и письма Анны Ахматовой и Н. Гумилева» (№ 9).
В публицистике и прозе «Нового мира» нет таких контрастов, как в «Знамени»-86, но и здесь рисунок года достаточно мозаичен: «Плаха» Айтматова вызвала бурные споры в критике конца 86-ю, сама будучи достаточно точным отражением года проклюнувшейся либерализации (немножко псевдофилософских размышлений, немножко достаточно самопального, но христианства); те же Б. Екимов и Ф. Искандер, последняя повесть В. Катаева «Сухой лиман», «Ум лисицы» Г. Семенова, «Камешки на ладони» В. Солоухина, «Депутатский запрос» А. Стреляного, всенепременная В. Токарева — рядом с явно берущей с нее пример Н. Кожевниковой; и вдруг — Т. Толстая, явный новомирский успех года.
С каким чувством перелистываешь, иногда не удерживаясь от повторного прочтения, эти чуть пожелтевшие страницы? Ностальгия? Пет, не совсем точное слово. Эйфория? Пожалуй, ее еще не было, она придет попозже.
Еще ничего не было: литературная, не говоря о государственной, граница была на замке, и про эмигрантов молчок, и до «Доктора Живаго» надо было еще плыть и плыть, не говоря уж об «Архипелаге ГУЛАГе», и никаких еще тебе международных конференций и «круглых столов», поездок и лекций, выступлений на «Свободе» и «Би-би-си»; не было еще ни необыкновенного взлета (а затем и обвального падения) тиражей; издательство «Советский писатель» продолжало выпускать но 500 наименований книг в год, а журналы были только прежние, но старой номенклатуре названий…
Все еще было — впереди.
5Но уже произошли наиважнейшие события: 1) реабилитация имен, 2) реабилитация текстов, 3) стилистические дебюты.
Новости — не только политические (еще достаточно робкие), но и чисто литературные.
Как показало время, 1986-й год и открыл принципиально новое литературное время.
И хотя в редколлегии «Нового мира» еще нет ни А. Стреляного, ни И. Виноградова, ни О. Чухонцева, и еще есть Ф. Видрашку, А. Коваль-Волков и Л. Овчаренко, — но уже действует новый главный редактор.
Было ощущение, разлитое в воздухе ожидание, что с приходом Бакланова и Залыгина в ведущие журналы возродится «твардовское» время в литературе, да еще в двойном размере, — новые редакторы откроют своего рода соревнование по «перестройке» литературного дела. Так, кстати, оно и вышло.
А пока…
Пока — несмотря на своеобразие подбора имен в последнем, декабрьском номере «Нового мира» — Р. Рождественский с Ю. Стефановичем, Ю. Друнина с Т. Толстой, Ю. Черниченко с Е. Сурковым, А. Стреляный с А. Рекемчуком, А. Битов со Ст. Рассадиным, — завершает его маленькая рецензия некоего С. Ананьина на «невыдуманную повесть» Василия Ардамагского «Туристская поездка в Англию», повествующую о побеге советского литератора, оказавшегося в объятиях европейского отделения ЦРУ (т. е. радио «Свобода»), «которое могло быть создано только американцами с их неколебимой верой в то, что все на свете продается и покупается, в том числе и человеческая совесть. Этажи громадного дома, где размещена радиостанция, заполнены подлецами разных рангов и сортов; это невозвращенцы, перебежчики, изменники… Все они с утра до вечера заняты тем, что лгут и клевещут…»
Нет, это не пародия.
Это — финал литературного 1986 года.
Ускоренное воскрешение: 1987
1Год от Рождества Христова 1987-й останется в памяти читателей как год невиданного скачка тиражей периодических литературных изданий, свидетельствующего не столько о дразнящем воображение охочего читателя вторжении литературы новой (хотя и это было), сколько об установлении исторической справедливости, если она вообще может в литературе существовать.
Об ускоренном, если так можно выразиться, воскрешении литературы старой.
Запретной. Хранившейся в столах. Репрессированной.
«Литературная газета» торжествующе объявляет: новых подписчиков прибыло триста тысяч, общее их число составило почти три миллиона.
Год — удивительно пестрый, разбросанный, всякий. Переходный? Скорее так пик плюрализма в конце советской эпохи.
Литературные премии РСФСР получают два рантье: рантье-патриот Валентин Сорокин и рантье-фронтовик Григорий Поженян. На страницах той же «ЛГ» монолог Светланы Алексиевич соседствует с интервью государственника А. Проханова; «Мгновения» философствующего на пустых местах Ю. Бондарева печатаются рядом со статьей тогдашнего оргсекретаря СП СССР Ю. Верченко «Перестройка это прежде всего созидание»; новые стихи запоздало признанного «живым классиком» Арсения Тарковского сосуществуют с юбилейной статьей о Вс. Кочетове; вечер памяти Пушкина ведет Егор Исаев, вскоре сменивший литературные занятия на дачно-крестьянские; о «значительном» (именно так!) романе Н. Сизова (тогдашнего директора «Мосфильма») пишет весьма ценимый, как известно, Солженицыным Борис Можаев; стихотворный сборник Ст. Куняева восторженно рецензируется рядом со сборником А. Кушнера.
«Москва» анонсирует очередной из бесконечной эпической цепи роман Петра Проскурина, а «Октябрь» — многострадальную «Жизнь и судьбу» Василия Гроссмана.
Печатаются наконец булгаковские «Собачье сердце» («Знамя») и «Багровый остров», стихи и проза Мандельштама («Дружба народов»); и в то же время «ЛГ» дважды выступает с оскорбительными статьями об «отщепенце» Георгии Владимове («Отщепенцы начинают и проигрывают», № 2, и «Еще раз об отщепейцах», № 40). Статьи были отдушены и антисемитским душком: «Волосевич — фамилия его папы, Зейфман — мамы, но ни та ни другая фамилия не нравилась сыночку, и, начав путь литератора, он назвался Владимовым…»
Тут же публикуются начетнические, но как бы противостоящие друг другу где-то на невидимой из нашего времени глубине доклады Ф. Кузнецова и Ю. Суровцева на конференции в Ленинграде «Великий Октябрь и современная литература».
1987-й объявлен в «ЛГ», продолжающей занимать осторожно-либеральную, гораздо более сдержанную, нежели радикальные «Огонек», «Знамя», «Московские новости», «Аргументы и факты» позицию («над схваткой»), «годом Пушкина»: в новогоднем номере первополосный портрет генсека (см. № 1 «ЛГ» за 1986-й) замещается памятником Пушкину в лицейском саду.
Сто пятьдесят лет со дня смерти, круглая дата.
«На фоне Пушкина» осторожно переходить сложный идеологический перекресток как-то проще. Объединяющий — пока еще — миф? Быть может. Но что уж точно, так — не разъединяющий.
Коммунистическая идеология еще вполне активна в формальном воспроизведении самой себя: в «ЛГ» из номера в номер печатается фотоальбом под названием «Эпоха Октября: время в образах».
