Анна Ромашкина - Хостесс. История Бэйли Екатерины
– О Господи! А чего ревешь-то тогда?
– Ну, как же! Так неожиданно все произошло, мы совсем недолго встречались… Я и сама не понимаю, как я так умудрилась!? – рассказывала я сбивчиво, прерываясь на всхлипы.
– Катюша, не плачь! Он дождется! Все у вас будет хорошо!
– То есть сейчас ты не против, чтобы мы поженились?! Но как же! Ведь против Тима ты была настроена именно потому, что мы были мало знакомы и тебе казалось, что я его не люблю! Сейчас-то что изменилось?
– Не знаю. Наверное, тогда материнское чутье мне подсказывало, что ты его не любила. А в этот раз я почему-то уверенна, что у вас все будет отлично… Мне, кстати, и Санни твой никогда не нравился, и я не верила, что у вас что-то получится. А сейчас почему-то верю, – проговорила она, и мне сразу же стало легче.
– Спасибо, мамуль!
– Не за что. Беда мне с тобою!Подключив телефон, мы болтали с Шоном по пять-шесть часов в день. Я буквально засыпала с трубкой в руке и просыпалась с нею же. Лишь благодаря этому время летело более-менее быстро.
Как-то Шон мне сказал, что выслал подарок, который я должна буду открыть только в присутствии Шпика и его самого (на телефоне).
Я с нетерпением ждала, когда же, наконец, получу посылку (Шон отправил ее на адрес Шпика, так как своего я не знала), как однажды утром в дверь постучали.
– Кто там? – сонно спросила я.
– Служба доставки, – послышался радостный голос Шпика.
Я бросилась открывать принесенную им коробку, одновременно набирая телефон Шона:
– Привет! Посылку получила. Открываю, – докладывала я.
На дне коробки под кучей специального упаковочного материала находилась еще одна: маленькая, бархатная.
Затаив дыхание, я открыла и ее:
– Ааааааа! – пропищала я, радуясь натуральным, простым, «бабьим» счастьем.
Внутри лежало кольцо с довольно крупным бриллиантом.
– Зачем ты такую дороговизну купил?! – все еще не веря глазам, напустилась я. – Оно же кучу денег стоит!
– Кучу, – согласился Шон, посмеиваясь. – Почти столько же, сколько мой мотоцикл. Потеряешь – голову откручу!
– Не потеряю, – заверила я, надев кольцо на палец и вертя им перед носом у Шпика. Он ухмылялся, явно радуясь за меня.
– Вообще-то мне на работу пора, – через какое-то время напомнил Шпик и поинтересовался. – Теперь-то уже можно уйти?
Я переадресовала вопрос Шону и тот «великодушно» его отпустил.
– А зачем он тебе вообще был нужен?
– Чтобы лично, сам, убедился, что его лучший друг в надежных, обеспеченных руках. Я, конечно, не миллионер, но прокормить тебя точно смогу.
– Я много ем, – предупредила я весело.
– Ничего, я справлюсь! – заверил мой будущий муж.Наступил июль. Моя виза закончилась, и я вернулась в Хабаровск.
Я планировала оформить очередную визу, чтобы вновь приехать в Корею, но Шон все-таки убедил меня не делать этого. Он видел отношение Кима и Риты ко мне, которое становилось все хуже и хуже: они считали меня бесконечно обязанной им лишь потому, что делали приглашение. А то, что я приносила им выгоду одним своим присутствием, тем, что клиентам нравилось со мной общаться за чувство юмора и простое, веселое обращение – они за «расплату» видимо не считали. Так что, несмотря на то, что в Корее тогда остались (да и до сих пор, кстати, находятся там же, в квартире Шпика) почти все мои вещи, отчасти я была даже рада, что на этот раз не вернусь. Хотя бы потому, что теперь они наконец-то увидят, в чем была для них моя ценность и сколько посетителей приходит к ним без меня.
Впоследствии от Шпика я узнала о результатах своего невозвращения: половина постоянных клиентов «Лобоса» вообще перестали в него ходить, а те, у кого в баре оставались долги – даже не зашли оплатить их перед отъездом. Ага, забыли, наверное! Видимо, кроме меня напомнить им было некому.
Вернувшись домой, я хотела было устроиться на работу и сказала об этом Шону, но он возразил:
– У нас разница во времени такая, что когда я буду дома, ты – на работе, и наоборот. Мы просто не сможем разговаривать как раньше, часами. А мне этого будет очень не хватать.
– Шон, я все понимаю, но мне надо на что-то жить, тот же Интернет оплачивать.
Высланный им ранее телефон в России был бесполезен, так что теперь нам пришлось купить наушники с микрофоном и пользоваться Интернет-сервисом Skype, о котором я раньше, признаться, даже не слышала.
– Хорошо, тогда ты будешь работать на меня. Сколько у тебя была бы зарплата, пойди ты сейчас работать?
– Ну, долларов двести – триста, не больше.
– О’кей, продано! За триста долларов в месяц, – будешь снимать их с карточки. Счета за Интернет тоже оплачивать буду я, – сказал он так, как всегда говорил в тех редких случаях, когда я сомневалась: твердо, не оставляя возможности возразить или засомневаться.Прошло всего два месяца, как мы собрали и отправили все документы, когда Шон сам, без моего напоминания, написал сенатору. Как оказалось, для этого вовсе не нужно собирать какие-то подписи, достаточно лишь сесть за компьютер и отправить письмо по е-мэйл. Сенатор (наверняка не он лично, а один из его помощников, но это – не важно) тут же ответил, что постарается нам помочь, но не раньше, чем пройдут официально установленные эмиграционной службой сроки оформления документов (три месяца со дня их подачи).
Ровно через три месяца и один день Шон снова повторил свою просьбу, и это дало результат: еще через полтора месяца – в ноябре – у меня уже было приглашение из консульства на собеседование, которое состоится в Москве в январе 2007 года.
Я не могла поверить, что все получилось настолько быстро и очень скоро мы снова увидимся!
После стольких лет безуспешной борьбы за получение визы, пока я была с Санни, я уже почти не верила, что вообще когда-либо ее получу. Особенно учитывая то, что я уже была замужем за американцем и в консульстве по идее меня должны были рассматривать исключительно как «желающего просто свалить в Америку» и не давать ее ни при каких обстоятельствах.Еще за месяц до назначенной даты я купила билет до Москвы, забронировала гостиницу и сто раз позвонила в консульство, чтобы лишний раз убедиться: все необходимые документы собраны.
Меня, как всегда, проводили, пожелав удачи на собеседовании, родственники и подруги.
В Москву я прилетела за два дня до знаменательного события – восьмого января две тысячи седьмого года. Погода стояла отвратительная: хмурые тяжелые тучи висели над городом, вызывая если не депрессию, то, как минимум, ужасное настроение. Радовало лишь одно – по сравнению с Хабаровском было очень тепло.
Выйдя из самолета в аэропорту «Домодедово» и получив багаж, я едва начала искать глазами стойку такси, как меня тут же окружила толпа из мужчин, предлагавших услуги извозчика:
– Девушка, вам куда? Недорого возьму, с ветерком доставлю! – наперебой кричали они.
Называя адрес, я постаралась выглядеть как можно более «местной», всезнающей, чтобы не запросили больше, чем эта поездка стоила на самом деле. Но, то ли мне это не удалось, то ли и вправду цены в Москве такие высокие, потому как единодушно названная ими цена в две тысячи рублей повергла меня в полнейший ступор. Нет, конечно, я понимала, что цены будут отличаться от хабаровских, но чтобы настолько!?
– Спасибо, не надо, – уныло отказалась я.
– Дешевле все равно никто не повезет! Государственные такси вообще только за три в такую даль возят, – продолжали они уговаривать.
На меня стало нападать отчаяние:
– Да я все понимаю, но у меня нет таких денег! Не могу же я их напечатать?!
Я надеялась, что после признания в отсутствии денег они, наконец, оставят меня в покое и дадут возможность прийти в себя и оглядеться, но… не тут-то было! Таксисты не отступали от меня ни на шаг, следуя по пятам. Я же заметалась по аэропорту, сама толком не зная, кого или что я ищу.
Откуда-то из подсознания неожиданно всплыла здравая мысль, что надо найти метро, а там уже я разберусь и до любого места доеду. Поэтому я принялась за поиски стойки со справочной информацией.
Милая девушка, которая любезно сообщила, на чем можно добраться до метро, на каких станциях сделать пересадки и на каком после всего этого троллейбусе ехать до нужного мне адреса, нашлась быстро. Но вот как проделать все эти операции, волоча за собой тридцатикилограммовый чемодан, – она почему-то не уточнила. Так что метро отпало само собой. В отчаянии я застыла посреди зала, не зная как быть дальше.
– Девушка, давайте я вас за тысячу довезу. Мне все равно по пути – я в Шереметьево за клиентом поеду, – предложил последний, самый стойкий из ходивших за мной по пятам таксистов, все еще маячивший у меня за спиной. Все остальные уже сдались и разбрелись по залу в поисках более сговорчивых клиентов.
– Ладно, – вздохнув, согласилась я и потопала с ним на выход.
Деньги у меня, конечно же, были, но отдавать за поездку две тысячи – «жаба давила». Тысяча – тоже немалая сумма (дома на эти деньги я могла жить неделю!), но с ней я все же смогла расстаться.
